Владимир Потанин и Михаил Прохоров поделили свой главный актив — ГМК "Норильский никель". У Владимира Потанина остался блокпакет, столько же у Михаила Прохорова покупает ОК "Русал" (см. Ъ от 22 декабря). Но у них еще есть совместное имущество — в том числе на $14,7 млрд у ЗАО "КМ Инвест", которым партнеры владеют на паритетных началах. Гендиректор компании РАФАЭЛЬ АКОПОВ рассказал Ъ, как собирается делить эти активы в условиях жесткого конфликта владельцев ЗАО.
— Что содержится в плане распродажи активов "КМ Инвест", которую уже запустил совет директоров компании?
— Основанием плана служит желание акционеров побыстрее закончить раздел имущества: они не раз публично и в личных беседах это подтверждали. Суть плана — получить одобрение совета директоров на ряд сделок, которые позволят по рыночным ценам конвертировать акции в деньги, что существенно приблизит раздел имущества. Пока активы представляют собой акции, дискуссия об их судьбе носит эмоциональный характер. Когда вместо акций вы имеете на своих счетах наличные, главная задача — побыстрее их получить. Соответственно, как я предполагаю, и способность акционеров пойти на компромисс резко повысится. Такую распродажу можно организовать и провести простым большинством голосов в совете директоров.
— Каковы параметры продажи одобренных советом директоров 2% "Норникеля" и 7,4% "Полюс Золото"?
— Совет директоров одобрил существенные условия этих сделок. Детали, включая время проведения сделок, оставлены на мое усмотрение. Такая информация, как время продажи, цена, потенциальные контрагенты, очень чувствительна. Ее огласка за пределами совета может дать повод для махинаций с ценой акций. Но могу сказать, я намерен двигаться быстро.
— До конца года продадите?
— Могу.
— Технически как выглядит продажа?
— Существует несколько способов. Первый — accelerated book building. Так, например, продавались казначейские акции "Норникеля". Второй — продажа одним или несколькими лотами среди ограниченного круга инвесторов.
— "Русал" еще не сообщал о желании купить?
— Пока нет.
— Говорят, они уже купили миноритарный пакет "Норникеля" на рынке.
— Не слышал. Но уверен, что "Норникель" — отличная бумага, надо ее покупать.
— Каково ваше отношение к "Русалу"?
— Я знаком с Олегом Дерипаской и некоторыми его коллегами, но у них своя игра, у меня — своя, мы не пересекаемся. А вообще, вы вот задаете вопросы про "Русал", про то, что думает Владимир Потанин, ОНЭКСИМ... А я не мать Тереза — за всех переживать. Я гендиректор компании, которая в правовом поле решает очень четкую задачу, находясь в середине серьезного конфликта.
— Это с вашей подачи появилось правило, что простым большинством можно одобрить сделки до $900 млн, или до 25% от балансовой стоимости "КМ Инвест"?
— Это написано в соглашении акционеров компании и в уставе компании, которые подписаны акционерами лично. Просто я эту возможность увидел, придумал технологию и теперь выношу на совет директоров такие сделки. Вообще, в этом соглашении есть воронка, через которую может утечь все, что есть в группе "ниже" "КМ Инвест". Сделки с активами, которые находятся не на самом "КМ Инвест", а на его дочерних и "внучатых" компаниях, можно проводить без привязки к доле от балансовой стоимости ЗАО. Такие сделки тоже оформляются простым большинством. Не уверен, что мои акционеры об этом знали. Поэтому повестка совета директоров на 26 декабря, в которой я, например, предлагаю одобрить продажу всего пакета Росбанка, за исключением доли Societe Generale, вызвала у них некоторое удивление.
— У обоих?
— Да.
— Вы хотите сказать, что Владимир Потанин и Михаил Прохоров невнимательно читали соглашение?
— Не знаю. Документ писался на коленке, насколько я понимаю. Куда-то гнали, гнали, в основном для пиаровских целей. Так и получилось, что весь процесс "развода" превратился в опереточный пиар.
— Группа ОНЭКСИМ Михаила Прохорова не знала, что при наличии преимущественного права голоса у Владимира Потанина и одобрении сделок простым большинством не сможет их заблокировать?
