Электоральный рейтинг первого вице-премьера Дмитрия Медведева после его выдвижения кандидатом в президенты вырос, согласно данным "Левада-центра", более чем на 10%. Одобрение кандидата, выдвинутого Владимиром Путиным, опирается в том числе и на поддержку политического курса властей.
35% опрошенных граждан, собирающихся участвовать в голосовании и определившихся в выборе, отдали бы свой голос господину Медведеву, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье. В середине ноября за господина Медведева были готовы голосовать 24% граждан. Кроме того, 87% опрошенных россиян заявили об одобрении деятельности президента. Одобрение деятельности руководства страны связано не только с главными лицами, но и с одобрением проводимого курса. Социологи аналитического "Левада-центра", проведя серию опросов в связи с 14-летием принятия Конституции, выявили, что россияне ценят Основной закон прежде всего за права и свободы, которые гарантирует власть, поддерживая в стране порядок.
Ценность Основного закона в последние десять лет все время возрастала в глазах россиян. Если в 1997 году почти половина опрошенных полагали, что Конституция не играет особой роли в жизни страны, так как с ней мало кто считается, то к декабрю 2007 года такого мнения придерживался лишь 21%. Зато на 10% (с 20% до 30%) стало больше тех, кто считает, что Конституция "поддерживает какой-то порядок в деятельности государства". А Конституцию в качестве гаранта прав и свобод граждан воспринимает 31%, хотя десять лет назад так думали только 12%. Основой скачок с 21% до 31% произошел в последние два года. И связан он с предвыборной ситуацией, "когда актуализируется проблема передачи власти", как пояснил Ъ директор "Левада-центра" Лев Гудков. Ведь все эти годы обсуждался "третий срок Путина", который оказался невозможным именно потому, что есть конституционные ограничители.
При этом, говоря, что Конституция "гарантирует права и свободы", люди имеют в виду "поддерживает порядок", как считает господин Гудков. Просто большинство (40%) не находит противоречий между "демократией и порядком", полагая, что "одно невозможно без другого". Правда, сообщая социологам о своем понимании смысла "демократии", 44% (в 2000 году так считали 37%) опрошенных все же заявили, что для них это в первую очередь "свобода слова, печати, вероисповедания". А демократию как "порядок и стабильность" воспринимают 30% респондентов.
В то же время 68% готовы поддержать усилия власти по наведению "порядка, даже если для его достижения придется пойти на некоторые нарушения демократических принципов и ограничения личных свобод". И.и только 14% ратуют за "демократию, даже если последовательное соблюдение демократических принципов предоставляет определенную свободу разрушительным и криминальным элементам". Примерно таких же мотивов придерживаются россияне, когда пытаются сформулировать, что "сейчас происходит в стране". 42% уверены, что "наведение порядка". Те, кто считает происходящее "становлением авторитарного режима", в меньшинстве — 13%. Но это, подчеркивает Лев Гудков, "люди образованные: успевшие немало достичь за годы демократии и желающие закрепить успех".
Схожей логики люди придерживаются, говоря о той экономической модели, которая, на их взгляд, для России предпочтительнее. 54% — за экономику, "которая основана на государственном планировании и распределении". Даже после дефолта в августе 1998 года так думали 50%. Экономика "частной собственности и рыночных отношений" интересна 29% (до дефолта 40%). Невзирая на это, 66% считают "необходимым, чтобы власть была под контролем граждан".
Впрочем, эти 66%, по словам господина Гудкова, вполне искренне говоря о контроле граждан над властью, ясно понимали, что "это декларация, а реальный порядок обеспечивается исполнительной властью". Рост понимания, что власть "наводит порядок" с 22% в 2005 году до 42% в нынешним, Лев Гудков объясняет тем, что общество в конце концов "восприняло путинскую риторику о том, что ельцинский период был временем анархии". И только меньшинство зафиксировало "авторитарную политическую практику при демократической Конституции". Связано это, по мнению социологов, с тем, что нет институтов, которые могли бы это квалифицировать как нарушение Конституции, и нет прессы, которая обеспечила бы такую реакцию, связав юридические нарушения с конкретными последствиями для повседневной жизни граждан.