Банки меняют модели
Банки развития во всем мире переживают период ренессанса. К концу 80-х годов прошлого века старые модели работы полностью исчерпали себя, а новые еще не были развиты. Камнем преткновения стал характер операций, осуществляемых банками развития, которые зачастую приводили к конкуренции с коммерческими банками. В связи с этим сейчас большинство банков развития переводят свою модель на уровень рефинансирования других банков в стратегически важных для развития той или иной страны областях.
История развития
Первым банком развития можно считать созданный в 1816 году французский Государственный фонд сбережений. При этом большинство ныне действующих банков развития было открыто в 50-е годы прошлого века. Всего сейчас в мире действует более 750 таких банков. Число стран, в которых они созданы, насчитывает более трех десятков. Из наиболее известных — банки развития в Германии (KfW), Италии (SACE), США (Eximbank), Японии (JDIC, JBIC и DBJ), Южной Корее (Eximbank), Китае (Shenzhen), Мексике (Bankomext). К банкам развития, по сути, относятся и международные финансовые институты (Всемирный банк, АБР, ЕБРР).
Деятельность этих банков затрагивает от 10% до 50% экспортных оборотов в разных странах. В южноазиатских странах доля их проектов составляет порядка 12%, в Латинской Америке — 10%, а в Германии — 8%. При этом в общем объеме кредитов, выданных сельскохозяйственным производителям, доля кредитов банков развития составляет примерно половину.
Основная задача банков развития состояла в перераспределении государственных средств в стратегические сферы национальной экономики. Стоит подчеркнуть, что во всех странах, в которых начинали активно действовать институты развития и в которых банки развития проявили себя как высокоэффективный инструмент повышения мощности национальных экономик и их диверсификации, банковские системы были уже достаточно развиты. И на этом фоне деятельность банков развития была особенно заметна, так как их представители руководствовались общегосударственными интересами и задачами социально-экономического развития страны, а не получением прибыли.
В то же время нельзя сказать, что они действуют себе в убыток. Все успешные банки развития имели в своем распоряжении очень значительные ресурсы. Так, капитал Банка Развития Китая составляет порядка $13 млрд, а активы приближаются к $190 млрд, капитал Банка Развития Республики Корея составляет $12 млрд, а активы — $99 млрд, капитал Банка Развития Бразилии — $5 млрд, а активы порядка $62 млрд.
В итоге, в качестве отличительного свойства всех банков развития, в противовес коммерческим банкам, среди финансовых показателей можно назвать предоставление средне- и долгосрочных кредитов при весьма низкой процентной ставке, которая была заведомо ниже среднерыночной, но которая все же гарантировала бы небольшую прибыль.
Направление роста
Среди отраслей, которые приносили бы незначительную прибыль и при этом имели долгий срок окупаемости и высокий уровень риска и которые обычно становятся объектом кредитной политики банков развития, обычно выделяют сельское хозяйство, жилищное строительство и внешнюю торговлю. Последняя как раз связана еще с одной из главных операций по стимулированию развития той или иной отрасли — предоставлением гарантий по экспортно-импортным операциям и страхование кредитов других банков. Такие гарантии позволяют перераспределить кредитный риск по всей финансовой системе и стимулировать частные банки к расширению целевой аудитории кредитования.
Именно поэтому в качестве одной из главных черт банков развития можно выделить отсутствие у них структурных подразделений: все неосновные операции выполняют коммерческие банки, которые выступают в данном случае в роли доверенных агентов.
Существует как минимум три подхода для описания моделей работы банков развития в мире: правовой, специализированный и инструментальный. Специализированный подход подразумевает наличие или отсутствие у банка развития специализации на той или иной отрасли, а инструментальный или правовой — организацию работы банка по принципу первого или второго уровня. Банк первого уровня напрямую выдает кредиты предприятиям, а также привлекает средства, то есть, например, использует депозиты населения. В работе банка такого типа есть один существенный недостаток — он создает конкуренцию обычным коммерческим банкам и за счет демпинга ухудшает условия работы рынка.
