Пообещав конгрессу и народу США начать поэтапный вывод войск из Ирака, президент США Джордж Буш решил сделать Ирак страной, "способной управлять собой, обеспечивать и защищать себя". И Америка даже потратила на это в общей сложности около $500 млрд. Но как-то уж слишком по-российски.
Взяв на себя обязательства восстановить Ирак, американские чиновники получили доступ и к иракским деньгам. Более года временная администрация, созданная США и их союзниками для управления оккупированной территорией, распоряжалась средствами так называемого Иракского фонда, учрежденного Советом Безопасности ООН в мае 2003 года. Фонд создавался для того, чтобы доходы от продажи иракской нефти могли идти на восстановление разрушенного государства и обеспечение социальных нужд его жителей. Вопрос о том, как администрация распоряжалась этими деньгами, не раз поднимался демократами в обеих палатах конгресса США.
В докладе главы комитета палаты представителей по надзору и административной реформе Генри Ваксмена, инициировавшего в этом году серию слушаний по финансовым злоупотреблениям в Ираке, говорится, что с мая 2003 по июнь 2004 года Федеральный резервный банк Нью-Йорка отправил в Ирак около $12 млрд. Деньги попадали в Ирак экстравагантным способом: наличность общим весом 363 тонны (281 млн банкнот, в том числе более $107 млн одних только стодолларовых купюр) в пластиковых упаковках перевозили на военно-транспортных самолетах. "Цифры настолько велики, что в это трудно поверить. Какой человек в здравом уме будет посылать 363 тонны денег в зону военного конфликта?" — удивлялся конгрессмен.
Уже в самом Ираке деньги возили в сумках и рюкзаках. Пачки банкнот чиновники временной администрации раздавали иракским министрам на оплату труда и социальные выплаты, не обременяя себя отчетностью, так что проследить расходование этих средств практически невозможно. "Стодолларовые банкноты в пластиковых упаковках. Мы играли в футбол этими пакетами",— вспоминал бывший сотрудник временной администрации в Ираке Фрэнк Уиллис, выступая на слушаниях в сенатском комитете по демократической политике в феврале 2005 года. Как сообщил главный инспектор по надзору за восстановлением Ирака Стюарт Боуэн, временное правительство выплатило почти $9 млрд наличными иракским должностным лицам без какой-либо гарантии, что они будут потрачены и учтены надлежащим образом.
Чтобы заручиться поддержкой населения и избежать волнений, временная администрация решила выплачивать жалованье иракским служащим и рабочим независимо от того, выполняют они свои обязанности или нет. Однако никакого представления о том, сколько этих служащих и кто они, американские чиновники не имели. "Мы надеялись, что иракцы сами справятся с этой задачей",— объясняли чиновники администрации, открыто признавая, что среди работников, которым выплачивалось довольствие, наверняка были "мертвые души". На сенатских слушаниях был упомянут случай с одним иракским министром, за которым числилось 8206 человек охраны, хотя реально работало 602.
Иракская война беспрецедентна по степени вовлеченности частных подрядчиков. На откуп коммерсантам было отдано не только восстановление мирной жизни, но и обслуживание военного контингента. Львиную долю иракских контрактов получила компания Halliburton, которую некогда возглавлял вице-президент США Дик Чейни. На какое-то время эта фирма фактически монополизировала поставки в армию. "Без Halliburton солдат и шагу ступить не может,— отмечал один военный эксперт.— Эта компания строит базы, стирает белье, обслуживает транспорт". Многие предупреждали, что доверять тотальный контроль над снабжением войск коммерческому предприятию крайне неразумно. На сенатских слушаниях, организованных демократами в 2004 году, бывшие сотрудники Halliburton рассказывали, на какие ухищрения пускалась компания, чтобы увеличить стоимость своих услуг.
Оказывается, Halliburton вовсе не стремилась выбирать поставщиков по критерию цена-качество. Наоборот, работникам, осуществлявшим закупки, было предписано не задумываться о цене товаров, ведь правительство оплатит компании все расходы, да еще и выплатит комиссионные, сумма которых возрастает вместе с увеличением цены.
Подобная ситуация стала возможной благодаря контрактам с фиксированной рентабельностью (так называемые контракты "затраты плюс"), которые применяются военным ведомством США при госзаказе уже десятки лет. К договорам типа "затраты плюс" прибегают, когда трудно установить точную цену товаров, материалов или услуг (например, во время войны). По условиям таких контрактов чем выше расходы на закупку и поставку товара, тем больший процент получает подрядчик. О проблемах, возникающих при исполнении договоров этого типа, говорилось еще 60 лет назад, когда обсуждались злоупотребления в снабжении армии во время второй мировой войны. Однако с тех пор ничего не изменилось.
По свидетельствам сотрудников Halliburton, компания делала все, чтобы стоимость товаров, закупаемых за счет американских налогоплательщиков, была как можно выше. Так, чтобы избежать оптовых цен и скидок, все заказы разбивались на мелкие партии. Персонал компании старался заказывать наиболее дорогие товары. По подсчетам одного из закупщиков Halliburton Генри Бантинга, только за офисную мебель компания переплачивала $5-6 тыс. в месяц — эти деньги можно было бы сэкономить, выбирая более выгодные условия поставки. А один из высокопоставленных сотрудников Halliburton потребовал, чтобы на полотенцах, которые приобретались для армии, были вышиты логотипы компании-поставщика KBR (Kellogg, Brown and Root — дочерняя фирма Halliburton) — это поднимало цену одного полотенца на $3-4.
