Событие недели — "Элементарные частицы" (Elementarteilchen, 2005), экранизация Оскаром Ролером романа Мишеля Уэльбека (20 сентября, "Россия", 0.35, ****). Пока французы раскачивались, скандальную книгу перенес на экран немец: фильм стал одним из симптомов долгожданного "возрождения немецкого кино". Причем, как в лучшие его эпохи, в 1920-х и 1970-х годах, немецких режиссеров интересуют если и не откровенные монстры, то во всяком случае люди, травмированные на всю голову. Таких инвалидов в фильме двое: единоутробные братья, о воспитании которых хиппующая мама совершенно не заботилась. Ее личной жизни посвящен очень смешной флэшбек, в котором Ролер сводит счеты со свободной любовью 1960-х. Свободная любовь — как раз то, чего не хватает братьям, но лимит ее выбран родителями. Девственник и почти аутист Михаэль посвятил всего себя биологии, и роман с подругой детства становится для него нежданным даром небес. Одержимый Бруно мастурбирует чуть ли не во время уроков литературы, которые ведет, он не умеет объясняться в любви — да и никто, пожалуй, не умеет — и отчаянно ищет хотя бы секса в летнем лагере, куда съезжаются такие же изголодавшиеся одиночки. Там он и встретит женщину своей жизни, но его история любви завершится чудовищной катастрофой. Сила фильма в том, что Ролер смешивает два компонента, которые традиционно считаются чуть ли не краеугольными камнями немецкой культуры. Фильм очень веществен, очень материален, до гиперреализма. Режиссер смотрит на тела безжалостно, в упор, как смотрели в 1920-х годах живописцы так называемой новой вещности: люди некрасивы, почти уродливы, но обретают странную, гротескную привлекательность. Одновременно фильм очень сентиментален. Ролер не стесняется, в финале он не то что выдавливает слезу, а просто выбивает фонтан слез ударом под дых. И благодаря принимающим его правила игры актерам Морицу Бляйбтрою и невероятной Мартине Гедек финал смотрится как великая мелодрама 1920-х годов, которую никто не будет поверять рассудком. Наконец, не последнее достоинство фильма в том, что сексуальная жажда 40-летних, поиски нежности через групповой секс и эксгибиционизм (одна из ключевых сцен снята в знаменитом берлинском свингер-клубе "Кит-кэт") показаны без экивоков, предельно честно, и оттого совсем не кажутся грязным развратом. В испанском же кино, кажется, сложился жанр, который можно назвать "Педро Альмодоваром". Такой псевдо-Альмодовар — фильм Мануэля Гомеса Перейры "Королевы" (Reinas, 2004) (19 сентября, НТВ, 1.25, ***). Как и у Альмодовара, "Королевы" — групповой портрет женщин на грани нервного срыва. Кстати, среди исполнительниц главных ролей такие альмодоваровские звезды, как Мариса Паредес, Кармен Маура и Виктория Форке. У пяти женщин самого разного рода занятий — среди них хозяйка отеля для геев, судья, актриса, повар — одна проблема. Их сыновья решились стать первыми испанскими геями, вступающими в брак, что создает массу пересекающихся, перепутывающихся линий. Так, родня актрисы возмущена не самим фактом гомосексуального брака, а мезальянсом: ее сын выходит замуж за сына садовника. Женщина-судья скрепя сердце вынуждена регистрировать брак своего сына. Да еще в воздухе витает опасность забастовки ресторанных поваров, что ставит под угрозу свадебный банкет. Но, хотя все это уже знакомо по фильмам самого Альмодовара, не перестаешь удивляться, как быстро, весело и естественно испанское кино научилось говорить о гомосексуализме, несмотря на сорок лет ханжеской клерикальной диктатуры Франсиско Франко. Правда, Перейра — далеко не Альмодовар.
Телекино с Михаилом Трофименковым
Событие недели — "Элементарные частицы" (Elementarteilchen, 2005), экранизация Оскаром Ролером романа Мишеля Уэльбека (20 сентября, "Россия", 0.35, ****). Пока французы раскачивались, скандальную книгу перенес на экран немец: фильм стал одним из симптомов долгожданного "возрождения немецкого кино". Причем, как в лучшие его эпохи, в 1920-х и 1970-х годах, немецких режиссеров интересуют если и не откровенные монстры, то во всяком случае люди, травмированные на всю голову. Таких инвалидов в фильме двое: единоутробные братья, о воспитании которых хиппующая мама совершенно не заботилась. Ее личной жизни посвящен очень смешной флэшбек, в котором Ролер сводит счеты со свободной любовью 1960-х. Свободная любовь — как раз то, чего не хватает братьям, но лимит ее выбран родителями. Девственник и почти аутист Михаэль посвятил всего себя биологии, и роман с подругой детства становится для него нежданным даром небес. Одержимый Бруно мастурбирует чуть ли не во время уроков литературы, которые ведет, он не умеет объясняться в любви — да и никто, пожалуй, не умеет — и отчаянно ищет хотя бы секса в летнем лагере, куда съезжаются такие же изголодавшиеся одиночки. Там он и встретит женщину своей жизни, но его история любви завершится чудовищной катастрофой. Сила фильма в том, что Ролер смешивает два компонента, которые традиционно считаются чуть ли не краеугольными камнями немецкой культуры. Фильм очень веществен, очень материален, до гиперреализма. Режиссер смотрит на тела безжалостно, в упор, как смотрели в 1920-х годах живописцы так называемой новой вещности: люди некрасивы, почти уродливы, но обретают странную, гротескную привлекательность. Одновременно фильм очень сентиментален. Ролер не стесняется, в финале он не то что выдавливает слезу, а просто выбивает фонтан слез ударом под дых. И благодаря принимающим его правила игры актерам Морицу Бляйбтрою и невероятной Мартине Гедек финал смотрится как великая мелодрама 1920-х годов, которую никто не будет поверять рассудком. Наконец, не последнее достоинство фильма в том, что сексуальная жажда 40-летних, поиски нежности через групповой секс и эксгибиционизм (одна из ключевых сцен снята в знаменитом берлинском свингер-клубе "Кит-кэт") показаны без экивоков, предельно честно, и оттого совсем не кажутся грязным развратом. В испанском же кино, кажется, сложился жанр, который можно назвать "Педро Альмодоваром". Такой псевдо-Альмодовар — фильм Мануэля Гомеса Перейры "Королевы" (Reinas, 2004) (19 сентября, НТВ, 1.25, ***). Как и у Альмодовара, "Королевы" — групповой портрет женщин на грани нервного срыва. Кстати, среди исполнительниц главных ролей такие альмодоваровские звезды, как Мариса Паредес, Кармен Маура и Виктория Форке. У пяти женщин самого разного рода занятий — среди них хозяйка отеля для геев, судья, актриса, повар — одна проблема. Их сыновья решились стать первыми испанскими геями, вступающими в брак, что создает массу пересекающихся, перепутывающихся линий. Так, родня актрисы возмущена не самим фактом гомосексуального брака, а мезальянсом: ее сын выходит замуж за сына садовника. Женщина-судья скрепя сердце вынуждена регистрировать брак своего сына. Да еще в воздухе витает опасность забастовки ресторанных поваров, что ставит под угрозу свадебный банкет. Но, хотя все это уже знакомо по фильмам самого Альмодовара, не перестаешь удивляться, как быстро, весело и естественно испанское кино научилось говорить о гомосексуализме, несмотря на сорок лет ханжеской клерикальной диктатуры Франсиско Франко. Правда, Перейра — далеко не Альмодовар.