В рамках обширного тура в честь собственного 35-летия легендарный вокальный квартет Manhattan Transfer, получивший с десяток "Грэмми" за перепевы ретро- и поп-джаза, заехал в Санкт-Петербург. На концерте в БКЗ "Октябрьский" ОЛЬГА КОМОК убедилась в том, что не всякая поп-музыка — это попса.
Уважение. Вот главное чувство, которое вызывает нью-йоркская четверка, уже 35 лет распевающая легкомысленные песенки родом из 1940-х, 1950-х и 1980-х на всех крупных сценах мира. На единственном в России большом концерте Manhattan Transfer аккумулировали это чувство постепенно. Сначала сцену БКЗ "Октябрьский" вальяжно заняли гитарист, ударник и басист (всем за 30, но не под 60, как юбилярам). Затем Арон Гершовски — бессменный музыкальный руководитель группы на протяжении 29 лет — проковылял к клавишам на костылях, бережно передвигая сломанную ногу. Наконец, сияя и пританцовывая, выскочили они — патриархального вида Тим Хаузер, Алан Пол в образе седеющего жиголо, Дженис Сигел в классическом маленьком черном платье, зато с огромным лиловым воротником из искусственного меха, и Шерил Бентайн, большая, грудастая, на тончайших шпильках. Пели полтора часа программу, составленную из greatest hits: пара композиций с первого альбома 1975 года, пара — с пластинки Brasil 1987 года, пара-тройка — с диска Vibrate 2004 года. Все "главные" песенки, принесшие коллективу многочисленные "Грэмми", все их аранжировки опусов Бенни Гудмена, Каунта Бэйси, Майлза Дэвиса и Стиви Уандера, все шедевры вроде "Operator", "Birdland" или "Route 66" звучали почти так же весело и чисто, как на тех самых легендарных пластинках и дисках. Но зато как лихо! "Живое" исполнение группы было живым не только в смысле отсутствия фонограммы. Дженис Сигел плясала как развеселившаяся домохозяйка на новогодней вечеринке. Алан Пол урезал то романтического сердцееда, то нескладного блюзмена 1950-х в стилеобразующей черной рубашке с закатанными рукавами. Тим Хаузер "работал" отцом разбушевавшегося семейства. Но именно Шерил Бентайн — сравнительно новая участница квартета, которую основатели нашли в ходе общего прослушивания только в 1979 году, — стала настоящей звездой концерта. В сольном вокальном слаломе самого высшего качества она помогала себе руками и всем телом. Милые театральные штучки (три-четыре, все поворачиваются направо, семь-восемь, дамы отплясывают на авансцену ради дуэта) она не отыгрывала, а жила в них, словно сама только что придумала, что бы еще такого выкинуть на сцене ради пущего веселья. Если тройка "старожилов" местами посипывала и похрипывала, то госпожа Бентайн демонстрировала полную вокальную мощь и стать, с глубоким контральто для лирики и остреньким подвижным сверхсопрано для импровизационных виражей. Недаром все-таки сольная карьера занимает место не только в ее жизни, но и в сердцах джазовых критиков.
Manhattan Transfer пусть ретро-, но все же поп-группа. И, как любая пожилая поп-группа, они — работяги. Который месяц подряд "чешут" по американским штатам с концертами почти каждый вечер. По Европе катаются зигзагами: Испания, Италия, Чехия, потом опять Испания, потом Финляндия, теперь вот Петербург. Кстати, после "единственного в России" концерта манхэттенцев ждал трансфер в Москву — корпоративка, знаете ли. А сразу после нее — самолет во Флориду и неделя на круизном теплоходе, на котором TMT обязаны дать два концерта и выпить с каждым из пассажиров по коктейлю. И так далее.
От множества коллег по ретроцеху группу отличает, пожалуй, даже не умение сохранять в любых обстоятельствах лицо "прожигателей жизни", а особое качество музицирования. В их руках (и связках) любые популярные песенки обретают респектабельность haut couture. Их простенькие мотивчики сложнейшей выделки отличаются от поп-ширпотреба, как бриллианты от стразов. А внешнее легкомыслие Manhattan Transfer ни в коем случае не отягощается музыкальной пустоголовостью. Кстати, для петербургских меломанов умное веселье нью-йоркского квартета стало проверкой на прочность. Первые два биса TMT отыграли без перерыва. Снова вызвать их на сцену публику практически заставил "музик директор" Арон Гершовски, рьяно размахивая костылями. На третьем анкоре народ потянулся-таки к выходу, так что перед четвертым Алан Пол вынужден был почти отчаянно воскликнуть: "Неужели вы не хотите, чтобы мы спели еще?"