Российский бизнес вынужден неформально участвовать в войне с наркотиками, поскольку они представляют для него серьезную угрозу. И на некоторых участках антинаркотического фронта бизнес добился внушительных успехов.
Забой тревоги
Чуть меньше трех лет назад в Кузбассе, на шахте Есаульская, произошел взрыв, в результате которого погибли 25 человек. В ходе расследования во взорвавшемся забое была найдена ложка, в которой шахтеры-наркоманы готовили наркотик на открытом огне. Этот огонь, как полагают, и стал причиной взрыва. Два месяца спустя руководство "Южкузбассугля" при поддержке местного отделения Госнаркоконтроля и врачей-наркологов приступило к операции "Забой", целью которой было выявить наркозависимых шахтеров и тех, кто причастен к сбыту наркотиков вокруг угольных предприятий. По итогам тотального тестирования только на пяти шахтах компании было выявлено 120 человек в состоянии наркотического опьянения. Некоторым тестирования удалось избежать: например, двое шахтеров выпрыгнули из окна второго этажа, но позже они вынуждены были уволиться по собственному желанию. Других наркозависимых уволили по статье.
После непродолжительных дискуссий о законности тотальных тестов и правах человека в администрации области было решено, что другого выхода нет, и кроме шахтеров на наркозависимость следует проверить металлургов, химиков, работников автотранспорта, педагогов. Первым на предложение администрации откликнулся Новокузнецкий алюминиевый завод, где не так давно от передозировки умерли трое молодых работников. Дирекция завода обратилась к наркополицейским с просьбой проверить сотрудников, работавших с погибшими в одну смену на особо опасных участках производства. По итогам проверки несколько человек были уволены — они находились на рабочем месте в состоянии наркотического опьянения.
После всех этих увольнений руководители кузбасских предприятий начали составлять отраслевые черные списки — устроиться на работу уволенным будет практически невозможно. "Сегодня компания имеет возможность бороться с наркотиками только этим путем — выявлять и увольнять наркоманов,— говорит руководитель пресс-службы "Южкузбассугля" Дмитрий Макиевский.— Заниматься их лечением или социальной реабилитацией мы не можем и не должны. Сейчас нам не до благотворительности, масштабно решать социальные проблемы общества мы не имеем возможности. Две аварии на шахтах подкосили наше финансовое положение, все наши усилия сосредоточены на предотвращении новых катастроф. Но как только компания встанет на ноги, мы будем думать о том, как участвовать в спасении региона от наркотиков. По большому счету, говорить о безопасности нашего производства без этих действий в шахтерском регионе бессмысленно".
На сырьевой игле
То, что хуже всего дела с наркоманией обстоят в сырьевых регионах (особенно в тех, что близки к границам со странами-производителями наркотиков), где люди работают вахтовым методом, и где есть деньги,— не сюрприз. Тем не менее, по оценке ФСКН, ситуация в них разнится. Официальная статистика объективной картины не дает. Во-первых, есть регионы "более сознательные", где стремятся выявить всех наркоманов и поставить их на учет, а есть такие, где проблемой не занимаются и статистику, таким образом, не портят. Во-вторых, структура потребления наркотиков меняется так быстро, что статистика за ней не поспевает — говорят, что еще пять лет лидером был героин, в прошлом году первенство переходило к маковой соломке, а сейчас спрос смещается в сторону дешевых синтетических наркотиков и производных от пищевого мака. "Мы мониторим ситуацию по многим параметрам,— говорит руководитель центра общественных связей ФСКН Николай Карташов,— и можем точно сказать, что общая ситуация с тяжелыми наркотиками стабилизировалась, а в некоторых регионах начала улучшаться, например в ХМАО, в Норильске — там, где были потрачены большие деньги на профилактику".
Заметим, что ни в том, ни в другом регионе тотального тестирования населения не проводилось.
"Беда обрушилась на нас в начале 2000-х годов,— рассказывает начальник отдела наркоконтроля администрации Норильска Елена Слатвицкая.— В 2002-м в городе было больше 3 тыс. зарегистрированных наркоманов. На деле это означает цифру на порядок большую, и реальность была такова, что беда затронула едва ли не каждую семью, каждый дом. На наше счастье, и администрация города, и руководство главного градообразующего предприятия оказались солидарны в том, что действовать нужно масштабно и быстро. Семь лет назад начали реализовывать программу по борьбе с наркотиками".
