Вчера в новом здании Конституционного суда в Санкт-Петербурге президент России Владимир Путин подписал указ о том, что суд начнет свою работу в этом здании 21 мая 2008 года. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ обратил внимание на то, что некоторые судьи КС до сих пор имеют по этому поводу особое мнение.
Из окна в новом кабинете конституционного судьи хорошо просматривается Медный всадник. Окно достаточно большое, чтобы он поместился в нем вместе с постаментом. Кажется, что и сам памятник поместится в этом кабинете, или даже в приемной, или даже в комнате отдыха судьи.
Здесь не пожалели места для того, чтобы судьи чувствовали себя как дома. Правда, они, судя по всему, до сих считают своим домом все равно Москву. И теперь им придется не пожалеть времени, чтобы ездить сюда не как на работу, а именно на работу.
Строители закончили свою работу прямо перед тем, как судьи вчера начали свою. Те, кто был здесь пару суток назад, не верили, что это все вообще будет возможно. Не исключено, что именно неверие в свои силы не позволило строителям сделать эту работу так, чтобы было не стыдно и не страшно, когда принимать ее приедут господин Путин и господин Медведев.
С потолком справиться успели, кажется, во всех помещениях — просто начали делать его раньше, чем пол. Поэтому и судьи, рассевшиеся вчера в Помпейском зале в ожидании президента страны, сидели подняв, а не опустив глаза. Там, наверху, была качественная восстановленная роспись, которая не могла заставить покраснеть ни строителя, ни судью, ни президента. Увы, на пол смотреть не хотелось. Недешевый паркет носил следы лихорадочной установки мебели, плинтусы не стыковались друг с другом, подоконники не были прокрашены... Изумительная печная заслонка в кабинете судьи при попытке приоткрыть ее с грохотом упала на пол, и там, внутри, приоткрылась бездна. Это была бездна недоделок.
Между тем следует признать, что бывшее здание Священного Синода приведено в порядок в кратчайшие сроки и особенно снаружи выглядит просто превосходно. В Москве конституционные судьи не могли бы и мечтать о такой благосклонности городских властей.
Судья Лариса Красавчикова ходила по Помпейскому залу с фотоаппаратом-"мыльницей" в руках и просила коллег сфотографировать ее — в первый раз на рабочем месте. Но поскольку коллеги были заняты тем же, то они некоторое время никак не могли обслужить друг друга, а от помощи журналистов отказывались, потому что, видимо, полагали, что Конституционный суд должен быть независимым абсолютно во всем.
Лариса Красавчикова осматривала Помпейский зал со скептицизмом члена госкомиссии во время госприемки здания. Похоже, происходящее не очень ей нравилось.
— Когда переезжаете?-- спросил я ее.
— Переезжаем?-- переспросила она меня с таким видом, что я понял: не надо было давить на самое больное.
— Не знаю, не знаю,— сказала Лариса Красавчикова.
— А вы в Москве каждый день ходили на работу?-- поинтересовался я.
— В Москве?-- переспросила она, кажется, для того, чтобы получить время для обдумывания ответа.— Ну да...
— Ну значит, точно переедете.
— Ну, это время покажет,— сказала она с такой непримиримостью во взоре, что стало ясно: свою главную битву она еще не считает проигранной.
У входа в здание Дмитрий Медведев разговаривал с Валерием Зорькиным, который вместе с губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко вышел встретить президента России.
— А где все остальные судьи?-- спрашивал Валерия Зорькина Дмитрий Медведев.
— В зале ждут,— отвечал господин Зорькин.
— А я думал, что уже все в своих кабинетах сидят,— заметил первый вице-премьер.
— Некоторые готовы хоть сейчас в них остаться,— заявил председатель Конституционного суда, и из этих слов уже можно было сделать вывод, что далеко не все.
Владимир Путин и Дмитрий Медведев, пройдя по пустым кабинетам, поблагодарили строителей за ремонт, "проведенный с блеском" (они, очевидно, тоже предпочитали не смотреть в пол).
В Помпейском зале президент России напомнил членам Конституционного суда, что переезд произошел по инициативе депутатов Госдумы (эту инициативу можно сравнить только с инициативой лидеров четырех партий выдвинуть кандидатом в президенты России Дмитрия Медведева).
— И было принято решение предоставить судьям один из самых красивых архитектурных ансамблей не только в России, но и, безусловно, в мире,— произнес президент России.
Господин Путин с раздражением вспомнил о первоначальных планах размещения в этих зданиях "гостиницы с участием иностранного капитала" и квалифицировал это намерение как "если не кощунственное, то по крайней мере неубедительное".
Выступление председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, который еще полтора года назад, мягко говоря, не приветствовал эту идею, звучало покаянно.
— То, что мы находимся в этом здании, является показательным,— говорил господин Зорькин.— Суды у нас до сих пор нельзя было назвать не то что дворцами правосудия, а то и залатанными хижинами... Я думаю, что если бы не было воли президента, то, наверное, это и не состоялось бы,— закончил господин Зорькин, который постарался в этой ситуации сохранить лицо, давая понять, что никто, кроме господина Путина, не заставил бы его это сделать, но а против лома нет, как известно, приема.
Господин Зорькин, кроме того, похвалил Конституционный суд за то, что тот под его руководством подтвердил решение о конституционности повышения порога прохождения партий в Госдуму (до него Конституционный суд удостоился похвалы от господина Путина за то, что не менее правильным было решение о подтверждении законности о пропорциональном представительстве партий в Госдуме и отмене выборов по одномандатным округам).
Я только подумал, что они, кажется, за все уже похвалили друг друга, как Владимир Путин похвалил теперь уже город Петербург — за то, что у него теперь есть действительно столичные функции.
Кроме того, господин Путин предупредил, что сейчас подпишет указ о том, что работа Конституционного суда в Санкт-Петербурге начнется 21 мая 2008 года.
Я обратил внимание, как несколько судей недоуменно переглянулись. По моей информации, накануне им обещали, что господин Путин предоставит им возможность в последний раз высказать свои сомнения по этому поводу. Сомнения носили бы ритуальный характер, но господин Путин и их не хотел, видимо, слышать в этот праздничный для судей день.
После выступления Дмитрия Медведева, который был, как обычно, жизнеутверждающе краток, Владимир Путин подписал указ.
Пока он это делал, я смотрел на Ларису Красавчикову. Она даже не улыбнулась.
Если бы можно было, она наверняка обжаловала бы это решение в Конституционном суде.
Но было нельзя.