На прошлой неделе были опубликованы официальные результаты выборов в Госдуму. КПРФ, "Яблоко", СПС и "Патриоты России" отказались их признать, заявив о массовых нарушениях. О том, как можно оценить масштаб этих нарушений, обозревателю "Власти" Дмитрию Камышеву рассказал ведущий научный сотрудник Института географии РАН Дмитрий Орешкин.
— Судя по прогнозам социологов, итоги выборов были вполне предсказуемы. Но можно ли считать предсказуемыми 99% голосов за "Единую Россию" в Чечне и Ингушетии?
— Недавно мы провели исследование зон повышенной электоральной управляемости, или, что то же самое, повышенной роли административного ресурса. Изучив итоги федеральных и региональных выборов начиная с 1995 года, мы выявили регионы, где отклонения от среднероссийских показателей были слишком велики. А после 2 декабря мы сравнили свои выводы с итогами думской кампании, взяв 20 самых электоральноуправляемых регионов, то есть тех, где, по нашему мнению, роль административного ресурса максимальна, и последние 20, где ранее наблюдались фоновые, то есть близкие к средним по стране, значения. И получилось, что две эти группы практически совпали с первой и последней двадцаткой думских выборов исходя из явки избирателей и уровня поддержки "Единой России". В первую вошли, в частности, Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Мордовия и Карачаево-Черкесия, где оба показателя превышали 90%, а во вторую — Астраханская, Новосибирская, Ленинградская области, Хакасия и Ненецкий автономный округ, где при явке от 51 до 60% показатели единороссов составили от 48 до 58%, что, в общем, не является немыслимым результатом.
Понятно, что это не случайно и фиксировалось на всех прежних выборах, но теперь черты повышенной электоральной управляемости проявились с гораздо большей остротой. Скажем, в той же Чечне в 2003 году на выборах в Госдуму явка была 87,1%, а за "Единую Россию" голосовали 80,9%. В Ингушетии по сравнению с 2003 годом явка выросла на 30 с лишним процентов, а голосование за единороссов — на 40%. То есть роль этих электоральных странностей значительно усилилась.
— Другими словами, есть основания предполагать, что в этих регионах влияние административного ресурса наиболее велико. А можно ли его как-то измерить?
— Административный ресурс неуловим и многомерен. Есть такой его элемент, как переписывание протоколов. Это уже называется фальсификация. Хотя я не могу утверждать, что вот там-то и там-то были фальсификации. Это строгий юридический термин, и я должен иметь доказательства. Поэтому говорить, что результат выборов в каком-то регионе — это фальсификация, я не могу. Но я могу говорить, что в этом регионе систематически наблюдается очень странное электоральное поведение.
— Но можно хотя бы предположить, чем это странное поведение вызвано?
— Во-первых, это серьезное административное и силовое давление на оппозиционные партии. Так, в Дагестане на последних региональных выборах убили кандидатов от СПС, а на думских погиб кандидат от "Яблока". В более мягкой форме это выражается в том, что просто не дают людям приехать в регион. Или, если назначена встреча с избирателями, вдруг в этом здании портится канализация, отключается свет... Митинги не могут состояться, потому что на улице начинают вскрывать асфальт. Понятно, что это не случайно происходит, а в результате тех или иных влияний сверху. Это тоже влияние административного ресурса, хотя и не прямая фальсификация.
Другая сторона влияния — местная пресса. Собирает глава администрации района местных журналистов и говорит: хочу вас предупредить, чтобы в ваших газетах не было того-то и того-то. И они, естественно, соглашаются, потому что куда они денутся, если целиком зависят от местной власти. И, наконец, аналогичное давление на членов избиркомов.
— А какие именно технологии применялись в этот раз?
— В этот вопрос мы не углубляемся. Но мы совершенно точно по официальной статистике выделяем те два десятка субъектов, где удивительно высокая явка и удивительно высокая монолитность голосования. Например, Хабезская ТИК в Карачаево-Черкесии, где на всех 15 участках все избиратели единогласно поддержали "Единую Россию", все 17 779 человек. Ни одного проголосовавшего за другую партию, ни одного недействительного бюллетеня. Можете интерпретировать эту цифру как угодно, но то, что она странная, отрицать сложно.
Поэтому мы можем говорить о том, что география страны в политическом смысле крайне неоднородна. Потому что в городских центрах большая политическая активность, есть политические партии и наблюдатели на избирательных участках, более или менее свободная пресса. И, наконец, другие представления о политических приличиях — там понимают, что если будет явка 99%, то это некрасиво. Вот это представление о приличиях и есть характеристика политической культуры: не важно, как результата добиваются, важно, что считать нормальным результатом. К примеру, в 20 управляемых регионах "Единая Россия" получила в среднем 80,7% голосов, а в 20 фоновых — 55,3%. У КПРФ соответственно было 7,6 и 13,9%, у ЛДПР — 4,1 и 9,3%, у "Справедливой России" — 3,85 и 9,98%, у "Яблока" — 0,64 и 2,9%, у СПС — 0,39 и 1,55%. То есть при больших цифрах разница порядка 25%, а при малых результатах — около четырех раз.
— А почему большинство управляемых регионов составляют национальные субъекты федерации?
