В петербургском ДК имени Ленсовета выступили легендарные интерпретаторы рок-хитов Manfred Mann's Earth Band. Пианист Манфред Манн, как ни странно, сделал себе имя не оригинальным творчеством, а кавер-версиями. Насколько его талант "падать на хвост" знаменитостям востребован в Петербурге, выясняла ОКСАНА БУЛАХ.
Имя Манфреда Манна носят как минимум три музыкальных проекта. В свингующей шестидесятнической юности он возглавил бит-квинтет Manfred Mann, который задорно штамповал хит-синглы для британских музыкальных телешоу. На рубеже 1960-1970-х музыкант занялся джаз-роковыми экспериментами в группе Manfred Mann Chapter Three, однако без особого успеха. А в 1971-м основал "Земную группу", опять-таки своего имени, но уже в русле набиравшего популярность прог-рока. Тогда-то "Земляне Манна" и принялись перелицовывать тонкую лирику Боба Дилана и мачистскую экспрессию Брюса Спрингстина в добротные и доходчивые рок-боевики с эпическими инструментальными вставками и прямолинейным вокалом.
Сам Манфред Манн вроде как разбирается в классической музыке начала XX века (обработал некоторые части симфонической сюиты "Планеты" английского композитора Густава Холста), увлекается африканской этникой и напевами североамериканских индейцев (сольный альбом 1991 года "Plains Music"), любит экспериментальный джаз и группу Super Furry Animals. Как рок-пианист, он сочетает необходимую виртуозность с аскетической скромностью: в клавишных соло ему иногда хватает трех-четырех нот, чтобы песня заиграла пряными ладовыми оттенками.
На концерте в ДК имени Ленсовета, однако, обошлось без экспериментальных изысков. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Коллективы родом из золотого века рок-музыки (той, что с приставками арт-, прог- и хард-) обычно везут в мировые туры устоявшийся и проверенный временем набор greatest hits. Расклад у MMEB на этот раз был такой: две трети сет-листа — Дилан пополам со Спрингстином, оставшаяся треть — свои песни с альбомов конца 1970-х и другие каверы. Заполненный до отказа зал истово внимал любимой классике. Право первой песни было отдано давнему члену группы гитаристу Мику Роджерсу, который вышел на сцену в ярко-красных ботинках и с бирюзовой гитарой. Все остальное пел нынешний фронтмен группы, афроангличанин Ноэль Мак-Кала. 50-летний герой вечера без особых усилий завел публику мощным соул-вокалом, тигриной грацией движений и раскованным общением с аудиторией и коллегами по сцене (в частности, Ноэль старательно подшучивал на упомянутыми ботинками Роджерса). От номера к номеру вокалист примерял новые образы: выдавал глухие инфернальные интонации в "Angels At My Gate", самозабвенно голосил в душеспасительной "Shelter From the Storm", имитировал бас Армстронга, занимался рискованным вокальным скалолазаньем, а закончил блюзовой виньеткой в финале песни Дилана "Mighty Quinn". Но особенно душевно ему удался кавер на песню Боба Марли "Redemption Song". В долгих инструментальных интерлюдиях Мак-Кала уходил на задний план, к барабанам, где энергично подтанцовывал и живописно тряс дредами, пока клавиши Манфреда Манна и гитара Мика Роджерса обменивались искусными соло. Господин Манн играл в поддавки с гитаристом, уступая ему львиную долю "эфира", и это можно назвать его фирменной стратегией. Почти неразличимый за частоколом современных синтезаторов, он колдует над клавишной музыкальной подкладкой, лишь изредка выступая с яркими головоломными пассажами либо медитативными проигрышами.
Завершили петербургский концерт музыканты тоже по старинке — запланированным дилановским бисом "Mighty Quinn", который Манфред Манн играл еще на заре своей карьеры. В финальной точке выступление приобрело поистине эпический размах и королевскую поступь: жизнерадостный Ноэль Мак-Кала выбежал к микрофону только на пятой минуте величественного вступления, но по его голосу было слышно, что он уже несколько вымотался. Что нисколько не обескуражило местную публику, которая проявила — и уже не в первый раз — редкостную способность любить "Землян Манна" за гениальные песни, написанные другими людьми.