В минувший понедельник Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) избрала нового председателя — испанского сенатора ЛУИСА МАРИЮ ДЕ ПУЧА. Вчера он встретился со спецкором "Ъ" МИХАИЛОМ Ъ-ЗЫГАРЕМ и рассказал ему о том, что ждет Россию во время его председательства.
— Как вы считаете, почему главой ПАСЕ стали вы, а не Михаил Маргелов? На прошлой сессии ваша коллега по фракции социалистов Жозет Дюрье говорила, что господин Маргелов не станет председателем, потому что Россия не выполняет своих обязательств перед ПАСЕ. Это стало причиной его неизбрания?
— Нет. Правда заключается в том, что в последнее время в ПАСЕ шла открытая дискуссия по поводу того, может ли кандидат от группы европейских демократов, то есть господин Маргелов, стать председателем. Но национальность председателя не обсуждалась. Речь шла исключительно о выборе фракции. Даже более того — моя фракция, группа социалистов, уже согласилась с кандидатурой Маргелова. Мы еще в октябре проголосовали за то, чтобы Маргелов стал председателем ПАСЕ. И никто не говорил мне, что есть какая-то проблема в том, что он русский.
Но потом две другие фракции (либералы и объединенные левые.— "Ъ") заявили, что нынешняя система ротации неправильная. Она была создана 20 лет назад, когда группа европейских демократов была третьей по численности, а всего групп было четыре. Сейчас их пять, и численность фракций изменилась. Поэтому нужно было придумать новую систему ротации, которая все поставила бы на свои места. И это очень правильно. Например, кому-то не хочется, чтобы господин Маргелов, или другой член фракции европейских демократов, или другой русский становился председателем. Но если у нас будет четкое правило, никаких недоразумений не будет. Именно с этой целью мы и заключили новое соглашение. Ввели новый тип ротации, утвердили новую структуру и сократили срок председательства. Через два года настанет очередь господина Маргелова возглавить ПАСЕ.
— Вашему предшественнику Рене ван дер Линдену так и не удалось добиться от России ратификации уже подписанных ею шестого и четырнадцатого протоколов к Европейской конвенции по правам человека, которые предусматривают отмену смертной казни и проведение реформы Европейского суда по правам человека. Что собираетесь делать по этому поводу?
— Вообще-то мы не заставляем Россию подписывать эти конвенции. Мы вообще никого не заставляем. Россия сама вступила в ПАСЕ. Она знала о наших требованиях и обещала выполнить их. Мы ждем, пока она выполнит свои обещания.
То, что Россия никак не может ратифицировать 14-й протокол,— это сильный удар по Европейскому суду по правам человека. И естественно, что многим в ПАСЕ это не нравится. Многим не нравится то, что Россия не отменила смертную казнь. Многие критикуют последние выборы. Мы не оспариваем их результаты, однако нас беспокоит несколько моментов. Например, отсутствие равного доступа к СМИ, огромные преимущества, которыми обладала одна политическая сила, когда остальные были лишены всего. Мы обратили внимание на все эти недостатки и ждем президентских выборов. Нам бы хотелось, чтобы наши замечания были учтены. На выборы поедет новая миссия, и мы ждем, с каким докладом она вернется. Хотелось бы, чтобы это был более позитивный доклад, чем раньше. Чтобы наблюдатели констатировали, что за эти месяцы российские власти стали исправлять ошибки. Что эти выборы не такие управляемые, что по телевизору меньше пропаганды и реже используется административный ресурс. Нам бы хотелось, чтобы так и было. Но если нет — тогда мы сделаем другие выводы.
— Анализировать итоги президентских выборов ПАСЕ будет на апрельской сессии. На нее вы пригласили президента Путина.
— У нас очень свободная ассамблея. Парламентарии могут говорить все, что хотят. Я думаю, если они захотят покритиковать Путина, они смогут это сделать.
— Если Владимир Путин приедет в ПАСЕ, это будет, видимо, его последний визит как президента. Вы приглашаете его, потому что считаете, что он продолжит играть ту же роль в политике, даже перестав быть президентом?
— Ну, во-первых, его приглашал не я, а мой предшественник. В последнюю неделю своего председательства он поехал в Москву, чтобы еще раз попытаться убедить Путина отменить смертную казнь и согласиться с реформой Европейского суда по правам человека. И если президент Путин приедет и объявит здесь с трибуны ПАСЕ, что Россия ратифицирует 6-й и 14-й протоколы — это будет чудесно.
Правда, мы до сих пор не знаем, примет ли он наше приглашение. А что касается его роли, то, конечно, мы думаем, что даже после своей отставки он будет играть важную роль в российской политике. Но в апреле у вас будет уже новый президент, и я думаю, что во время своего первого визита в Москву я постараюсь пригласить сюда в Страсбург и его.
— Рене ван дер Линден после своей последней встречи с Владимиром Путиным говорил, что он сильно изменил Россию, сделал ее сильной, стабильной страной. А как вы оцениваете роль президента Путина?
— Путин очень важный для России лидер. Он возглавил страну в сложный момент ее истории. Ему нужно было очень много сделать, и большую часть он сделал. Он один из немногих политиков в мире, которые имеют вес. Я бы даже назвал его исторической фигурой. Нам очень важно работать с ним. Хотелось бы, чтобы он понимал Совет Европы, наши цели, принципы.
— Многие российские политики говорят, что если ЕС или США признают независимость Косово, Россия может признать Абхазию, Южную Осетию и Приднестровье. А что будет делать ПАСЕ?
— ПАСЕ не должно никого признавать. Это дело отдельных государств или, к примеру, ЕС. С другой стороны, во время обсуждения резолюции ПАСЕ по Косово многие говорили о том, какие последствия может иметь независимость Косово: что последствия могут затронуть Шотландию, Каталонию, Страну Басков и так далее. Но я, со своей стороны, хочу заявить: случай с Косово не имеет никакого отношения к остальным регионам.
— Косово может однажды стать членом ПАСЕ?
— Могу сказать одно: если Косово получит международное признание, то, конечно, оно станет членом ПАСЕ.
— Единственная страна в Европе, у которой нет отношений с Советом Европы,— Белоруссия. Вам не кажется, что изоляция Александра Лукашенко вовсе не помогает? Как вы планируете выстраивать отношения с Белоруссией?
— Изоляция очень мешает. И нам, и его стране. Но пока именно Лукашенко не хочет иметь с нами ничего общего. Мы предлагаем ему вести себя так же, как все. Но он отказывается брать на себя те обязательства, которые уже взяли все страны Европы. Лукашенко, видимо, думает, что весь мир ошибается, а он прав. Однако Лукашенко в любой момент может обратиться к Совету Европы и взять обязательства. Мы постараемся сделать все, чтобы как-то наладить контакты, чтобы открыть двери, чтобы интеграция Белоруссии в Европу была возможна.