Скандал с оставшимся за бортом Конституционного совещания диссидентом Хасбулатовым, похоже, исчерпался сразу в двояком смысле. В плане чисто тактическом последующие шаги председателя ВС (малореалистические "пять условий возвращения тов. Хасбулатова в Кремль", новый маньеристский образ "поджигателей конституционного поля", очередное селекторное совещание, угроза созвать параллельное Конституционное совещание, наконец, болезнь, которая немедленно после селекторной радиопереклички помешала спикеру все-таки изложить свои идеи также и участникам совещания) напоминают глухую оборону, единственной осмысленной цель которой является всемерное оттягивание капитуляции. Но кроме того что тактика, по которой ведется кампания, представляется слабой, создается впечатление, что налицо и ошибка чисто стратегического плана: покуда "хасбулатовская партия" довоевывает проигранную битву, удерживая немногочисленные очаги разрозненного сопротивления, вне ее внимания остается реально уже начавшаяся новая кампания — избирательная.
На этой неделе в Кремле можно было бы вывесить лозунг "Президент и партии едины": сперва заседавшие в партийной курии участники Конституционного совещания, а затем и Ельцин все с большим воодушевлением говорили о досрочных выборах. Выдвинутая председателем союза "Обновление" проф. Владиславлевым идея не замахиваться сразу на великое, но сосредоточить усилия прежде всего на принятии нового избирательного закона воодушевила самых разнокалиберных партийцев — от демороссов до либерального демократа Жириновского.
Объединенная идеей о предстоящем переделе пирога власти многопартийная курия — вопреки расхожему представлению о многопартийности как источнике безобразных склок — даже на общем, весьма пристойном фоне совещания представляла собой и вовсе цивилизованную идиллию. Идиллия понравилась и Ельцину. Отметив, что участники совещания столь достойны и пристойны, что могли бы реально претендовать на парламентский мандат, и ему, президенту, парламент видится составленным как раз из этих лиц, Ельцин усиленно ухватился за идею нового парламента и 12 июня, на праздничной пресс-конференции прямо говорил: "Новые выборы, эти темы злободневны, их ставит сама жизнь... Я надеюсь, что выборы должны быть в октябре, ну, может быть, месяцем раньше, месяцем позже".
Энтузиазм президента может быть связан с тем, что как раз двумя днями раньше долгие разговоры о необходимости создавать президентский (или реформистский — как кому нравится) предвыборный блок наконец-то воплотились в дело: "Заявление о формировании предвыборного объединения избирателей — блока реформистских сил" совместно подписали "твердые ельцинцы" (пропагандист Михаил Полторанин, начальник канцелярии Сергей Филатов, вождь "Демроссии" Лев Пономарев), "гайдаровцы" (сам Гайдар, Анатолий Чубайс, Геннадий Бурбулис, Андрей Козырев), вице-премьеры нынешнего кабинета Борис Федоров и Владимир Шумейко, "радикалы" (адвокат Андрей Макаров, полковник Сергей Юшенков) и статусные либералы (режиссер Марк Захаров, академик Дмитрий Лихачев). Ельцин, довольный закулисными трудами Бурбулиса по сколачиванию блока заметил: "Ведется очень капитальная работа. Она просто не рекламируется" — и пообещал, что блок в итоге должен перерасти в президентскую партию.
Горячо внявший призыву председателя КС Валерия Зорькина "сделаться российским де Голлем" Ельцин, и так уже немало потрудившийся на ниве российского голлизма (борьба с парламентской республикой, плебисциты, проталкивание новой конституции), следует голлистской тактике и далее. Новый блок сильно напоминает голлистский "Союз в защиту новой республики", а Ельцин в этой ситуации — самого творца Пятой Республики, который, всласть поругав и "режим партий", и "театр теней", под которым он разумел Национальное собрание, закончил тем, что, предав мягкому благоумолчанию свои прежние речи про надпартийного лидера-арбитра, создал мощную партию, предназначенную для выступлений в столь сильно перед тем обруганном "театре теней".
Такой голлистский фокус — если, конечно, новые выборы удастся пробить — ставит новый блок в довольно выгодное положение. Отчасти повторяется ситуация с президентскими выборами 1991 года. Тогда противники Ельцина долго и убедительно доказывали, что и никакого президента России не нужно, и Закон о президенте плох до чрезвычайности. В результате, когда дело дошло до выборов, их позиции оказались крайне неудачными: после того, как ты только что доказал, что пост президента — несчастие для России, трудно эффективно домогаться как раз этого поста. Сейчас "хасбулатовская партия" положила массу трудов на дискредитацию впрок любого нового законодательного корпуса, объявив его по определению и марионеточным, и узурпаторским. Изготовление такого количества убедительных аргументов (как выясняется — против самих же себя) естественным образом несколько затрудняет будущее кампанию по самовыдвижению патриотов в депутаты марионеточного парламента.
Не столь подверженные ослеплению борьбы умеренные оппозиционеры и центристы, исходя из правила "не держать все яйца в одной корзине и все деньги в акциях одной фирмы" давно уже предчувствовали, что дело все равно идет к досрочным выборам. Кого не убедили результаты апрельского плебисцита, тот поумнел, видя, что Конституционное совещание стало реальным и серьезным фактором политики. В итоге многопартийная курия демонстрирует трогательное объединение политических фаворитов (реформисты), центристов, у которых хватило ума вовремя подстелить соломку (Травкин, Владиславлев) и вечных борцов, представленных в образе В. В. Жириновского: "Все на выборы, все на выборы в самый главный, верховный совет!".
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