В Большом зале Санкт-Петербургской филармонии выступил Хельсинкский филармонический оркестр, или "оркестр Сибелиуса", как его называют на родине. Публике двух отделений концерта показалось мало, и настойчивыми овациями она вытребовала третье, состоявшее из трех сочинений на бис. О беспрецедентном случае в симфонических концертах рассказывает ВЛАДИМИР РАННЕВ.
Первый симфонический оркестр Великого княжества Финляндского был создан 125 лет назад на патриотической волне. Соответствующим репертуаром его снабжал молодой амбициозный композитор Ян Сибелиус — "явление из лесов" (Erscheinung aus den Waldern), как его называли в Вене в студенческие годы. Он поездил по Европе, пообтерся в ее музыкальных столицах, но не затерялся там, а вернулся в свое родное озерное царство подкованным профессионалом и "просвещенным почвенником". Написав семь симфоний и много другой оркестровой музыки, композитор стал "нашим Сибелиусом", и финны, обеспокоенные развитием своей отечественной музыки, время от времени так и спрашивают: "Кто у нас сейчас Сибелиусом?" Одним из претендентов на этот постамент может считаться худрук Хельсинкского филармонического оркестра — дирижер и композитор Лейф Сегерстам.
Центрального персонажа главного финского эпоса "Калевала" — Вяйнемяйнена — традиционно изображают стариком Баяном, священным сосудом народной мудрости. Когда впервые видишь маэстро Сегерстама, финская народная мудрость является, что называется, во плоти. Речь не только о портретном сходстве. Его неспешность в сочетании с известным по всей Финляндии добродушным юморком представляют собой идеальный коктейль из заповедных качеств традиционалистских культур. "Я не только близок к природе, и даже не только ее часть, — говорит Сегерстам, — я она и есть". Сегерстам-композитор иллюстрирует эту свою натурфилософию "несовременным" количеством собственной музыки: 188 симфоний, 11 скрипичных и 4 фортепианных концерта, 30 струнных квартетов и масса иной камерной музыки. Такое изобилие может вызвать подозрение: не графоман ли автор? Но близкое знакомство с его музыкальным языком, сложным и очень современным, убеждает в обратном. Все это добротные, ладно скроенные опусы, полные и мысли, и чувства. Так что Музыкальный совет Скандинавии присудил Лейфу Сегерстаму титул чемпиона скандинавской музыки не только за ее количество.
На концерте, посвященном юбилею Хельсинкского симфонического оркестра, маэстро был одет строже обычного: в галстуке-бабочке на шее вместо любимого хипповского шнурочка. В Петербург дирижер привез фирменный репертуар своего оркестра: симфоническую поэму "Туонельский лебедь", Скрипичный концерт и Седьмую симфонию Яна Сибелиуса. Если эту программу "перевести на русский", получится "Ромео и Джульетта", Первый фортепианный концерт и Шестая симфония Чайковского, записной "души русской музыки". Душа же финской музыки запела в отеческих руках Лейфа Сегерстама весьма степенно. Исключение составил разве что Скрипичный концерт с солисткой Анной-Лизой Безродной — реверанс композитора в сторону любителей виртуозной игры.
Каждый опус публика встречала таким ураганом восторгов, словно Лейф Сегерстам забил гол в решающем матче за чемпионское звание. Оркестр сыграл еще раз, потом еще, потом еще. И лишь когда уставший коллектив нуждался уже не в славе, а в сочувствии, маэстро дал своим подопечным знак на выход.