Сухой остаток

рассказывает Анна Матвеева

В Двенадцатиколонном зале выставлена почти сотня листов из коллекции музея. Французский рисунок, как, впрочем, и любой другой, Эрмитаж выставляет редко: графика нежна сама по себе, а с возрастом становится вдвойне уязвимой. Большую часть жизни рисунки проводят в хранилище, выставляют их не чаще чем раз в несколько лет в специальных залах с пониженной, как в хранилище, влажностью и приглушенным искусственным освещением. Эрмитажный французский рисунок за последние несколько десятилетий выставляли трижды — в 1983, 1999 и 2004 годах, и все эти выставки делала Ирина Новосельская, многолетний бессменный хранитель собрания. Ирина Новосельская умерла год назад, и нынешняя экспозиция всех бывших в ее ведении богатств посвящена ее памяти.

Это не то что богатства — сокровища. Первым номером в списке выставки стоит единственный на ней рисунок XV века "Портрет мужчины в шляпе" Жана Фуке, крупнейшего французского художника раннего Возрождения. Мужчина — типичный для искусства рубежа Средних веков и Возрождения аскетичный тип в черной шляпе, немолодой, худой, с отрешенным взглядом — изображен настолько сдержанными красками и так бледен, что кажется почти прозрачным. Однако скудость художественного приема обманчива. Фуке использовал для портрета не только новую для Франции манеру рисовать на тонированной бумаге, но и целую россыпь материалов: черный мел, сангину, цветные мелки и розовую пастель. Новые техники, новый подход к рисунку потихоньку открывали дверь из торжественного Средневековья в сочный карнавальный Ренессанс.

На выставке много звездных имен: Никола Пуссен, Антуан Ватто, Клод Лоррен, Жан-Батист Грез. Однако не менее интересны художники второго ряда. Какой-нибудь Жан Кузен Младший, автор подробного фривольного рисунка "Любовные похождения Аполлона". Для людей того времени, помешанных на эротике и флирте не меньше, чем наши современники, это было примерно как центральный разворот Playboy. Или Жан де Сент-Иньи с почти рембрандтовской жанровой сценкой "Курильщики". Многие рисунки стали основой для более масштабных живописных полотен. Маленький "Моисей, иссекающий воду из скалы" Пуссена — эскиз к одноименной картине, хранящейся в Национальной галерее в Эдинбурге, а "Охота на кабана" Жан-Батиста Удри, больше смахивающая на полномасштабное армейское наступление, возможно, легла в основу большого гобелена из серии "Королевские охоты".

Вся эта хрупкая, воздушная эпоха с ее гобеленами, королевскими охотами, венценосными монархами и фривольными маркизами, пропитанная изяществом и кокетством, была оборвана Великой французской революцией. Время королей прошло. Однако сюжеты многих рисунков с пастушками, дриадами, всадниками и арлекинами кажутся неожиданно знакомыми. Потому что есть место, где вечно живут пастушки, всадники и дамы в кринолинах. Это место — иллюстрации к детским сказкам. Именно там нашли убежище короли в пудреных париках и их декольтированные фрейлины. Рисунки французского галантного века ни на что так не похожи, как на изображения принцесс и Дюймовочек. Именно в них память о былой аристократии обрела вечную жизнь.