Объем антинаркотической программы уже в 2000 году составил 27 млн рублей — для города, в котором живет меньше четверти миллиона человек, средства более чем приличные. Почти полностью программу профинансировал "Норникель".
"Для нас борьба с наркотиками была делом первостепенной важности,— говорит Елена Ковалева, сотрудник пресс-службы компании.— И сейчас мы понимаем, что результатом ее является не только повышение безопасности нашего производства и жизни в нашем регионе,— как побочный эффект мы получили уменьшение хищений, а для нас это очень актуально, поскольку речь идет об очень дорогой продукции".
Начали с пожарных мер — профинансировали для местного МВД и аэропорта закупку оборудования для обнаружения наркотиков, завезли служебных собак и т. д. В 2004 году "Норникель" дополнительно проплатил акцию "Поезд в будущее".
"Сотрудничество с "Норникелем" — наша большая удача,— говорит куратор программы "Поезд в будущее" Дмитрий Арсеньев.— К тому времени наша программа существовала чуть больше года, и мы уже имели большой опыт общения с бизнесом — большинство бизнесменов не хотели никак ассоциироваться со словом "наркотики", хоть бы и с приставкой "анти". А "Норникель" не просто взял на себя полное финансирование программы, он стал нашим партнером в ее проведении".
На поезде в Норильск приехало более полутора сотен человек — артисты, спортсмены, психологи, священнослужители, и в течение нескольких дней они будоражили город массой мероприятий разного толка. "Поезд для нас очень много значил,— говорит Елена Славитская.— На нем приехали, например, руководители православного реабилитационного центра Мативосяна из-под Кингисеппа. Они вели прием несколько дней, и пятерых наркоманов увезли с собой на реабилитацию. А некоторые программы, которые поезд привез, действуют до сих пор".
В Ханты-Мансийском округе в такой мере разделить ответственность за ситуацию с наркотиками бизнес оказался не готов; впрочем, на большую часть программ у обладминистрации хватило денег и так — спасибо налогам, поступающим от нефтяных компаний. С 1991 по 2000 год, по данным медицинских учреждений округа, заболеваемость наркоманией неуклонно росла — с 6,6 до 161, 5 (!) на 100 тыс. населения округа, а с 2001-го до настоящего времени — снижается. За это время на антинаркотические программы было выделено несколько десятков миллионов долларов.
"Как местный бизнес участвует в борьбе с наркотиками? — сердится начальник управления ФСКН по Ханты-Мансийскому автономному округу Дмитрий Висящев.— Да никак! На месторождения свои не пускают нас с проверками, говорят, что у них собственные службы безопасности работают. Не финансируют программы. Только на нашем энтузиазме и держится все, и администрация массированно решает вопрос". На самом деле, сырьевые компании в ХМАО тоже пытались действовать, но выяснили, что толку от этого мало, потому как деятельность эта для них непрофильная.
Пять лет назад компания "Сургутгазпром" арендовала несколько построек у фермера Николая Манойло в поселке Чалтымово и создала там реабилитационный центр для наркоманов — работников предприятия и членов их семей. Однако три года спустя центр закрыли — теперь фермер Манойло зарабатывает на этих помещениях, отдавая их под "зарницы" соседнему пионерлагерю. А "Сургутгазпром" взялся помогать Лемпинскому реабилитационному центру с условием, что тот будет принимать на реабилитацию сотрудников компании. "Мы просто съездили как-то в этот центр, увидели, как они работают, и поняли, что наш центр в Чалтымово им в подметки не годится,— рассказывает начальник отдела социального развития "Сургутгазпрома" Ирина Панкина.— Каждый должен заниматься своим делом: мы — газ добывать, они — наркоманов лечить".
Другие компании также стали действовать точечно: помогают профильным службам, поддерживают ряд акций. "Мегионнефтегаз", например, купила вазовскую "десятку" для местного отделения Госнаркоконтроля, ТНК-BP выразила готовность участвовать в финансировании некоторых антинаркотических программ.
