"Нашими конкурентами являются наши же клиенты"
Об особенностях российского кредитного рынка "Деньгам" рассказали Питер Брукер, директор по внешним связям международной группы Experian, глобального поставщика информационных решений, и Даниэль Зеленский, глава представительства Experian Decision Analytics в России и СНГ.
Какие особенности российского рынка вы бы отметили в первую очередь?
Питер Брукер: На многих развивающихся рынках — рынках, где только развиваются кредитные услуги, мы причисляем к ним даже Японию — существуют огромный интерес банков к услугам кредитных бюро и спрос на технологии аналитической поддержки решений. В России, Болгарии, Румынии, Эстонии у нас уже есть кредитные бюро. Мы также продаем программное обеспечение для управления бюро кредитных историй.
Отличительной особенностью России является то, что, когда поменялось законодательство и банки были вынуждены начать сотрудничать с кредитными бюро, многие банки создали свои собственные кредитные бюро. В таком бюро хранится информация только одного банка, и практики обмена информацией между бюро нет. Так что у российских банков огромные возможности для более активного обмена информацией.
Сейчас кредитное бюро Experian-Interfax работает со 190 клиентами (банками и другими организациями) и практикует обмен информацией. И клиенты получают выгоду от того, что могут пользоваться опытом других банков-клиентов кредитного бюро. Например, в США или Великобритании, где существует практика обмена информацией, мы предлагаем рынку продукты, которые позволяют банкам более эффективно управлять их портфелями. Один из примеров — система под названием Triggers. Она позволяет уведомить банк о том, что клиент допускает просрочку по своим кредитам в другом банке. Это происходит на ранней стадии, и банк получает предупреждение о том, что возможны потенциальные проблемы, что стимулирует более внимательно относиться к этому клиенту.
Но пока российские банки не очень хотят, чтобы коллеги видели их данные. Между тем в Болгарии и Румынии крупные банки активно сотрудничают с кредитными бюро, мелкие банки тоже подтягиваются. В этом смысле эти страны Восточной Европы несколько обгоняют Россию.
Возможно ли как-то стимулировать этот процесс законодательным путем?
П. Б.: Мне кажется, что такая практика должна вводиться путем демонстрации преимуществ информационного обмена. Законодательное принуждение не столь эффективно. Мы бы хотели, чтобы банки понимали преимущества предоставления в кредитное бюро полной информации на регулярной основе.
Теперь поговорим о ваших скоринговых продуктах. Как вы их дифференцируете?
П. Б.: Основной наш продукт — Strategy Manager. Он используется 20-25 банками и их региональными сетями в глобальном масштабе и позволяет банкам управлять рядом аспектов того, что мы называем жизненным циклом клиента. Продукт используется на самых ранних стадиях, то есть еще при приеме заявок от клиента, для определения некоторых параметров кредита — его размера, процентной ставки и лимита. Далее этот продукт используется для управления отношениями с клиентом на протяжении работы с банком, чтобы аккумулировать информацию о том, какие были операции с этим клиентом, накапливать о нем информацию как по результатам работы самого банка с клиентом, так и получая информацию от кредитного бюро.
Для сбора задолженности у нас существует два других продукта — это CollectSM, разработанный специально для российского рынка, и Tallyman, который мы приобрели недавно. Первый из них используется и в странах Восточной Европы.
Как характеристики предлагаемых Experian продуктов зависят от их цены?
Даниэль Зеленский: Платформа всегда используется одна, но начинка будет разная. Понятно, что банк с обширной филиальной сетью, со сложной структурой будет иметь одну начинку в продукте, а небольшой, специализирующийся на одной услуге банк — другую. То есть будет меняться конфигурация, будет меняться количество применяемых скоринговых карт, количество кредитных стратегий, количество точек в бизнес-процессе, в которых будет останавливаться анкета.
Поэтому среднего размера банкам или банкам, не имеющим опыта в управлении рисками, мы обычно предлагаем уже сконфигурированную систему, которую потом вместе дорабатываем и наращиваем. А с крупным банком, который имеет свое видение, как организовать этот бизнес-процесс, мы совместно выстраиваем бизнес-процесс, кредитную стратегию, разрабатываем скоринговую карту, отталкиваясь от нашей базовой конфигурации.
Кого Experian считает своими конкурентами?