Банк второго уровня — это, собственно, уже не банк, он не попадает под юрисдикцию ЦБ, а деньги привлекает только за счет выпуска облигаций и хранения счетов госкомпаний. Конечно, капитал банков развития по мере их деятельности может также пополняться за счет правительства, при этом данное финансирование носит ярко окрашенный политический характер и не подразумевает возврат средств. В этом случае капитал банка развития пополняется напрямую из госбюджета. Кроме того, правительство может предоставлять им и возвратные кредиты или выступать гарантом возврата средств при внешних займах.
Банки второго уровня, в свою очередь, также делятся на два подтипа: одни могут кредитовать предприятия напрямую, другие — только рефинансировать банки, которые кредитуют проекты, подпадающие под категорию стратегического развития. В данном случае банк развития уже не конкурирует с обычными коммерческими банками. Напротив, он расширяет их сферу деятельности. Ведь в обычных условиях банк не смог выдать кредит, например на $10 млрд, на длительный срок, а в случае рефинансирования этого кредита банком развития коммерческий банк получает нового клиента. При этом даже те банки, которые в целом профилируются на рефинансировании кредитов, могут в исключительных случаях кредитовать предприятия или проекты напрямую. Для принятия таких решений прописан специальный механизм, например, в немецком банке KfW подобные решения принимаются только советом директоров.
В итоге, как показывает международная практика, банки второго уровня оказываются эффективнее, так как у них обычно более явно очерчен круг задач, прав и ограничений, что заставляет их представителей четко формировать планирование.
Напротив, перед банками первого уровня задачи обычно ставятся в весьма расширительном толковании. Замечательным примером в этом отношении служит Бразилия, где в свое время было создано три банка развития. Два первого уровня — Банк Бразилии и Сберегательная касса. Они показали себя как глубоко неэффективные структуры, причем Сберегательная касса оказалась не просто низкоэффективной, но и убыточной: несмотря на увеличившийся в разы административный аппарат эта организация допускала массовые невозвраты, при этом деятельность заемщиков от полученных кредитов нисколько не расширилась. И лишь один из трех — банк второго уровня BNDES (Бразильский народный банк социально-экономического развития) — проявил себя как высокоэффективная структура. Именно благодаря усилиям этого банка в Бразилии практически с нуля была создана авиационная промышленность, продукция которой известна всему миру. Благодаря четко сфокусированной задаче BNDES удалось создать мировой гигант Embraer.
Инструментальная градация подразумевает деление банков на экспортно-импортные, собственно банки развития и смешанный тип: первые занимаются исключительно обеспечением гарантий по оплате поставок национальной продукции за рубеж, вторые — развитием внутреннего рынка путем как рефинансирования банков, так и прямого кредитования, а третьи — и тем, и другим.
Кроме того, в рамках деления банков развития по инструментальному принципу можно выделить полностью коммерческие банки развития, собственно банки развития и смешанный тип. В качестве типичного примера коммерческих банков можно назвать Банк Развития Сингапура, Банк промышленного развития Индии и Банк Развития Шри-Ланки.
Отличительная особенность третьего вида банков развития по сравнению с обычными и коммерческими банками развития состоит в том, что в рамках структуры обычного банка развития создается дочерняя структура, которая занимается коммерческой деятельностью, что позволяет материнской организации использовать коммерческие источники средств для проектов развития экономики. В качестве примера такого банка можно привести Французский банк развития, Германский банк развития, Бразильский банк развития и Корейский промышленный банк. Так, немецкий банк развития KfW владеет 34,1% акций Германского промышленного инвестиционного банка, специализирующегося на коммерческом кредитовании, а французский банк развития CDC предоставляет капитал вполне себе коммерческой компании по страхованию жизни — CNP. Кроме того, CDC на пару с коммерческим банком Caisse d'Epargne для осуществления коммерческих инвестиций создал компанию CDCIXIS.
Схожую операцию осуществляют и международные организации. Так, Азиатский банк развития учредил два счета: один для проведения коммерческих кредитов, другой — для классических операций по развитию экономики. По такому же принципу действует и Международный банк сотрудничества Японии.
Кроме того, есть еще одна градация банков развития — по структуре уставного капитала: обычно он полностью оплачен из средств госбюджета правительством, но есть банки, в которых государству принадлежит лишь часть средств, внесенных в качестве уставных.
