Смешно, как на Балканах
"Завет" — новый фильм Эмира Кустурицы
рассказывает Андрей Плахов
Фильм главного балканского культурного киногероя начинается задолго до окончания начальных титров и с головой погружает зрителя в комедийный сюжет, рассказанный в бравурном, даже агрессивном стиле. Двенадцатилетний Цане (Урош Милованович) в канун своего полового созревания живет в деревне, населенной всего тремя персонажами, Кроме самого парня, это сексуально озабоченный дед (Александр Берчек) и учительница Боса (Лилиана Благоевич) с выдающимся бюстом, который Цане с удовольствием разглядывает в дедушкин телескоп. Эти трое производят столько шума, толчеи и суеты, что хватило бы на небольшой город. Дед оборудовал дом особенным техническим устройством, которое каждое утро самым бесцеремонным образом будит соню Цане, но при этом иногда рискует выбросить самого старика через окно головой вперед.
И этот дом, и фильм Кустурицы в целом полны подобных затей и чудес, а также самых благородных намерений: так, дед планирует реставрировать городскую церквушку и звонницу. Но тут к нему подкрадывается болезнь, и чтобы оставить свои планы в надежных руках, он посылает внука в город с наказом-"заветом" продать корову, купить икону святого Николая и найти невесту. Парень отправляется в путь и натыкается на компанию гангстеров, босса которых играет Мики Манойлович — любимый актер-талисман Кустурицы. Эти бандиты с большой дороги тоже имеют амбициозные планы — построить в Сербии копию Всемирного торгового центра в масштабе 1:1. Цане встречает Ясну (Мария Петрониевич), завязывается остросюжетная интрига с похищениями, борделями, сексуальными играми — в духе классического Кустурицы, который давно сделал своим коньком балканскую витальность и брутальность.
Эта гиперактивная комедия кончается мешаниной из похорон, свадьбы, бандитского танка — очередного образа гражданской войны — и надписью Happy End. Однако серьезных политических мотивов в картине нет, если не считать парочки почти шутливых наездов на НАТО. Анархист Кустурица с годами стал миролюбивее и добрее, а трагикомедии в его творчестве уступают место чисто комедийным, по сути цирковым аттракционам. Вероятно, это связано с разочарованиями, сопутствовавшими судьбе последних картин режиссера, которые не повторили успеха его ранних работ.
Балканская тема, одно время занимавшая лучшие умы Европы, постепенно маргинализируется. Трагическое восприятие войны и насилия, которым было пронизано "Подполье", самая знаменитая и противоречивая лента режиссера, уходит в прошлое: ее отголоски уже гораздо слабее слышны в картине "Жизнь как чудо". И Кустурица обращается к тому, что представляется ему вечным и неизменным — к стихии смеха как универсальной психотерапии. Как и в фильме "Черная кошка, белый кот", его кинематографическая вселенная опять наполняется комедийными гэгами, а трагедии, которые происходят где-то рядом, становятся лишь фоном для безудержного веселья.
В московских кинотеатрах с 25 октября