концерт поп
Во вторник во Дворце спорта на радость всему женскому населению Киева в поддержку своего нового альбома "Insomniac" выступил Энрике Иглесиас. ЛЮБОВЬ Ъ-БОРЩЕВСКАЯ была так очарована брутальным поведением певца на сцене, что простила ему неумение хорошо петь и танцевать.
Дворец спорта, как и ожидалось, был до отказа забит красивыми девушками. Концерт по непонятным причинам задерживался на два с половиной часа, но никто не расходился. Большинство зрителей толпилось в фойе. В баре тем временем заместитель мэра Киева Виталий Журавский общался с предпринимателями, а экс-участница "ВИА Гры" Вера Брежнева обнималась с супермоделью Снежаной Онопко.
Ожидание ничуть не охладило зрительниц — душку Иглесиаса встречал оглушительный женский визг. На сцене помимо главного героя находился впечатляющий бэнд с двумя гитарами, стопкой синтезаторов, двумя бэк-вокалистками и множеством ударных. Наконец, музыканты заиграли интро, Энрике запел "Ring My Bells" — первую песню из альбома "Insomniac", который он раскручивает в нынешнем мировом турне.
Пластинка, над которой певец трудился целых три года,— это в основном невыносимо стандартный R&B, умноженный на характерный хнычущий вокал Энрике Иглесиаса. Однако большую часть программы составляли давно известные песни разной степени тухлости. Помимо собственного репертуара Иглесиас исполнил "Knockin` On Heaven`s Door" Боба Дилана в утяжеленной версии. Собственно, это был лучший момент концерта.
Но главным было не то, что звучало, а то, что происходило на сцене и в зале. Энрике Иглесиас уверенно изображал мачо, нисколько не сомневающегося, что женщины — существа простые, незамысловатые — и обращаться с ними надо бесцеремонно. Герой вечера то и дело спускался в зал, чтобы пообниматься с фанатками, целовал их взасос и расстегивал им джинсы. В остальное время Иглесиас производил эротические манипуляции с микрофонной стойкой или принимал томные позы на полу, то хрипло шепча, то пища душераздирающим фальцетом. В финале композиции "Could I Have This Kiss Forever" разогревшийся Энрике произнес не то "fuck me", не то "fuck you" и всем телом навалился на бэк-вокалистку Лору Джонс. Та побежденно развела поднятые кверху ноги в красных сапогах. Зрители были в диком восторге, причем чем развязнее вел себя певец, тем громче была волна одобрения, несущаяся из зала.
То, что господин Иглесиас не очень пластичен и не то чтобы очень хорошо поет вживую, оказалось несущественным. Во-первых, смазливому артисту можно было бы два часа просто спать перед микрофоном, барышни все равно млели бы. Во-вторых, дело спасало то, что Энрике набрал в команду настоящих профессионалов: бэк-вокалисты у Иглесиаса поют на порядок лучше, чем он сам, а инструменталисты отлично справляются и с роком, и с латиноамериканскими ритмами. По части эротических упражнений они тоже не уступали фронтмену: все свои партии полуодетая госпожа Джонс сопровождала смелыми тазобедренными движениями, а перкуссионист очень убедительно имитировал половой акт с барабанной установкой.
Исполнив порцию хитов, музыканты решили передохнуть — для этого на подмостки вытащили диван. Посидеть на нем и поболтать с Энрике пригласили трех молодых людей из зала. Певец налил им водки и, чокнувшись, выпил залпом, вызвав ликование публики. Водка хорошо дополнила образ своего в доску парня — красивого, смуглого, белозубого и обаятельного настолько, что за это легко прощаются такие мелочи, как неумение петь и двигаться.