Самые предсказуемые парламентские выборы в постсоветской истории России завершились без сюрпризов. Если не считать одного: "Единая Россия", конечно, выиграла, но Владимир Путин — проиграл. Самому себе.
Итоги выборов должны порадовать сразу несколько категорий граждан.
Во-первых, чувство глубокого удовлетворения вправе испытать социологи: их ноябрьские прогнозы с точностью до процента совпали с результатами голосования. Как и результаты проведенных ими же exit polls (опросов на выходе с избирательных участков), даже невзирая на тот факт, что говорить о своем выборе отказались до 20% опрошенных.
Во-вторых, повод для радости есть у четырех партий, преодолевших семипроцентный барьер.
Наконец, в-третьих, чувствовать себя довольными должны и все остальные россияне, поскольку, как особо отметил Владимир Путин, пятая Дума оказалась самой представительной во всей постсоветской истории: преодолевшие барьер партии получили в сумме 91,75% голосов, побив рекорд первой Думы (87,06%). Правда, такой результат достигнут за счет опять-таки рекордного разрыва между четырьмя прошедшими и семью не прошедшими в нижнюю палату партиями. Ни одна из не прошедших не смогла получить хотя бы 3% голосов, что дает партии право на госфинансирование. Но и этот печальный факт может порадовать, например, кремлевских политтехнологов, давно лелеющих мечту о создании в России двухпартийной системы.
Что же касается тех, кто выборами недоволен, то их перечень полностью соответствует списку "врагов России", представленному в предвыборных выступлениях Владимира Путина. О том, что выборы были недемократичными и несвободными, заявили коммунисты (по классификации президента, те, кто "в течение десятилетий руководил Россией... и своей политикой, безусловно, подготовил распад Советского Союза"), демократы (те, кто в 90-е годы "действовал в ущерб обществу и государству, обслуживая интересы олигархических структур и разбазаривая национальное достояние"), правозащитники (те, кто "шакалит у иностранных посольств") и наблюдатели из дальнего зарубежья (те, на кого рассчитывают "шакалящие").
Оснований говорить о несвободности выборов вполне достаточно. Прежде всего речь идет о массированном использовании открепительных удостоверений, позволяющих избирателям голосовать не по месту жительства. В ходе нынешней кампании этих документов было выдано в два с лишним раза больше, чем на выборах-2003. С одной стороны, такой метод позволяет повысить явку — на многих предприятиях и в бюджетных организациях 2 декабря было объявлено рабочим днем, а их сотрудников заставляли брать открепительные и голосовать по месту работы, отчитываясь затем перед начальством. Провинившимся грозили лишением премии, а в доказательство лояльности требовали заснять на мобильный телефон бюллетень с "правильной" галочкой. С другой стороны, во многих регионах были зафиксированы случаи голосования по открепительным удостоверениям больших групп граждан, организованно перемещавшихся с одного участка на другой.
По уверениям наблюдателей, не обошлось и без более привычных методов "коррекции" итогов выборов — от прямой скупки голосов (от 500 до 1000 руб. за "правильный" бюллетень) до недопуска наблюдателей на участки. Ну а если все эти ухищрения должного результата не приносили, некоторые избиркомы прибегали и к фальсификации итоговых протоколов (см. стр. 16).
Справедливости ради нельзя не отметить, что даже если считать, что процентов 15-20 единороссам натянули, 40-процентная поддержка избирателей — это тоже совсем немало.
Впрочем, если сами единороссы еще до голосования настаивали на том, что 2 декабря будут не выборы депутатов Госдумы, а референдум о доверии Владимиру Путину, то и оценивать прошедшую кампанию следует по несколько другим критериям. Например, сравнивая ее с президентскими выборами 2004 года. Но тогда получается, что самому себе образца 2004 года президент проиграл, поскольку Путин-2004 получил 71,31% голосов при явке в 64,39%. А уровень его поддержки повысился в 2007 году лишь в 12 субъектах РФ из 85 (см. карту).
Разумеется, рейтинг Путина по-прежнему очень высок. Но для человека, которого, если верить социологам, подавляющее большинство россиян готовы оставить на третий срок, невзирая на любые конституционные запреты, этого все-таки недостаточно. Кстати, единороссы это тоже, по сути, признали. Они неожиданно заговорили, что о настоящей популярности Путина можно судить по сумме голосов, отданных за их партию и за пропрезидентскую "Справедливую Россию" (в этом случае нынешний результат президента сравняется с итогами выборов-2004), хотя до выборов любые намеки лидера справороссов Сергея Миронова на такое сложение рейтингов воспринимались партией власти номер один в штыки. И даже глава ЦИКа Владимир Чуров, который ранее никак не реагировал на фактическую подмену выборов "референдумом за Путина", вдруг раскритиковал такой подход, заявив, что "число голосов, отданных за партии, означает именно рейтинг партий, а не конкретного кандидата, включенного в список".
