Самым революционным шахматистом всех времен СЕРГЕЙ ПОЛОТОВСКИЙ объявил Роберта Фишера, о нем и рассказывает.
Кем бывают революционеры? То есть кто они по первой гражданской специальности? Адвокаты, как Ленин и Кастро. Военные, как многочисленные главари хунт. Писатели, как Вацлав Гавел. Сегодня в России среди лидеров внесистемной оппозиции есть еще один типаж — шахматист Гарри Каспаров. Это не случайно. Шахматы как раз способствуют формированию особого склада характера. "Защита Лужина" появилась не только от любви Набокова к шахматам. Сосредоточенность, доведенная до аутизма, спортивная злость, как важнейший фактор борьбы, рациональная основа с множеством просчитанных вариантов, дающая основания для неизбежного в любой игре риска, — все это в современных шахматах присутствует в той или иной степени. И все это ярчайшим образом проявилось в головокружительной карьере Роберта Фишера, самого скандального шахматиста последних десятилетий.
Слово "самый" — опасное слово. По версии FIDE, Гарри Каспаров был тринадцатым чемпионом мира, и только потом пошла полная неразбериха, вплоть до анекдотичных ситуаций, когда одновременно четыре человека называли себя чемпионами. Так вот из всех тринадцати официально коронованных королей от Стейница до Каспарова про каждого при желании можно сказать, что он был "самым": самым ярким, самым мощным, теоретически подкованным, самым скучным, самым цепким. Каждый привнес в игру что-то свое. И оставил по себе либо школу, как Михаил Ботвинник, либо неповторимый стиль игры, как Михаил Таль. Даже тишайший Макс Эйве, на два года почти случайно отобравший трон у Алехина, доказал миру, что трезвый и рациональный мастер своего дела может в длинном матче обыграть блистательного алкоголика.
У гроссмейстеров нелегкая работа. Фактически эти обладатели высочайшего IQ подвизаются на ниве спортивного шоу-бизнеса, добывают деньги и славу изматывающим трудом. Великим простительны слабости: если Алехин крепко пил, то Таль вообще потреблял морфий. ("Вы морфинист?" — спросили его как-то в людном месте. "Я чигоринец", — остроумно отмахнулся Таль.) Но и в этом ряду первачей Роберт Фишер занимает заслуженное место главного эксцентрика, сумасшедшего перфекциониста, человека-машины.
Фишер родился в 1943 году в семье швейцарской еврейки Регины Вендер и довольно мутного отца, который быстро бросил семью. Есть основания предполагать, что биологическим родителем будущего шахматного чемпиона немецких иммигрантов еврейских корней был не Ганс-Герхард Фишер, а венгерский еврей же Пол Немени. Эта информация важная в свете оголтелого фишеровского антисемитизма, который прогрессирует у шахматиста с каждым десятилетием.