П. Б.: На глобальном рынке это Fair Isaac. Но стоит отметить, что 80% наших скоринговых систем применяется за пределами Северной Америки, в то время как 80% продуктов Fair Isaac применяется в пределах Северной Америки.
Можно сказать, что на глобальном уровне нашими конкурентами являются наши же клиенты. У многих из наших клиентов есть аналитики, которые, в свою очередь, обращаются к нам за консультационными услугами. Часто они подключают наши системы к их инфраструктуре, поскольку не могут или не чувствуют в себе сил сделать это лучше, чем мы.
А в России?
Д. З.: Пожалуй, в России то же самое. Ведь мы действуем в очень специальной области — розничные кредитные риски. На таких же масштабах, что и мы, оперирует Fair Isaac.
Я также напомню, что наше предложение состоит из трех компонентов, или кубиков: аналитика, программное обеспечение и консалтинг. Если мы возьмем кубик "программное обеспечение", то многие софтверные компании предлагают здесь свои решения. Если мы возьмем кубик "консалтинговые услуги", то увидим, что на рынке России представлено много российских и международных консалтинговых компаний, предлагающих свои услуги. Если мы возьмем кубик "аналитика", то увидим, что в России много математиков, есть хорошая школа. Но всех трех кубиков не предлагает ни одна российская компания. Поэтому если сравнивать по трем кубикам вместе, то кроме нас такое комплексное решение предлагает только Fair Isaac.
Но у нас преимущество: мы считаем, что мы сейчас лидеры на рынке.
Исходя из чего?
Д. З.: Исходя из количества организаций, с которыми мы работаем, масштабов этих организаций, исходя из объема нашего бизнеса, исчисляемого в деньгах, количества людей, которые представлены здесь на рынке, инвестиций, которые мы сделали на этом рынке.
Следите ли вы, как использование той или иной скоринговой модели отражается на портфеле просроченных кредитов банка-клиента?
П. Б.: Эффективность различных систем скоринга зависит от объема информации, которую они обрабатывают. В странах, где работают кредитные бюро, возможности для сокращения уровня просроченной задолженности намного шире. Если есть как негативные, так и позитивные данные, эти возможности еще шире. Это также зависит от того, какие продукты на протяжении жизненного цикла используются. Если банк постоянно следит за состоянием портфеля, регулярно проводит скоринговую оценку, то он в большей степени способен управлять уровнем просроченной задолженности. Если банк использует программное обеспечение для сбора задолженностей высокого качества, то у него больше возможностей по превращению плохих клиентов в хороших. Это все еще актуальный вопрос для многих организаций не только в России, но и в Великобритании и США — там тоже все еще используют кредитные отделы для сбора задолженности. Это очень неподходящий инструмент.
Д. З.: У аналитиков есть пословица: "Скоринговая карта настолько хороша, насколько хороши данные". Если вы делаете бутерброд с протухшей ветчиной, он будет невкусным. То же самое и здесь.
Какие перспективные задачи сейчас стоят перед вашими российскими подразделениями?
П. Б.: Наша долгосрочная цель — иметь крупнейшее кредитное бюро в России. В Великобритании, к примеру, 99% кредитных учреждений предоставляют данные в бюро кредитных историй. Наша цель для России или любого другого рынка — добиться того же. Пусть будет два или три бюро, но все банки должны предоставлять им свои данные.
Еще одна долгосрочная цель — видеть более широкое применение наших продуктов по предотвращению мошенничества. В России уже предлагается продукт Hunter ("Охотник"). Он представляет собой базу данных анкет, которые либо вызывали подозрение в мошеннической деятельности, либо являлись мошенническими, а также информацию, которую люди предоставляли о себе при подаче кредитных заявок. Hunter, интегрированный в бизнес-процесс следом за скоринговой системой, сравнивает поступающие анкеты с этой базой данных. И если существует преступная группа, которая предоставляет один и тот же номер сотового телефона или адрес, или какие-то данные о компании, где якобы работают заемщики, то банк с помощью этого продукта имеет шанс раскрыть мошенничество на самом раннем этапе.
Вот так выглядят наши долгосрочные цели в России.
И какой у них временной горизонт?
П. Б.: Не думаю, что должен быть установлен какой-то срок, в который мы хотим достичь этих целей. Все рынки очень разные. В какой-то стране отдельная задача будет решена быстрее, в какой-то — медленнее. В то же время наши комплексные цели для других восточноевропейских государств очень схожи.