Спортивный интерес

приглашает Анна Толстова

Если бы не москвич Александр Дейнека, первым художником сталинской эпохи, несомненно, был бы ленинградец Александр Самохвалов. У обоих имелся особый дар: писать легконогих физкультурников в белых трусах и майках, бодро шагающих по залитым беспощадным солнцем площадям и проспектам социалистического отечества. Оба так и напрашиваются на сравнение с гитлеровской любимицей Лени Рифеншталь. Только в ее "Олимпии" современный сверхчеловек был плоть от плоти классического идеала античности, тогда как Самохвалов с Дейнекой выводили идеальную расу будущего, связанную, конечного, с прошлым узами академического образования своих создателей, но все же не так прочно, как у художников-классицистов в фашистской Италии и нацистской Германии того времени. Это был вожделенный новый образ эпохи: не зря именно Самохвалову, в обход Пикассо с антифашистской "Герникой", дали Гран-при на Всемирной выставке в Париже в 1937-м — за панно "Советская физкультура" для павильона СССР, того самого, что был увенчан мухинскими "Рабочим и колхозницей".

Новая спортивная раса Дейнеки особо выразительного лица не имела — тело, легкое и мускулистое, выражало куда больше. Самохвалову же в знаменитой "Девушке в полосатой футболке" удалось найти образцовое лицо для целого поколения энтузиастов и ударников времен первых пятилеток. Это лицо — широкоскулое, курносое, с белесыми, выжженными солнцем бровями, обрамленное прядками коротко стриженых волос,— у каждой второй самохваловской метростроевки, осоавиахимовки и физкультурницы. Лица новых людей в его живописи сияют электрическим светом, как ходячая реклама плана ГОЭЛРО. Взять хоть "Кондукторшу", возникающую из электрического марева трамвая женщину-титана в алой косынке со светящимся зеленым ликом.

Эпоха физкультуры, спорта и гигиены была для Самохвалова, учившегося в Императорской Академии художества, а после ее роспуска — у неоклассика Кузьмы Петрова-Водкина в Свободных художественных мастерских, сущим благословением. Она позволяла ему, академисту, маскирующемуся под модный экспрессионизм, без зазрения совести раздевать женщину — не на потеху буржуазному вкусу, а в целях пропаганды здорового образа жизни. Мать с ребенком после бани — как ренессансная Венера с Амуром. Гуттаперчевая физкультурница после кросса — как Праксителева Афродита. Упругие, налитые жизненным соком груди бесстрашно обнажали его метростроевки со сверлами и лопатами, всегда готовые к труду, обороне и деторождению. Цикл акварельных "Метростроевок" сейчас кажется этаким вызовом Дейнеке — если бы не столичная прописка последнего, подземные дворцы московского метро наверняка бы украшали самохваловские мозаики и фрески.

В галерее "Ковчег" покажут нехрестоматийного Александра Самохвалова. Не из Русского музея и Третьяковки, а из собрания Тверской областной картинной галереи, куда вдова художника, уроженца городка Бежецка Тверской губернии, передала хранившуюся в семье живопись, графику и даже скульптуру — в случае Самохвалова совсем уже раритетную.

Галерея "Ковчег", с 11 сентября

подписи

"Ткачка", 1930 год

"Метательница диска", 1935 год