Переплачивала Halliburton и за питание, которое все та же KBR готовила для американского военного контингента в Ираке. "Первоначально поставщиком продуктов для KBR была фирма Tamimi Catering. Ее цены соответствовали уровню цен на рынке, но потом компания стала работать с другим поставщиком, расценки которого были почти в три раза выше",— отмечал на слушаниях в сенатском комитете по демократической политике Рори Мэйбери, бывший сотрудник KBR, занимавшийся закупками провианта для войск.
По его словам, на военные базы нередко попадали продукты, срок годности которых истек — бывало, что и год назад. Нередко из-за отсутствия свободных холодильников доставленную на базу провизию было некуда девать — тогда груз оставляли в рефрижераторах грузовиков. Когда заканчивалось топливо, продукты портились. "Как-то раз военные контролеры проверили партию продовольствия, забраковали ее и отправили обратно,— рассказал Рори Мэйбери.— Однако никаких данных этого товара никуда не занесли, и KBR просто доставила его на другую базу".
Закупки товаров и продуктов по завышенным ценам ради увеличения комиссии — не единственный метод, которым Halliburton увеличивала свою прибыль.
К выполнению иракских контрактов Halliburton привлекала многочисленных субподрядчиков, что позволяло многократно повысить цены на услуги. "Большинство субподрядчиков были с Ближнего Востока. Они обеспечивали транспорт, экипировку, служебный персонал, еду. Halliburton только договаривалась о ценах и платила за оказанные услуги",— объясняла Мари Деянг, капитан армии США в отставке, работавшая после ухода из армии на Halliburton в соседнем с Ираком Кувейте.
В качестве примера на одном из сенатских слушаний был приведен контракт, по которому Halliburton оказывала войскам транспортные услуги. Вместо того чтобы осуществлять перевозки своими силами, компания обратилась к фирме La Nouvelle, которая, в свою очередь, также привлекла субподрядчиков. Часть контракта включала доставку топлива спецтранспортом. За аренду автоцистерн Halliburton платила около $1,1 млн в месяц. Когда же один из сотрудников компании поинтересовался, возможны ли были подобные перевозки за меньшую сумму, оказалось, что цена была завышена более чем в пять раз: за эту услугу компания могла платить менее $200 тыс. в месяц.
Halliburton не единственная компания-поставщик в Ираке, злоупотребляющая своим статусом и возможностями. Обвинения в мошенничестве предъявлялись, в частности, фирме Custer Battles, предоставлявшей американскому правительству услуги в сфере безопасности. В 2003 году эта компания получила контракт стоимостью $16,8 млн на обеспечение безопасности гражданских перелетов в Багдадском международном аэропорту. Американское правительство исправно выплачивало оговоренные в контракте суммы, несмотря на то что никаких гражданских рейсов тогда не совершалось.
По свидетельству бывших сотрудников Custer Battles, компания открыла ряд дочерних фирм на Каймановых островах, которые выступали в качестве посредников между ней и субподрядчиками. По словам одного из работников Custer Battles, используя эту схему, компания предъявила счет за строительство вертолетной площадки на $176 тыс., хотя реально потратила только $96 тыс.
Еще один подрядчик — фирма Parsons получила контракты на восстановление и строительство лечебных заведений по всему Ираку. Однако, получив по контракту $186 млн, компания завершила только 20 из 142 обозначенных в контракте объектов.
Сенатор Байрон Дорган, инициировавший ряд слушаний по Ираку, назвал это настоящей вакханалией жадности среди подрядчиков. А еще один высокопоставленный американский чиновник охарактеризовал действия правительства так: "Мы глупые слепые мышки с деньгами".
Не стоит забывать и о том, что, поручая поставки в зону военных действий коммерческим фирмам, правительство пренебрегает необходимым атрибутом войсковых операций — секретностью. По свидетельству работавшей на Halliburton Мари Деянг, в Кувейте сотрудники компании вели расточительный образ жизни, посещая ночные клубы, привлекая к себе внимание и публично обсуждая расположение и передвижение американских войск, по поводу чего ЦРУ уже предъявляло компании претензии.
В конце концов проблема недобросовестных компаний, отметившихся на иракском фронте, дошла и до американских судов. Интересно, что зачинателем разбирательств выступило отнюдь не правительство США.
В октябре 2004 года бывшие сотрудники Custer Battles Роберт Айзексон и Уильям Болдуин подали иск против своей компании, обвинив ее в растрате бюджетных средств. Сделано это было в рамках закона, который позволяет сотрудникам нечистоплотных предприятий предъявлять иски своим работодателям, обвиняя их в незаконном получении выгоды путем продажи некачественной продукции, взяточничества, подкупа или подделки документов. В суде такие истцы выступают от имени государства, поскольку заботятся о бюджетных деньгах.
В марте 2006 года федеральное жюри в штате Виргиния решило дело не в пользу Custer Battles — компании грозили штрафы и выплаты в счет возмещения ущерба на общую сумму $10 млн. Однако вскоре это решение было отменено. По мнению судьи, истцы не смогли доказать, что счета Custer Battles оплачивались именно из средств бюджета США и что в результате мошеннических операций компании пострадали американские налогоплательщики. Ведь по контрактам, заключенным с Custer Battles, платила временная администрация Ирака, деньги шли из средств Иракского фонда, которые американской казне не принадлежали. Хотя, как заметил адвокат истцов Алан Грэйсон, распоряжались этими деньгами американские чиновники и в интересах США.
После этого процесса ни один иск подобного рода до суда не доходил. Впрочем, нельзя сказать, что финансовые скандалы проходят для замешанных в них компаний бесследно. Слушания в конгрессе, кампания в прессе влекут за собой большие репутационные потери даже в том случае, если компания выигрывает дело в суде. В начале 2005 года Custer Battles вынуждена была прекратить свою деятельность в Ираке. А один из основателей компании Майкл Беттлз открыто пожалел, что использовал свою фамилию в ее названии.