— Должны были знать, раз подписали. А знали ли — я не в курсе.
— ОНЭКСИМ может заблокировать распродажу запуском юридической ликвидации компании?
— В группе ОНЭКСИМ говорят, что хотят ее запустить, однако есть проблемы с этой ликвидацией. Поясню: первые результаты могут появиться в лучшем случае через год или полтора, а то и больше, поскольку соглашение содержит совершенно легальные возможности не торопиться с этим процессом. К этому моменту в "КМ Инвест" не будет уже ни имущества, ни, надеюсь, денег. Я-то параллельно занимаюсь распродажей и думаю, что уже в конце 2008 года мы могли бы приступить к распределению денег акционерам. То есть когда здесь появится ликвидационная комиссия, ликвидировать будет уже нечего. Кроме ЗАО, ООО, ОАО. Юридическая ликвидация будет связана с большими денежными потерями и может завести ситуацию в deadlock.
— Какие у вас отношения с Владимиром Потаниным? От него в ваш адрес не слышно претензий, чего не скажешь о Михаиле Прохорове.
— С Владимиром Потаниным у меня отношения точно такие же, как с Михаилом Прохоровым,— хорошие. Пока, во всяком случае. В свое время ОНЭКСИМ адресовала нам требование по продаже 8% "Норникеля". И я, идя навстречу их пожеланиям, вынес вопрос на совет директоров. Я рассчитывал, что акционеры увеличат лимит этих 25% до 50% и я смогу продать сразу около 4% "Норникеля". А что касается претензий, у "Интерроса" просто другая пиаровская стратегия.
— Я правильно понимаю, что для увеличения лимита требуется единогласное одобрение совета директоров?
— Да. Обе стороны должны санкционировать такую сделку. В принципе можно было бы выставить на продажу все 8% ГМК. Но для такого решения нужно собрание акционеров, что процедурно более длинная история.
— Утверждать сам план ликвидации нужно было?
— Его, как формального документа, одобренного советом директоров, нет, так как сам план — это совокупность сделок, направленных на конвертацию акций в денежные средства. Детали этого плана были представлены в частном порядке моим акционерам. Обоим в один день.
— Они одобрили?
— Я бы сказал, с оговорками. По результатам голосования вы видите, что есть разные взгляды на то, как продавать, что продавать и когда.
— А чем недоволен ОНЭКСИМ?
— ОНЭКСИМ хочет гарантий по срокам дистрибуции денег. Но я не контролирую распределение, я могу его подготовить, а проголосовать за должны оба акционера.
— То есть вопрос о распределении денег должен быть вынесен на собрание акционеров "КМ Инвест"?
— Да, от нас зависит техническая подготовка такого распределения, но принятие самого решения не входит в сферу компетенции менеджмента. Это и есть проблема, во многом юридическая, поскольку процедура распределения не описана в соглашении должным образом. Ну и проблема доверия, конечно.
— У ОНЭКСИМа появились к вам претензии по поводу пропажи из "КМ Инвест" акций "Сити" и УК Росбанка. Говорят, из-за этого Михаил Прохоров остался без крыши над головой, потому что одна из компаний владела его домом...
— Про дом я ничего не знаю. Но когда я стал гендиректором "КМ-Инвест", ни "Сити", ни УК Росбанка в группу не входили. Поэтому обвинения, что они пропали, меня обескураживают. Прежде чем поднимать шум, следовало бы тщательнее пошарить по карманам.
— По чьим карманам?
— По своим. По "Сити" у нас есть решение, что "КМ Инвест" приобретет этот актив. Найдем, кто продавцы, и сделаем им предложение.
— На что покупать будете? Какие у вас доходы и что с бюджетом?
— Мы уже объявляли, что заимствуем деньги у дочерних компаний, к тому же появятся средства от продажи активов. А бюджета нет.
— Но он должен быть?
— В каждой организации должен быть бюджет, но в соглашении наших акционеров не предусмотрены правовые последствия его отсутствия. Приниматься он должен единогласно, поэтому шансы его утвердить равны нулю. При этом совет директоров утвердил график подготовки к бюджету, который означает, что я его должен представить 15 марта. На консолидированной основе по всей группе.
— Правда, что у "КМ Инвест" есть обязательства перед каким-то фондом в США?
