выставка современное искусство
В киевской "Я-галерее" открылась выставка львовского художника Андрея Сагайдаковского "Цитата" — серия живописных полотен, представляющих собой концептуальные загадки для зрителя. Посильную художественную интерпретацию пыталась осуществить ЛЮБОВЬ Ъ-БОРЩЕВСКАЯ.
Львовский художник Андрей Сагайдаковский — нечастый гость столицы, хотя и входит в топ-лист имен здешнего contemporary art наряду с такими его первопроходцами, как Арсен Савадов, Александр Ройтбурд или Олег Кулик. Одним из первых в украинском искусстве — еще в конце 80-х — Сагайдаковский обратился к жанру инсталляции, и одним из первых же вернулся от инсталляций, объектов и перформансов к живописи.
Живопись эта, правда, очень своеобразная. По форме — шероховатая, намеренно грубая, иногда напоминающая детские рисунки, если не учитывать не по-детски монументальные размеры работ: приблизительно два на три метра. Картины раскладываются в диптихи и триптихи, фактура изобилует прорывами, трещинами, лохмотьями. Этому способствует материал: Сагайдаковский — изобретатель "живописи на коврах". Сам он говорит, что такая техника — чистая случайность: однажды у него под рукой не оказалось холста, и он решил поэкспериментировать. Но в данном случае материал как нельзя лучше соответствует содержанию: как и подобает постмодернисту, Сагайдаковский изображает мир, разлетевшийся на куски, и главный герой его картин — человек, живущий среди осколков прошлого. Выражается эта идея в первую очередь в любви художника к фрагментам и цитатам. Причем цитатой может стать что угодно — будь то советские обои в цветочек или стихи Маяковского. "Образы будущих работ я нахожу ежеминутно,— говорит художник.— Увидел интересную фотографию, смешной рассказ в журнале — и родилась очередная идея".
Некоторые картины напоминают кинематографический полиэкран — несколько сюжетных окон внутри одного кадра. Обычно у кинозрителя полиэкран вызывает слегка паническую реакцию: пытаясь уследить разбегающимися глазами за тем, что творится одновременно в нескольких соседних окнах, неизбежно чувствуешь, что самое важное ускользает от твоего взгляда в щели между кадрами. Работы Сагайдаковского вызывают сходное ощущение: отсутствующее в них кажется важнее очевидного. Даже самые банальные сюжеты — портрет ребенка, фрагмент неба или изображение ноги — в исполнении художника воспринимаются как нечто большее, наполненное важным смыслом. К Сагайдаковскому, кажется, вполне применимы слова скульптора Альберто Джакометти о Хуане Миро: "он был настолько истинным художником, что ему стоило оставить на полотне три цветных пятна, чтобы оно стало картиной".
Художник то и дело хитро подмигивает зрителю и играет с ним в прятки — мол, попробуй отыщи, откуда цитата, попробуй угадай, что бы это значило на самом деле. Как интерпретировать две практически одинаковые картины, на которых изображен отвернувшийся спиной к зрителю мужчина, озаглавленные "Глухой" и "Немой"? Что хотел сказать автор, дав название "Дитя природы" композиции, на которой изображен неприятный хмурый тип? Что символизируют дети со стариковскими лицами? Сагайдаковский избегает что-либо советовать зрителю, перекладывая на него всякую ответственность за его находки, а иногда и умышленно его дезориентирует. Стиль его художественного мышления сродни фильмам Фрица Ланга — фантастичный, метафоричный и сновидчески алогичный. Осуществить адекватную расшифровку такого искусства непросто, но эмоциональный посыл в нем ощущается невероятный.