"Не знаю, чья это заслуга, но наркоманов на улицах теперь не видно — в отличие от того, что было раньше,— говорит шеф-редактор сургутской газеты "Новый город" Филипп Ардовский.— Я думаю, дело тут не в агитации, которую проводят на деньги нефтяников, а в уровне жизни — безработицы не стало, развлечения доступны в таком ассортименте, что куда там Москве..."
Выявляй и развлекай
Сторонники тотального тестирования персонала на наркозависимость признают, что это не самый эффективный метод "затворять ворота" для пришедшей беды, зато, говорят они, так хотя бы можно застраховаться от рисков, связанных с действующими работниками-наркоманами. За такую проверку при приеме на работу выступала общественная организация "Деловая Россия", а ее руководитель Борис Титов предлагал также законодательно ввести наркотест для поступающих в вузы. Представители Общественной палаты забраковали инициативу, сочтя ее не отвечающей букве закона. Тем не менее на десятке предприятий, входящих в "Деловую Россию" (среди них "Аэрофлот", "Восток-сервис", "Ростикс"), в порядке эксперимента проверка проводится, и руководители вполне довольны результатами. "Когда я чудом обнаружила, что на моем предприятии водитель в состоянии наркотического опьянения готовится сесть за руль грузовика, я как-то не готова была думать о его конституционных правах, я его просто уволила,— рассказывает исполнительный директор "Деловой России" Алена Николаева.— И едва ли общественность осудит меня за это, поскольку в противном случае пострадало бы куда больше людей, и куда серьезней".
"Борьба с наркотиками или, например, со СПИДом (а эти две темы связаны жестко) — довольно сомнительный пиар,— говорит президент компании "Восток-Сервис" Владимир Головнев.— Мало того, что с правозащитниками дискутировать приходится о правах человека, так еще и общество смотрит... косовато. Вроде того, что "со СПИДом боретесь? Болеете?"". С ним солидарен Евгений Ройзман, который с 1999 года руководит фондом "Город без наркотиков": "Реально нас поддерживают многие бизнесмены, но в силу разных причин они не хотят, чтобы их имена упоминались в связи с деятельностью фонда".
Довольно эффективными, впрочем, оказываются действия бизнеса, которые давят наркоманию опосредованно. Владелец Магнитогорского меткомбината Виктор Рашников, например, не участвует в специализированных антинаркотических программах, но при этом тратит до 1 млрд. рублей в год на "социалку", главным образом на спорт. Буквально за пять лет Магнитогорск стал этаким уральским Куршавелем с двумя вполне пристойными горнолыжными центрами, двумя же ледовыми дворцами и одним, но большим аквапарком. "У нас спортивных магазинов скоро будет больше, чем продуктовых,— шутит директор аквапарка Дмитрий Деревянко.— Раньше, конечно, алкоголизм, наркомания, а теперь — спорт наш кумир".
"Спорт, развитие духовной сферы — это и есть лучшая борьба с наркотиками,— говорит начальник управления межведомственного взаимодействия в сфере профилактики Госнаркоконтроля РФ Александр Яневский.— Я достаточно скептически отношусь, например, к деятельности большинства коммерческих реабилитационных центров, но крайне положительно — к центрам, созданным при участии религиозных, общественных организаций. И я знаю, что бизнес, неравнодушный к этой беде, поддерживает их тоже".
Например, Душепопечительский православный центр им. Иоанна Кронштадтского под руководством Анатолия Берестова построил более 30 реабилитационных центров общинного типа — исключительно на пожертвования. Среди жертвователей — фонд "Вольное Дело" Олега Дерипаски, компания РЖД, Уральская горно-металлургическая компания, а администрация ХМАО выделила деньги на строительство такого же центра в Москве.
"Мы расходимся с администрацией ХМАО в подходах к реабилитации наркоманов, поскольку у себя в округе они взяли за основной принцип программу "12 шагов", придуманную протестантами; наша, православная программа существенно эффективнее,— говорит заместитель руководителя Душепопечительского центра Юрий Долгов.— Тем не менее мы не можем не отдавать должного тому, как массированно ведется там работа".