Мальчик начал играть довольно поздно — в шесть лет. В школе, где он учился вместе с Барброй Стрейзанд, Фишер слыл умником с IQ 184. В четырнадцать он был самым молодым чемпионом США, в пятнадцать — самым молодым в мире гроссмейстером. Бобби Фишер очень быстро почувствовал свою силу и начал ею активно пользоваться. Даже сейчас в его случае сложно провести грань между капризами примадонны и принципиальностью профессионала. Полусектантские религиозные взгляды Фишера не позволяли ему играть по субботам (речь не идет об иудаизме, в 1962-м Фишер стал активным адептом Всемирной церкви Бога), и он требовал от организаторов перекраивать турнирный график. Когда организаторы шли навстречу и отменяли его игры, он требовал, чтобы и остальные участники не принимали участия в соревнованиях в тот же день. Фишер настаивал на синхронизации игр. Если его требования не выполнялись, он мог запросто покинуть межзональный турнир и выбыть из трехгодичного цикла первенства за мировую корону. И это при том, что Фишеру страсть как хотелось стать чемпионом мира. Он небезосновательно считал себя лучшим. Сухая статистика турнирных и матчевых результатов вопиет. Скажем, в 1964-м Фишер выиграл чемпионат США со стопроцентным результатом. Ну это как если бы "Зенит" выиграл все матчи — ни одной ничьей. Он был на голову выше большинства своих современников, но всякий раз — вне зависимости от уровня оппонента — Фишер демонстрировал игру высочайшего класса. Энергии и умственных усилий он не экономил. "Фишер играет так, как будто всякий раз напротив него сидит Ботвинник", — говорили про шахматиста. Все так, но зато он не сбивал руку, не шел на компромиссы — ни за доской, ни в организационных моментах, и когда он играл с лучшими шахматистами планеты, результат был практически столь же поразительный. Отборочные матчи цикла 1972 года навсегда вошли в историю. Четвертьфинал против Марка Тайманова, матч до шести побед — 6:0. Полуфинал против Бента Ларсена — то же самое, 6:0. Это было невероятно. На уровне международных гроссмейстеров самый частый итог — ничья. Затяжная борьба, стратегические уловки, расчет сил на длинную дистанцию — все это грохнулось в тартарары. Противники — вообще-то игроки из первой десятки, если не пятерки в мире — были полностью деморализованы и долго еще отходили после подобного фиаско. Можно сказать, что так и не отошли. Только экс-чемпион мира Тигран Петросян оказал Фишеру хоть какое-то сопротивление — 2,5:6,5. Матч с действующим чемпионом мира Борисом Спасским Фишеру дался чуть сложнее, но и тут он сломал систему и лишил советских спортсменов четвертьвековой шахматной гегемонии.
Затем был сделан еще один кульбит. Став королем, Фишер возомнил себя богом и перестал выступать в официальных турнирах и матчах. Он просто не мог себе позволить случайно проиграть простому смертному. Матч 1975 года, когда он должен был защищать свой титул перед претендентом Карповым, не состоялся. Фишер капризничал, выдвигал все новые требования, и когда терпение FIDE лопнуло, он, довольный, отказался играть. После чего продолжал называть себя чемпионом мира, ведь его никто не обыграл.
На протяжении следующих десятилетий Фишер отметился несколькими скандалами, которые не идут ни в какое сравнение с тем, что он затеял и провернул в 1992 году. Фишер придумал и собрал невероятный призовой фонд в $5 млн на проведение матча-реванша Фишер--Спасский. Все бы ничего, но играть решили в Белграде — столице Сербии, находившейся тогда в экономической изоляции от США. Фишера предупреждали о последствиях, но он торжественно рвал бумаги и плевал на американские санкции. Матч этот он выиграл, но уровень игры, по мнению специалистов, был показан совсем не тот, что прежде. А выходку с Сербией Фишеру припомнили, и по ордеру от Минюста США его арестовали в Японии. Разразился очередной скандал, Фишер — уже из тюрьмы — крыл свою родину на чем свет стоит. В результате Исландия решила дать ему гражданство и убежище. Так Бобби Фишер избежал многолетнего тюремного заточения.
С цеховой точки зрения, однако, Фишер вовсе не баламут и башибузук, а уважаемый и страшно много сделавший для спорта подвижник. "Он — наш профсоюз", — шутил Спасский. Фишер единолично всколыхнул интерес к шахматам в США и взвинтил призовые фонды на шахматных матчах. "Почему нам платят меньше, чем боксерам?" — спрашивал он. Действительно, почему? Теперь шахматистам платят неплохо.
С его темпераментом и страстью к экстравагантным выходкам Фишер был и остается пламенным революционером, теперь, правда, в изгнании. Что совсем поразительно, Фишер не лишен объективности. В его сборник "Мои 60 памятных партий" входят три партии, которые он проиграл. Действительно, есть что вспомнить: такое случалось нечасто.