При этом в конце 80-х годов прошлого века банки развития стали постепенно сужать свое поле деятельности, а некоторые из них, такие, например, как французский COFACE, были вообще приватизированы. Это, прежде всего, связано с деятельностью ОЭСР, в рамках которой ведущими странами мира была подписана хартия о взаимном ограничении государственной поддержки в области стимулирования экспортно-импортных операций. Дело в том, что традиционно субсидируемые государством отрасли развились до такой степени, что туда большой волной потек частный капитал. В итоге, дальнейшее государственное стимулирование вело не к развитию данного сектора экономики, а к его консервации в связи с существенной угрозой возникновения монополий.
Среди азиатских банков развития в качестве примера можно привести уже упомянутый Сингапурский банк развития, который был создан полностью на государственные средства в 1968 году и в течение 20 лет занимался исключительно развитием стратегически важных отраслей. Но в конце 80-х годов начал совершать коммерческие операции, и к 1989 году полностью прекратил традиционную деятельность и был переименован в Сингапурский общегосударственный коммерческий банк.
Повышение эффективности
В качестве наиболее эффективного банка развития большинство экспертов назвало немецкий KfW. "Этому банку удается не только развивать экономику, но и наращивать свою капитализацию,— пояснил эксперт.— Его облигации котируются на бирже с очень низким спрэдом к безрисковым активам. При этом по общему объему привлеченных за счет облигаций средств он занимает почетное пятое место сразу после суверенных облигаций правительств Германии, Франции, Англии и Италии".
Именно поэтому большинство банков развития сейчас постепенно переходит на его модель. В этом смысле сравнивать его, по сути дела, не с чем. Наиболее крупный банк развития — Банк Развития Китая,— в общем-то, достаточно специфическая структура. Дело в том, что роль институтов развития в Китае играют обычные банки. Правительство Китая предоставило банкам исключительные возможности для развития, но при условии активного кредитования стратегически важных, с точки зрения правительства, отраслей. Осуществить подобный сценарий удалось за счет высокого уровня сохранности привлеченных средств, благодаря чему китайским банкам удалось сконцентрироваться на депозитах. Банк Развития Китая только последнее время стал проявлять активность в тех сферах, где частные банки считают для себя условия уж очень рискованными. При этом и здесь китайское правительство не позволит Банку Развития Китая действовать резко.
В качестве пионера эксперты приводят современный опыт США, но сказать, что в этой стране институты развития были высокоэффективными сравнительно с другими странами, нельзя. Банки развития играли существенную роль в экономике США лишь в 30-е годы, в период активного государственного вмешательства в рынок. Такой же опыт был применен в Китае. Однако говорить, что эти примеры являются показателями именно наиболее эффективного использования институтов развития или банков развития нельзя именно потому, что в данном случае экономика была полностью подчинена государственным корпорациям, что автоматически снижает эффективность любого инструмента.
В Японии так же, как и в Бразилии, действует несколько банков развития: JDIC, DBJ (Банк Развития Японии), и JBIC (Японский банк международного сотрудничества). Они занимаются развитием рыболовства, сельского хозяйства и регионального развития (выравнивания уровней развития различных регионов, например, развитием экономики острова Хоккайдо, которая довольно долгое время значительно отставала от развития остальных территорий). Все эти банки также находятся сейчас в стадии реформирования, перевода из статуса банков первого уровня в банки второго уровня. И такая ситуация характерна для многих действующих банков в разных странах. В целом ситуация прямого финансирования проектов свойственна была времени послевоенного восстановления экономик в 50-60-е годы XX века.
В этом смысле очень показателен опыт Эксимбанка США, который был очень активен вплоть до начала 90-х годов и занимался поддержкой как крупных стратегических контрактов, так и зарубежных поставок продукции американского малого и среднего бизнеса. Однако в ситуации начала 90-х, когда производства большинства стран, в которые импортировалась продукция США, оказались в состоянии конкурировать с Соединенными Штатами, последние были вынуждены подписать хартию OECD (ОЭСР), которая ограничивала объем и уровень господдержки экспорта. В результате, доля проектов Эксимбанка США в общем объеме экспортных контрактов американских компаний сократилась с 40% до менее 3%. В среднем же по миру доля проектов, поддерживаемых банками развития развитых стран, в общем объеме экспортных поставок из этих государств не превышает 4%.
