"Зодиаком" (Zodiac, 2007, **) Дэвид Финчер должен был реабилитировать себя за нелепейшую "Комнату страха", в которой даже эпизодически не ощущалось мрачной энергии автора "Семи" и "Бойцовского клуба". Казалось бы, все располагало к триумфальному восстановлению режиссером своей утерянной репутации. Хотя фильм и основан на реальных событиях, события эти вполне финчеровского толка. А поскольку в реальности убийца, именовавший себя Зодиаком, так и не был разоблачен, можно было ожидать вмешательства Финчера в реальность, какой-нибудь эффектной, может быть, мистической версии событий рубежа 1960-х и 1970-х годов. Тогда некий упырь нападал на уединившиеся парочки — очень американская, кстати, разновидность сексуального помешательства. Но действовал он как-то неаккуратно: бывало, что одна из жертв оставалась в живых, хотя дать внятные показания и не могла. А одну бабенку с ребенком, которую подобрал на шоссе и пообещал убить, так и просто упустил из своей машины. Если это был, конечно, сам Зодиак, а не его подражатель. Дело в том, что, вступив в интенсивную переписку с прессой и полицией, он, судя по всему, слишком много брал на себя, приписывая себе чужие преступления. Фильм же оказался квазидокументальной хроникой того, как на протяжении четверти века журналисты и копы хватались за любую, самую сомнительную ниточку, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к разгадке. Выслушивали сотни доброхотов, рассказывавших, например, как сосед во время рыбалки признался им, что он-то и есть Зодиак. Или пытались вычислить убийцу исходя из того, в какой библиотеке было украдено пособие по криптологии, которым Зодиак пользовался в своем эпистолярном творчестве. Или искали убийцу среди поклонников легендарного фильма ужасов "Самая опасная игра" (1932), где русский белогвардеец граф Зарофф на своем острове охотился на людей. Понятно, что сверхзадачей картины было показать заразность безумия, то, как сообразительные и хладнокровные люди, зациклившись на подвигах Зодиака, сами становятся маньяками. Но Финчер добился противоположного эффекта. Безумие следователей все-таки не кажется таким же угрожающим, как безумие безликого убийцы, да и он сам, неуловимый, как никому на фиг не нужный ковбой Джо из анекдота, к финалу кажется не зловещим гением преступления, а каким-то шутником-занудой. Трогательно анекдотична и снятая а-ля клип украинская "Оранжевая любовь" (2006, **) Алана Бадоева. Режиссеру хотелось всего сразу. Снять свое "Последнее танго в Париже": юные и красивые герои заперты в квартире, откуда им, суля щедрые дары после своей смерти, запретил выходить какой-то гниющий тип в инвалидном кресле. Актуальности: за окном шумит революционный майдан, и герой Алексея Чадова страдает оттого, что он, фотограф-стрингер, оторван от исторических событий. Стрингеры, по версии господина Бадоева, расхаживают по улицам босиком и все в кровище: работа у них такая. Но больше всего ему хотелось сделать зрителям красиво. Поэтому героиня постоянно принимает балетные позы, а на столе рассыпано много-много оранжевых апельсинов — спасибо, что революция хоть таким способом проникла в экранную реальность. Но снять фильм "и вашим, и нашим" еще никогда никому толком не удавалось. Сексуальная клаустрофобия и рекламная картинка оказываются лишь разновидностями китча, а отнестись всерьез к теме СПИДа, который, как выясняется, грозит всем героям, после всего, что видишь на экране, решительно невозможно.
ВИДЕО С МИХАИЛОМ ТРОФИМЕНКОВЫМ
"Зодиаком" (Zodiac, 2007, **) Дэвид Финчер должен был реабилитировать себя за нелепейшую "Комнату страха", в которой даже эпизодически не ощущалось мрачной энергии автора "Семи" и "Бойцовского клуба". Казалось бы, все располагало к триумфальному восстановлению режиссером своей утерянной репутации. Хотя фильм и основан на реальных событиях, события эти вполне финчеровского толка. А поскольку в реальности убийца, именовавший себя Зодиаком, так и не был разоблачен, можно было ожидать вмешательства Финчера в реальность, какой-нибудь эффектной, может быть, мистической версии событий рубежа 1960-х и 1970-х годов. Тогда некий упырь нападал на уединившиеся парочки — очень американская, кстати, разновидность сексуального помешательства. Но действовал он как-то неаккуратно: бывало, что одна из жертв оставалась в живых, хотя дать внятные показания и не могла. А одну бабенку с ребенком, которую подобрал на шоссе и пообещал убить, так и просто упустил из своей машины. Если это был, конечно, сам Зодиак, а не его подражатель. Дело в том, что, вступив в интенсивную переписку с прессой и полицией, он, судя по всему, слишком много брал на себя, приписывая себе чужие преступления. Фильм же оказался квазидокументальной хроникой того, как на протяжении четверти века журналисты и копы хватались за любую, самую сомнительную ниточку, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к разгадке. Выслушивали сотни доброхотов, рассказывавших, например, как сосед во время рыбалки признался им, что он-то и есть Зодиак. Или пытались вычислить убийцу исходя из того, в какой библиотеке было украдено пособие по криптологии, которым Зодиак пользовался в своем эпистолярном творчестве. Или искали убийцу среди поклонников легендарного фильма ужасов "Самая опасная игра" (1932), где русский белогвардеец граф Зарофф на своем острове охотился на людей. Понятно, что сверхзадачей картины было показать заразность безумия, то, как сообразительные и хладнокровные люди, зациклившись на подвигах Зодиака, сами становятся маньяками. Но Финчер добился противоположного эффекта. Безумие следователей все-таки не кажется таким же угрожающим, как безумие безликого убийцы, да и он сам, неуловимый, как никому на фиг не нужный ковбой Джо из анекдота, к финалу кажется не зловещим гением преступления, а каким-то шутником-занудой. Трогательно анекдотична и снятая а-ля клип украинская "Оранжевая любовь" (2006, **) Алана Бадоева. Режиссеру хотелось всего сразу. Снять свое "Последнее танго в Париже": юные и красивые герои заперты в квартире, откуда им, суля щедрые дары после своей смерти, запретил выходить какой-то гниющий тип в инвалидном кресле. Актуальности: за окном шумит революционный майдан, и герой Алексея Чадова страдает оттого, что он, фотограф-стрингер, оторван от исторических событий. Стрингеры, по версии господина Бадоева, расхаживают по улицам босиком и все в кровище: работа у них такая. Но больше всего ему хотелось сделать зрителям красиво. Поэтому героиня постоянно принимает балетные позы, а на столе рассыпано много-много оранжевых апельсинов — спасибо, что революция хоть таким способом проникла в экранную реальность. Но снять фильм "и вашим, и нашим" еще никогда никому толком не удавалось. Сексуальная клаустрофобия и рекламная картинка оказываются лишь разновидностями китча, а отнестись всерьез к теме СПИДа, который, как выясняется, грозит всем героям, после всего, что видишь на экране, решительно невозможно.