Постсоветское пространство
В минувшую субботу Владимир Путин объявил, что новым директором службы внешней разведки (СВР) станет бывший глава правительства России Михаил Фрадков. Это назначение можно считать классическим примером "путинской кадровой загогулины", которая характеризуется как минимум тремя главными признаками: непредсказуемостью, отсутствием у нового назначенца опыта работы во вверенной ему области и в то же время его полной встроенностью во властную вертикаль.
О новом назначении Михаила Фрадкова Владимир Путин объявил в Душанбе по окончании очередного саммита СНГ. Экс-премьеру, который, по крайней мере согласно его официальной биографии, никогда не был кадровым разведчиком, явно уготована роль "политического" главы СВР.
В то же время никаких очевидных поводов к тому, чтобы в период торжества "суверенной демократии" засылать в разведку "политического комиссара", у господина Путина вроде бы не было. Видимо, поэтому наблюдатели, оценивая решение президента, пришли к двум прямо противоположным выводам.
Лояльные Кремлю политики, например члены совета федерации РФ Виктор Озеров и Юрий Шарандин, назвали инициативу господина Путина логичной, исходя из прежнего опыта работы господина Фрадкова в сфере международных отношений и в силовых органах, а также его принадлежности к "команде президента". Оппозиционеры вроде политолога Андрея Пионтковского, напротив, назвали трудоустройство экс-премьера "нелепым назначением", направленным на "десакрализацию ключевых государственных постов", в связи с чем "политическая система России принимает законченный вид карнавального действа". На самом же деле и те и другие просто выделили разные стороны одного и того же явления, которое по аналогии с "загогулинами" первого президента РФ Бориса Ельцина можно назвать "путинскими загогулинами".
При всей предсказуемости, "путинские загогулины" последних лет все же позволяют выделить в них три общих признака, которым нынешнее назначение господина Фрадкова вполне удовлетворяет.
Во-первых, новым назначенцем часто становится человек, прихода которого на этот пост не прогнозировал никто. Например, в июне 2006 года один весьма высокопоставленный кремлевский чиновник в беседе с Ъ почти по-детски радовался тому, что никому из журналистов не удалось угадать "рокировку", в результате которой должностями поменялись генпрокурор Владимир Устинов и министр юстиции Юрий Чайка (см. Ъ от 26 июня 2006 года).
Во-вторых, максимальный эффект достигается в том случае, если новый пост этого политика почти (а лучше — никак) не связан с его прежним опытом работы. Классический пример — перемещение бывшего мебельщика и налоговика Анатолия Сердюкова в кресло министра обороны (см. Ъ от 16 февраля). Хотя примеров, когда высокую должность занимал человек, еще "не доросший" — по сложившимся аппаратным понятиям — до этого поста, немало: в частности, к той же серии можно отнести и премьерства Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова.
И, наконец, в-третьих, всем таким назначениям свойственна еще одна общая черта: во всех случаях героями "загогулин" становятся люди, пользующиеся личным доверием либо самого Владимира Путина, либо кого-то из его ближайших соратников. И в этом смысле для господина Фрадкова нынешний поворот в его карьере — хороший знак, поскольку позволяет надеяться остаться в руководящей обойме на ближайшие несколько лет.
Правда, для самих разведчиков перспективы вырисовываются не столь радужные. Ведь в ходе своей допремьерской карьеры Михаил Фрадков возглавлял три федеральных ведомства: министерство внешних экономических связей, министерство торговли и федеральную службу налоговой полиции. И все они после его ухода были ликвидированы. И если эта тенденция сохранится, то новая работа экс-премьера вполне может завершиться переходом разведки под контроль ФСБ РФ, которая уже вернула в свой состав большинство отпочковавшихся когда-то от КГБ ведомств (кроме федеральной службы охраны и той же СВР).