— Да, это фонд private equity, он называется Interros/Stone Tower, базируется в Нью-Йорке. У "КМ Инвест" есть обязательства профинансировать его в определенном объеме — $1,5 млрд. Сколько уже вложено — не могу сказать, там жесткое соглашение о конфиденциальности.
— Вы этот фонд тоже делить будете?
— Вряд ли это возможно. Придется выкупать кому-то из акционеров.
— Михаил Прохоров говорит, что его утомил "висяк бесконечный" и он бы хотел завершить раздел максимально быстро. У Владимира Потанина есть желание как можно быстрее все распродать и получить деньги?
— Да. Поэтому сделки и утверждаются большинством голосов.
— Можно тогда предположить, что они смогут все оперативно решить?
— Я очень на это рассчитываю.
— А вас не нервирует мысль о том, что отстранить строптивого директора довольно просто?
— Я очень нервничаю. Особенно, когда на мою позицию столько претендентов, устраивающих обе стороны (Смеется).
— Да, но у Владимира Потанина есть на вас рычаги давления. Он может снять вас простым большинством и не дать возможности вернуться в "Проф-Медиа". Вам так не кажется?
— Может снять, но, на мой взгляд, это только усугубит конфликт. А если он не захочет, чтобы я вернулся в "Проф-Медиа", он меня не назначит, потому что у него будет контроль в этой компании. Но вообще, мне это даже в голову не приходило: сейчас у меня конкретная задача, я ее решаю. Возвращаться ли мне потом, куда? Не знаю. Я не оговаривал этот вопрос с Потаниным. Я вошел со своими акционерами в очень сложный процесс. Когда процесс закончится, тогда и будем принимать это решение. Потому что закончить его можно в разном контексте и он может иметь некоторые эмоциональные обременения.
— Зачем вы вообще согласились делить "КМ Инвест"? В обмен на 10% акций "Проф-Медиа"?
— Договоренности насчет этих акций уже четыре года, ее подтверждали и Прохоров, и Потанин, так что акции ни при чем. А в случае с "КМ Инвест" мне было сделано предложение, от которого я не смог отказаться. Акционеры группы посчитали, что у меня есть правильный набор качеств и знаний, который позволит провести процесс раздела компании максимально прозрачно и эффективно. Сказать им "нет" и в то же время остаться в "Проф-Медиа" — это не работало.
— Оба предложили?
— Нет, это была просьба Потанина, но Прохоров сказал, что он не возражает, все было вполне корректно. Потом Михаил Прохоров предложил мне возглавить ликвидационную комиссию, если процесс юридической ликвидации начнется.
— Вы ее возглавите?
— Любой каприз за ваши деньги, если, конечно, в деятельности комиссии будет смысл. Но сегодня у меня другие вопросы. До моего прихода "КМ Инвест" не существовал как самостоятельная операционная компания. Были только гендиректор и главбух. Я решил создать систему и команду с нуля, чтобы максимально дистанцироваться от своих акционеров. Основное достижение за два с чем-то месяца: несмотря на сложную информационную обстановку, да что там, скандалы вокруг нас, удалось привлечь хороших людей на ключевые позиции. У нас уже работает 18 человек, а будет около 40.
— Откуда набирали людей?
— CFO — Максим Баков c квалификацией FCCA, международным опытом в JTI. На должность директора по инвестициям я пригласил Дмитрия Кобзева, за спиной которого Wharton, CSFB, "Альфа". Шеф юридической службы — Алексей Катулевский, мы когда-то вместе работали в фонде "Спутник", а после он работал в структурах "Еврохима". Он там как раз бизнес делил между Андреем Мельниченко и Сергеем Поповым (раздел завершился год назад.— Ъ).
— Когда, на ваш взгляд, вся эта история закончится? По крайней мере, когда вы рассчитываете закончить экономическую ликвидацию?
— Если акционеры будут добросовестно придерживаться соглашения и устава, к осени 2008 года акций в группе остаться не должно. Только деньги. Я с каждым днем все больше и больше к этому готов: команда собирается, сделки одобряются. Чем быстрее в "КМ Инвест" будут деньги, тем быстрее акционеры смогут договориться. Может, спасибо скажут.