Европа всех сортов

Слово "европейский", начиная с Петра, служило нам синонимом слов "цивилизованный", "современный", "какой надо", "к какому мы стремимся". Сейчас это значение осталось только у слова "евроремонт". И понятно почему — мы решили, что европеизировать мы можем (или хотим) только собственные квартиры, а все остальное европеизации не поддается или в ней не нуждается.

Но за 200 с лишним лет мы настолько привыкли к тому, что Европа — образец и идеал, а не просто часть света, что, лишив ее образцовости, вообще перестали понимать, что она такое и какое она к нам имеем отношение. Некоторую ясность в этот вопрос может внести серия "Становление Европы", которая начала выходить в издательстве "Александрия". Это русский вариант серии, издающейся совместно пятью европейскими издательствами: "Бек" (Мюнхен), "Бэзил Блэквелл" (Оксфорд), "Критика" (Барселона), "Латерца" (Рим) и "Сей" (Париж). Уже вышли три книги — Жак Ле Гофф "Рождение Европы", Умберто Эко "Поиски совершенного языка в европейской культуре" и Франко Кардини "Европа и ислам". В ближайшее время обещаны еще три — Массимо Монтанари "Голод и изобилие", А. Я. Гуревич "Индивид и социум на средневековом Западе" и Массимо Ливи Баччи "Демографическая история Европы (1000-2000)".

Открывает серию книга выдающегося французского историка и составителя всей серии Жака Ле Гоффа "Рождение Европы". Его книга "Цивилизация средневекового Запада", вышедшая по-русски в 1992 году, давно стала нашим главным вузовским учебником по истории средневековья и, несмотря на многочисленные переиздания, всегда в дефиците. Основная идея книги "Рождение Европы" — что "это время (IV-XV века) было ключевым для развития Европы и что из всех составляющих европейского наследия, которые имеют значение сегодня и будут не менее важны в будущем, средневековая составляющая — самая значимая". Поэтому перед нами не столько история средневековой Европы, сколько генеалогия Европы современной — ее феноменов, институтов, надежд и страхов. События и темы недавней истории во многом предопределяют отбор фактов и формулировок: "IV Латеранский собор (1215) повелел христианским правителям давать клятву бороться с ересью. Кроме того, он предписал евреям носить на одежде специальный знак — пришитый кружок. Как правило, он делался из красной материи. Так зарождалась будущая эпоха желтых звезд".

Книга написана очень сжато, в ней больше обобщений и выводов, чем примеров и анекдотов. Почти каждая главка завершается резюме — вот так возникла "Европа университетов", "Европа гонений", "Европа налогов" и "Европа уклонения от налогов". Все эти Европы, видимые и невидимые, материальные и ментальные, переплетаются и образуют единое целое.

Иногда они доступны взгляду туриста — например, Европа пивная и винная: в XI-XII веках в Европе "утверждаются два главных напитка: во-первых, вино, значение которого со времен Древнего Рима возросло, поскольку оно используется в христианской литургии,— из-за этого виноградарство распространяется за пределы своей естественной климатической зоны, вплоть до севера Франции и юга Англии; во-вторых, ячменное пиво, предок пива современного. Европа разделяется на винную и пивную так отчетливо, что в XIII веке францисканцы заговорят о разделении монастырей их ордена на винные и пивные. На крайнем западе континента утверждается еще и третья Европа, в которой царит сидр".

Некоторые Европы давно включены в наш обиход — например, "Европа хороших манер": "Не есть из одной тарелки, не плеваться, мыть руки перед едой и после нее — и еще целый ряд правил, родившихся в Средневековье и сохранившихся по сей день". Или же Европа "поцелуя в губы": "В завершение рассказа о куртуазном универсуме верности и любви упомянем о славной судьбе, которая была уготована в Европе обычаю, пришедшему из Средневековья, а именно поцелую в губы. Сперва, и довольно долгое время, такими поцелуями обменивались между собой мужчины; еще недавно так поступали коммунистические лидеры стран Восточной Европы. Поцелуй в губы свидетельствовал о мирных намерениях и уважении; со временем он становится также знаком любви. В этом качестве ему было уготовано в Европе большое будущее". Но гораздо больше Европ, от нас далеких, например "Европа милитантизма", то есть общественного активизма. Ле Гофф возводит это явление к воинствующим монашеским орденам времен крестовых походов — тамплиерам, госпитальерам, тевтонцам.

Благодаря книге Ле Гоффа, за каждым, даже самым абстрактным, элементом сегодняшней европейскости встает живая фигура монаха или рыцаря, короля или крестьянина. А с людьми устанавливать и выяснять отношения намного проще, чем с идеями и стандартами.

СПб: Александрия, 2007