— Ну, не все национальные регионы этим отличаются. Например, не вписываются в этот ряд Республика Коми, Карелия, Ненецкий округ, Хакасия и Удмуртия. А вот весь Северный Кавказ, Татария, Башкирия, Мордовия, в меньшей степени Марийская республика и Чувашия отличаются высокой электоральной управляемостью. Здесь можно говорить о национальных традициях и очень жесткой централизации. Карелия же с электоральной точки зрения ведет себя как обычная русская область, каковой, по сути, и является. Дело тут не в статусе, а в организации власти. С другой стороны, в списке управляемых есть преимущественно русские Кемеровская и Орловская области.
Или возьмем города, где проживает 73% населения страны. Крупные города, за отдельными исключениями, гораздо менее управляемы, поэтому там ниже явка и менее монолитное голосование. Например, в Нижнем Новгороде явка составила 52% при 54,5% голосов за "Единую Россию", в Новосибирске — 54,8 и 55,25%, в Самаре — 44,6 и 51,4%. И видна очень четкая корреляция между явкой и результатами "Единой России": чем выше явка, тем выше монолитность голосования за партию власти.
То есть политическое пространство очень неоднородно. В городах, как ни дави, больше того, что есть, не выдавишь. Это пространство делится между урбанизированными, развитыми, образованными центрами и провинцией в широком смысле слова. Причем провинция в национальных республиках гораздо более управляема, чем, скажем, в русских областях. И везде прибавляется какая-то доля административного ресурса, которую строго посчитать невозможно. Фоновое значение просто не с чем сравнивать, хотя есть зоны, где оно резко превышено. Хотя роль административного ресурса, несомненно, увеличилась, а зона его влияния расширилась. И если грубо прикинуть, то примерно 5 млн голосов за "Единую Россию" — это те самые сверхнормативные голоса из управляемых территорий.
— Можно ли из этого вывести настоящие итоги выборов?
— Нет. И что значит "настоящие"? Даже если мы уберем прямое давление на избиркомы, все равно люди в регионах находятся под информационным давлением. Как мы его учтем и вычтем? Поэтому можно давать лишь экспертные оценки. В среднем в фоновой зоне "Единая Россия" получила от 48 до 58%, а в крупных городах — до 55%. Это более или менее близко к реальности, но ведь и в фоновых регионах власти тоже влияют и на избиркомы, и на милицию и тоже мешают работать оппозиции... Просто мера приличий там другая, но оценить ее количественно я просто не могу. Если бы была только фоновая Россия, то была бы явка порядка 55-60% и за "Единую Россию" порядка 55% голосов. А за счет суперуправляемых территорий мы получили явку 64% и те же 64% за единороссов.
— Административный ресурс на этих выборах прирастал лишь вширь или появились какие-то новые наработки?
— Он явно стал мощнее и распространился на новые зоны. Те регионы, которые ранее отличались вполне нормальным поведением, вдруг тоже стали приближаться к северокавказской модели. Например, Тюменская область, где никогда прежде результаты не отличались от среднероссийских на 10-15% (80% явки и 73,6% за "Единую Россию"). А теперь там появились участки и целые ТИК, где явка выше 90% и столько же голосов подано за "Единую Россию". Так же неожиданно выступили Ростовская и Пензенская области. То есть расширилась поляна странных результатов, при том что в прежних территориях с высокой управляемостью показатели тоже выросли.
— А могут ли власти со временем дожать и горожан?
— Административный ресурс не может всем руки заломать. Вот Москва — очень электоральноуправляемый город, Лужков все очень жестко контролирует, и все равно здесь было только 54% за "Единую Россию". Питер — город Путина, но там получилось еще меньше — 50,3%. В принципе горожан их жизнь устраивает, потому что они стали жить лучше. Но их голосование за "Единую Россию", по моим представлениям, составляет где-то от 40 до 50% максимум плюс еще какой-то навар административного ресурса. Хотя даже сообщения о том, как на работе заставляли голосовать "правильно",— это тоже признак электоральной демократии. Ведь в Чечне никого заставлять не надо, просто есть протокол — и попробуй возникни и скажи, что ты не ходил голосовать, а явка написана 100%. То есть даже борьба за нужный результат в разных социальных культурах реализуется по-разному.
— А как же тогда город Долгопрудный Московской области, о попытках массовых фальсификаций в котором мы писали в предыдущем номере "Власти"? Ведь Подмосковье вроде бы не считается регионом с электоральными странностями.
— Да, в Московской области прежде никогда не было участков со стопроцентной явкой и монолитным голосованием за одну партию. А на этих выборах они появились. Следовательно, зона странного электорального поведения расширяется. Когда я говорю про "чеченизацию" российских выборов, мне отвечают, что у республик такие национальные традиции. Ну да, и на Кубе такие же традиции, и в Северной Корее, и в Советском Союзе были. И поди разберись — то ли люди действительно так любят компартию и товарища Сталина, то ли боятся проголосовать "неправильно", то ли просто члены избиркома пишут нужный результат.
— Можно ли ожидать на президентских выборах нового всплеска странностей?
— В том-то и беда: надо же обеспечивать прогресс, двигаться вперед, а впереди 100%, и выше не придумаешь. Хотя пока непонятно, какой сценарий выберет Путин, и необязательно, что он согласится на премьерство. Но в любом случае технология достижения нужных электоральных результатов отработана, а региональные элиты знают, что от них требуется. Правда, при этом они склонны перегибать палку в избыточном административном рвении, ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что 99% явки и голосов за одну партию в нормальных условиях не бывает. Но центр все это не совсем контролирует.