Если раньше деятельность банков развития фокусировалась в целом на отраслях, то теперь это уже далеко не стрельба по площадям. Речь идет о покрытии рисков в отдельных проектах и внедрении новых идей, где рынок самостоятельно покрыть эти риски не может. При этом банки развития развитых стран значительно сократили свою деятельность в отношении внутренних рынков. По мере того как экономики этих стран развивались и формировались, собственно частно-экономические механизмы поддержки развития экономики, зона действия банков развития неуклонно сворачивалась, так как основная задача этих институтов — закрывать провалы рынка. Единственным исключением стал немецкий банк KfW, который пока еще активно участвует в экономическом развитии страны.
С 2000 года институты развития во многих странах начинают переходить в своей работе на модель KfW — банка второго уровня. При этом областью приложения сил этих институтов становится инвестирование средств в отдельные проекты и идеи, которые могли бы максимально эффективно воздействовать на экономику. Теперь проекты развития нефтяного машиностроения или химической промышленности в целом уже не проходят экспертизу сотрудников банков развития. Причина этого кроется в том, что называется перекосами при построении ТПК. Ярким примером этого может служить история банков развития Мексики, где вплоть до 80-х годов существовало порядка 15 институтов развития, которые были созданы по отраслевому и территориальному признаку, и которые создавали фактически целые промышленные комплексы. На первый взгляд, это кажется вполне оправданным методом развития экономики, однако, как показала практика, доходы от реализации этих проектов были настолько ничтожны, что не могли покрыть затраты на их реализацию. Основная проблема была в том, что построение целостных, готовых "под ключ" ТПК — это принцип работы советской плановой экономики. Однако в отличие от советской экономики, которая в своей работе была, по сути, целостным организмом, экономика свободного рынка целостного развития не предполагает по определению, в связи с чем в рамках создания таких комплексов возникали злоупотребления, которые и приводили к перекосам и убыточности проектов. В итоге, количество мексиканских институтов развития было сокращено вдвое, и часть из них стала универсальными.
При этом выдвигается мнение, что отраслевой подход как принцип создания институтов развития себя полностью исчерпал. Другой вопрос, что отраслевые подразделения могут быть созданы и в рамках универсального банка, а сама структура универсального банка развития гораздо больше способствует мобильности и быстрой реакции банка на изменение конъюнктуры рынка.
Стоит также отметить, что среди стран Центральной и Восточной Европы наиболее эффективным признается польское экспортно-импортное агентство, которое занималось предоставлением гарантий по платежам за экспорт польской агропромышленной продукции. Это агентство принимает на себя и риски всех возможных видов, за счет чего польский АПК получил значительный стимул для развития и вполне успешно его использовал. В данном случае следует еще раз подчеркнуть, что деятельность этого агентства была очень хорошо продумана и предоставляла производителям широкий спектр услуг по поддержке их деятельности.
В то же время, по мнению экспертов, банки развития на сегодняшний день менее эффективный инструмент реализации производственных проектов, чем особые экономические зоны. Опыт Китая, Сингапура и Южной Кореи как раз и показал, что создание особых экономических зон способствуют не только диверсификации экономики, но и нивелированию уровней развития регионов, в отличие от банков развития, которые могут зачастую создавать локальные перекосы из-за своей малой мобильности.
Положительный пример страны с развитой экономикой, эффективно применяющей институт особых экономических зон наряду с Национальным банком развития — Ирландия. Отрицательный — Бразилия, где на фоне политики активного протекционистского импортозамещения, чему содействовал Банк Развития, в 70-х годах разразился экономический кризис. Причина в том, что был упущен момент для выхода банка из проектов.
В этом смысле очень показателен опыт Перу, чей Банк Развития в конце 80-х годов вовремя вышел из сельскохозяйственных проектов, что позволило стабилизировать отрасль за счет прихода частного капитала.
