Танкистов судят за рукопашную

В Новосибирском военном суде состоялись прения сторон по делу о массовой драке на Шиловском полигоне, где в январе этого года стенка на стенку сошлись военнослужащие с Кавказа и славяне. Офицеры смогли сдержать участников беспорядков лишь выстрелами в воздух. Впрочем, в деле только трое фигурантов: танкисты Рахимхан Магомедов и Магомед Камаев, которым прокурор попросил по пять лет за неуставные отношения и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, и их жертва Евгений Щегорцев.

В среду свое выступление в прениях представитель Новосибирской гарнизонной прокуратуры Александр Кузнецов начал издалека. С того, что юноши, призванные на воинскую службу здоровыми людьми, становятся там инвалидами, а попытки Минобороны РФ избавить российскую армию от дедовщины сводятся на нет. После этого гособвинитель перешел к анализу исследованных в ходе процесса доказательств.
Согласно материалам дела, вечером 8 января возле одной из казарм у столовой Шиловского полигона собрались 40–50 военнослужащих, призванных с Северного Кавказа. Они якобы хотели отомстить за своих земляков, пострадавших в стычке с военнослужащими–славянами пятью днями ранее. Когда после ужина из столовой вышли первый и второй взводы автомобильной роты, на плацу началась массовая драка. Дежурный по части смог сдержать участников беспорядков только выстрелами в воздух.
Прокурор Кузнецов отметил, что командиры воинских частей «не сообщили в военную прокуратуру о драках по межнациональному признаку, происшедших 3 и 8 января», и «пытались создать видимость благополучия во вверенных им коллективах». По его словам, о ЧП прокуратуре стало известно от дежурного врача госпиталя, куда с разрывом селезенки поступил Евгений Щегорцев, призванный из Кемеровской области и впоследствии комиссованный.
Танкистам Рахимхану Магомедову и Магомеду Камаеву следователи предъявили обвинение в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) и неуставных взаимоотношениях (ст. 335). По данным прокуратуры, Магомедов свалил Щегорцева подсечкой, после чего пострадавшего не менее пятнадцати раз ударили ногами. Сам потерпевший, который укрывался от ударов, не видел, кто его бил. По совокупности наказаний гособвинитель просил назначить танкистам по пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Защитник Магомедова заявил, что в то время, когда произошли беспорядки, его клиент находился в наряде в танковом парке. Адвокат Камаева хотя и не отрицал, что его подзащитный участвовал в массовой драке, но утверждал, что никого не пинал. Сам подсудимый заявил, что, когда толпа, которой он преградил путь обратно в столовую, едва не вынесла его вместе с дверью, он отмахнулся пару–тройку раз. Оба защитника заявили, что версия прокуратуры строится на противоречивых показаниях секретного свидетеля. Якобы из–за опасений мести со стороны родственников подсудимых давать объяснения он согласился только на условиях сохранения тайны его имени. Защитники просили оправдать Магомедова и Камаева за непричастностью к преступлению. В прениях выступил и обвиняемый Магомедов, который заявил, что «следователи не добыли доказательств не потому, что плохо работают, а потому, что они ничего не совершали».
Ожидается, что 15 октября суд вынесет приговор.
Константин Воронов, Новосибирск