Еще недавно все было совсем по-другому. Под Новый год елка превращалась в фамильное древо, на которое вывешивались игрушки, хранившиеся в семье на протяжении нескольких поколений. Там соседствовали довоенные бисерные люстры, картонажи 1960-х, ватные деды морозы с фарфоровыми лицами и тонкие стеклянные домики.
Каждый год докупали одну или две новые игрушки — отчасти взамен разбившихся, но в основном для того, чтобы маркировать тот или иной год. Поэтому елки были еще и своеобразным семейным архивом, где за каждым зайчиком или мишкой стояли события, счастливые и несчастливые года. У каждой игрушки была история: вот того стеклянного лебедя купили, когда папа пошел в школу, а тот шар уцелел в блокаду. Игрушки оставались знаком времени и несли на себе его отпечаток: на них были следы свечного воска и благородная патина. Елочные украшения были сродни сокровищам, которые хранили в укромном углу и любовно заворачивали в хрустящую папиросную бумагу по окончании праздников.
Все изменилось как-то внезапно и сразу. Буквально в течение двух-трех лет квартиры заполонили пластиковые елки, на которые отныне следовало вешать однотонные шары и звезды. Новые елки были красивыми: даже дешевые имитации золоченых шаров страховали от дизайнерских ошибок. На их фоне желтые кролики и зеленые собачки выглядели маленькими уродцами, которые, собравшись вместе, делали елку чудаковатой, комичной, трогательной, но точно не красивой. Тем более что рецепт художественного триумфа оказался до неприличного прост. Достаточно было купить в магазине дешевый пластиковый набор из одинаковых шариков, и мнимая творческая одаренность начинала бить через край, — однотонный "дождик" из фольги, звездочки и орехи дополняли картину. Елка стала унифицированным продуктом.
Нет, мы не хуже других, просто мы дольше к этому шли. В Европе традиция одинаковых игрушек смела фамильные елки еще в 1970-е годы. Тогда широко распространилась традиция продавать игрушки наборами. Некоторые из них, например в виде драгоценных сетов из ГДР, просачивались и в Советский Союз. Эти наборы еще делали из стекла, что придавало им несомненное благородство, но начало новой моде было положено. А кроме того, в начале 1970-х уже стало очевидно, что производство елочных игрушек поставлено на поток и смена материала — лишь вопрос времени.
Появление дешевых серийных украшений изменило сам принцип отношения к елочным игрушкам. Они стали сезонным продуктом, который подлежит обязательному обновлению, поскольку тренды меняются. Елочные игрушки перестали храниться вечно: теперь их следовало покупать каждый год. В моду входили то красные украшения, то золотые, то фиолетовые или черные. Через год набор устаревших игрушек подлежал замене.
Авторские или антикварные игрушки — это, разумеется, тоже дань моде. Ее пик пришелся на позапрошлый год, когда старинные украшения стали главным дизайнерским приемом. Тем не менее выбор этих игрушек подчинен другому, не сезонному, принципу. Их невозможно выбрасывать каждый год. С одной стороны, потому, что это редкие, уникальные вещи. С другой — потому, что они банально дорого стоят. Такой подход требует, чтобы игрушки воспринимали как единичный продукт. И еще: такие игрушки — продукт коллекционный. Он не только предполагает бережное отношение к себе, но и повторяет старую схему, когда каждая игрушка обрастала историями и легендами.
В этом году можно выделить две основные тенденции в украшении елок. Первая — это стремление делать елки перегруженными, закрывая любое свободное пространство игрушками. При этом и сами украшения должны быть сложными и дробными, состоять из большого количества деталей и дополнений. Предполагается, что обычный шар или стеклянная фигурка — это слишком мало. Необходимо, чтобы игрушки обрастали кистями, шишками, бахромой или хотя бы имели сложную форму. При этом необходимо учитывать, что такие игрушки и дополнения к ним делаются из дорогих материалов: натурального шелка, бисера или стеклянных бусин. Цвета — золотой и серебряный, приветствуются коричневый и красный. На самом деле за этой тенденцией стоит барочная традиция украшения елок. Здесь уместна любая чрезмерность: под тяжестью игрушек не видно елки — хорошо, много дорогих золоченых украшений вперемешку с тяжелыми кистями и бусами — еще лучше.
Такой способ хорош тем, что принцип очевиден и ему не так сложно следовать. Проблема заключается в том, что ошибиться здесь все-таки легко: можно выбрать игрушки, которые плохо подходят друг к другу, или сделать елку слишком пестрой, в то время как при обилии цветов она все-таки должна тяготеть к какому-то одному тону. Ошибки в данном случае тем обиднее, что речь, как правило, идет об очень дорогих игрушках. Однако в случае успеха получаются не только красивые, но и по-настоящему шикарные елки.
Другая тенденция — это настоящий елочный минимализм. Рождественское дерево наряжают очень аккуратно, тщательно продумывая немногочисленные игрушки. При этом украшения тоже выбирают весьма строгие, а иногда и демонстративно простые. Сюда относятся игрушки из прозрачного стекла, хлопковое кружево и даже банальные ленты. В данном случае следует придерживаться другого принципа: игрушек ни в коем случае не должно быть много, и все они должны находиться в строго выверенных местах. Впрочем, несмотря на принципиальную разницу, оба подхода предполагают, что Новый год и Рождество — это очень торжественные праздники, которые следует воспринимать всерьез.
Екатерина Васильева