На Малой сцене БДТ состоялась премьера пьесы Сергея Носова "Берендей" в постановке Андрея Максимова. Кто такие берендеи, узнавала ТАТЬЯНА ДЖУРОВА.
В начале спектакля на сцену вламываются два потных мужика в возрасте с хорошо знакомыми клетчатыми сумками. Это — русские друзья-челночники Володя (Дегтярь) и Рюрик (Богачев), торгующие овощерезками в предлагаемых обстоятельствах условной среднеевропейской страны, упакованной в пластик и населенной похожими как братья-близнецы вокзальными служащими, контролерами и полисменами (актер Владимир Козлов). Вернее, здесь живет и процветает Рюрик, а Володя — только-только прибыл к нему из неблагополучной России с товаром и целью поправить материальное положение. Пьеса Носова заключает в себе отрезок времени, в течение которого герои добираются до станции, где живет Рюрик. Но проблема в том, что у героев нет билетов, а потому их высаживают на каждой остановке. В ожидании очередного поезда горе-предприниматели коротают время на одинаковых станциях, отличающихся только названиями на непонятном языке, пререкаются, пьют водку и рассуждают о загадочной русской душе.
Пьеса Носова, конечно, опоздала лет на десять. Сейчас образованные сотрудники столичного издательства, владеющие иностранным языком, не мотаются с овощерезками в Караганду, а зарабатывают переводами. Но оправдание неправдоподобных обстоятельств в этом спектакле вряд ли кого заботит. Володя и Рюрик в исполнении Дегтяря и Богачева — это подпитавшиеся бытом традиционные маски Пьеро и Арлекина. Один бледный, совестливый, рефлектирующий интеллигент-скептик. Другой — румяный, неунывающий, гедонист и фанфарон. Одному кажется, что он попал в жесткое полицейское государство. Другой доказывает, что живет в окружении добросердечных простаков, в прекрасной стране, где можно питаться даже воздухом. Эти две вариации на тему русского менталитета и его адаптации в условиях гражданского общества, разумеется, находятся в непримиримом конфликте.
Рюрик, собственно, и есть Берендей — репрессированное национальное меньшинство, в качестве которого его зарегистрировала иммиграционная служба. Он бросил жену, толстеет за счет приютившего его государства, ездит без билета, не учит язык, надувает доверчивых клиентов и мечтает о двух метрах земли на европейском кладбище. Но обаянию этого бесцеремонного Ноздрева невозможно не поддаться, настолько он любит жить и умеет довольствоваться малым.
Образы статичны, но это к лучшему. Задумай режиссер обнажить подполье душ, непременно вышла бы пошлость. Дегтярь, серея лицом и заламывая руки, замечательно разыгрывает разные вариации отчаяния по факту безбилетного проезда и высадки из поезда. Отчаяние — не потому, что страшно, а потому, что стыдно. У Богачева иная лирическая тема. В сцене, где он артистично разыгрывает демонстрационный показ и продажу овощерезок благодарным зевакам, становится понятно, ради чего живет Рюрик и ради чего играет "Берендея" Богачев. Ради "Вы любите меня? Да, да, вы любите меня!". Он востребован, а значит, можно жить дальше.
Конфликт героев разрешается в финале. Рюрик жертвует собой, добираясь пешком по шпалам, а Володя доезжает до пункта назначения, спрятавшись в туалете. Там ему, заплутавшему в незнакомом городе, дорогу к дому Рюрика-Берендея покажет добросердечный абориген. Потому что Берендеи — они такие, и не любить их нельзя.