Многие политологи, правда, уверены, что народ оказался достаточно сознательным и сумел не перепутать думские выборы с президентскими. Но это мнение опровергается статистикой выборов в тех субъектах РФ, где одновременно с депутатами Госдумы выбирали и региональные парламенты. Эти цифры (см. таблицу на стр. 25) показывают, что, как правило, единороссы "без Путина" получали голосов меньше, чем список во главе с президентом на думских выборах.
С другой стороны, итоги думских выборов позволяют прогнозировать некоторые детали грядущей президентской кампании. Ведь помимо квалифицированного думского большинства, которое позволит будущему "национальному лидеру" принимать силами "партии Путина" любые законы и даже при необходимости преодолевать вето следующего президента, Владимир Путин должен был получить и морально-политическое превосходство над своим преемником. А для этого было необходимо, чтобы в декабре 2007 года он как лидер списка единороссов заручился гораздо более весомой поддержкой, чем следующий президент на выборах в марте 2008-го.
Отсюда вытекает и главная задача Кремля на весеннюю кампанию: явка в марте не должна быть выше декабрьской, а новый президент должен победить хоть и в первом туре, но с небольшим перевесом, например как сам Путин в марте 2000 года (около 52% голосов). Стало быть, и конфигурация начавшейся президентской кампании вырисовывается вполне отчетливо.
Во-первых, в выборах непременно должны принять участие лидеры "системной" оппозиции вроде Геннадия Зюганова и Владимира Жириновского, а не их "дублеры", как это было в 2004 году. В противном случае президентский преемник при отсутствии сильных соперников может получить "слишком много" голосов.
Во-вторых, вполне возможен и вариант с выдвижением сразу двух преемников: если во второй тур выйдут оба, то "в честной борьбе" победит сильнейший, а если же вторым окажется, например, Зюганов, то Кремлю будет достаточно вспомнить еще не забытые с думских выборов тезисы о борьбе с теми, кто правил в России много десятилетий.
Завершившаяся думская кампания фактически дала ответ и на один исторический вопрос — о судьбах российских оппозиционеров вообще и либеральной оппозиции в частности.
На первый взгляд на левом фланге существенных перемен не произошло: компартия осталась крупнейшей оппозиционной фракцией в Думе. Однако тот факт, что Кремль все же решил пустить в думский огород партию Сергея Миронова, судя по всему, означает, что справороссы вскоре получат "добро" на насильственное поглощение КПРФ и создание "правильной" партии социал-демократического толка, способной в перспективе стать вторым элементом полноценной двухпартийной системы. А выдавленным из Думы зюгановцам в этой ситуации останется лишь примкнуть к национал-большевикам и "Авангарду красной молодежи", с которыми коммунисты давно сотрудничают в проведении уличных акций протеста.
Еще более печальны перспективы партий правого фланга. Выборы-2007 обернулись для них новой, еще более громкой неудачей, чем выборы-2003, и теперь уже не слишком важно, провалились они сами или под нажимом власти,— как говорится, игра забывается, а результат остается.
К тому же идеологические проблемы (пассивность "своих" избирателей) усугубляются теперь и финансовыми. Во-первых, "Яблоко" и СПС должны будут вернуть государственным СМИ деньги за бесплатную агитацию (по оценке ЦИКа, до 100 млн руб.). Во-вторых, они уже не получат ежегодное финансирование из госбюджета (по 5 руб. за один голос), которого хватало хотя бы на текущую партийную работу. И в-третьих, они не смогут вернуть залог в 60 млн руб., внесенный для регистрации партсписков,— он возвращается лишь при получении хотя бы 4% голосов.
Поэтому едва ли не единственным шансом "старых демократов" на политическое выживание можно считать их радикализацию с присоединением к классической "уличной оппозиции" типа запрещенной Национал-большевистской партии или "Авангарда красной молодежи". Правда, надеяться на возвращение в "систему" демократам в этом случае вряд ли стоит, но по крайней мере политически активная часть россиян, получающая информацию не только из новостей гостелеканалов, но и из альтернативных источников вроде интернета, об этих партиях точно не забудет.
Сами демократы о перспективах "уличной борьбы" пока говорить не желают, поясняя, что все решится на их ближайших съездах. Но, скажем, тот факт, что СПС, выдвинувший в президенты Бориса Немцова, начал переговоры по поводу единого оппозиционного кандидата с экс-премьером Михаилом Касьяновым, уже говорит о том, что правые в принципе готовы сомкнуться с "несистемной" оппозицией. Хотя надежды "антипутинцев" на мартовский успех все равно остаются призрачными: как показывают итоги нынешних выборов, Кремль, похоже, научился добиваться нужного результата на выборах любого уровня.
