гастроли театр
Сегодня на сцене Национального театра русской драмы имени Леси Украинки завершает трехдневные гастроли в Киеве со спектаклем "Заяц. Love Story" по пьесе Николая Коляды московский театр "Современник". Аншлаги этому представлению обеспечили имена занятых в нем актеров, хотя Валентин Гафт и Нина Дорошина, как считает СЕРГЕЙ Ъ-ВАСИЛЬЕВ, вряд ли могут отнести роли в этом спектакле к лучшим в своей биографии.
Пьеса "Заяц. Love Story" написана давним автором "Современника", плодовитым екатеринбургским драматургом Николаем Колядой как бенефис для двух немолодых актеров. Герои — спившийся осветитель Дома культуры в сибирской глухомани и затрапезного вида московская актриса, готовая среди ночи лететь в тьмутаракань, чтобы изображать для состоятельных клиентов хоть "папуаску-негритоску", хоть Винни-Пуха,— встречаются в номере захудалой гостиницы. Тридцать лет назад они, как выяснится по ходу действия, были партнерами — и в жизни, и на сцене. Беспутный Миша, однако, злоупотреблял спиртным и азартно волочился за женщинами, что его Танечка простить не смогла — брак распался. Да и жизнь, в общем-то, не удалась. Таня, хотя хорохорится и молодится, постоянно делает гимнастику, носит декольте и при случае может соблазнительно поизвиваться вокруг вешалки, как у шеста в стрип-клубе, явно несчастна и одинока, берет всякие халтуры, чтобы "заработать на мясо коту" — единственному родному существу. Миша, некогда умудрявшийся даже в роли Зайки-зазнайки потрясать публику и критиковать советских бюрократов, давно пропил свой талант и с ужасом осознает, что "впереди ничего не видно".
В оригинале комедия Николая Коляды называется "Старая зайчиха" и, в сущности, порождена театральным анекдотом. Знакомая актриса рассказала драматургу, как однажды некие провинциальные мафиози наняли ее для выступления на городском празднике. Правда, все, что требовалось от исполнительницы,— это подергаться под фонограмму на сцене, загримировавшись под популярную негритянскую певицу. Героине Нине Дорошиной, появляющейся на сцене в курчавом парике, пестрой набедренной повязке, с увитыми дешевыми браслетами запястьями и вымазанным сажей лицом, предстоит, видимо, участие в подобной афере. Вот только импресарио оказывается фальшивым — мнимые гастроли выдумал ее экс-супруг, безденежный Миша (Валентин Гафт). Ситуация, когда бывшие любовники, к тому же артисты, перетряхивают, как старые костюмы, свое прошлое, бесконечно цитируя некогда сыгранные роли и песни своей молодости, выписана довольно комично. Драматург, конечно, не удержался от искушения подпустить в свой текст публицистики, не стесняется он давить и на мелодраматические педали, но в основном заботится о том, чтобы не дать зрителю заскучать, потчуя его скабрезными шутками вроде "Играли сказку, как дед насрал в коляску". Актеры, надо сказать, произносят подобные пошлости с эстрадным щегольством, доказывая, что и большим мастерам под силу изображать из себя участников передачи "Аншлаг". К счастью, в биографии Валентина Гафта и Нины Дорошиной были куда более значительные роли, чем пара комических стариков, пародийных Джинджер и Фреда, которыми их наградили ныне. Помнит об этом и режиссер спектакля Галина Волчек. Она, конечно, не случайно изменила название пьесы, вынеся на афишу Love Story. Хотя в большей степени, чем о непогасшей за годы разлуки любви героев, она постаралась рассказать об их тоске и одиночестве, их тщетном стремлении скрыть за бравадой и деловитостью страх перед смертью, их горьком принятии убийственной истины о том, что жизнь прожита нелепо и напрасно. Примечательно, что эта истина и зрителям открывается не в эпизодах, когда актеры сыплют фривольными шутками-прибаутками или энергично носятся по сцене, а в паузах и тишине. В момент, когда они, зябко обнявшись, стоят на фоне окна, за которым крупными хлопьями падает снег. И в напряженном молчании героя Валентина Гафта, внезапно осознавшего, что на его могилу, в сущности, нечего положить, кроме бутафорских заячьих ушей из тюзовской сказки. Как все-таки приятно, что ведущим актерам театра "Современник" выпало играть в жизни драматургов серьезнее, чем Николай Коляда. И как печально, что сегодня им приходится довольствоваться подобными анекдотами.