"Нет смысла входить в бизнес, в котором и так все хорошо"

Прихода одного из самых экстравагантных крупных миллиардеров, создателя группы Virgin Ричарда Брэнсона, в России ждали очень долго — как и в любой стране мира, биография Брэнсона найдется в отделе бизнес-литературы любой российской книжной сети. Обозревателю "Ъ" НАТАЛЬЕ СКОРЛЫГИНОЙ он рассказал о том, что Virgin думает о будущем российском главе в таких книгах. Господин Брэнсон намерен инвестировать здесь в радиопроект и выбирает между покупкой доли в авиакомпании Sky Express и другими авиационными проектами в России.

— Почему вам до сих пор интересно зарабатывать деньги?

— Меня никогда не интересовали собственно деньги. Мне всегда было интересно создавать. Я создал немало вещей, которыми горжусь. Если бы я руководствовался денежными соображениями, то, например, никогда не стал создавать авиакомпанию. Просто я ненавидел ощущения, которые испытывал, летая чужими авиалиниями, и подумал, что смогу что-нибудь изменить, создать что-то совершенно особое. Конечно, я надеялся, что она будут приносить деньги, иначе она не сможет работать. Но это субпродукт. Возьмем художников. Большинство из них будет рисовать картину не для того, чтобы собрать много денег, а ради того, чтобы нарисовать что-нибудь прекрасное.

— То есть цель — созидание?

— Да.

— Вы умрете и будете таким же мертвым, как и все другие. Зачем прилагать усилия, ведь куда удобнее ничего не делать?

— Мне кажется, такой подход слишком эгоистичен. Если ты находишься в ситуации, в которой можешь что-то изменить к лучшему,— изменяй. Сейчас около 60% своего времени я посвящаю фонду Virgin, который борется с различными бедами мира — в Кении, пытаясь решить проблемы этнических столкновений, болезнями в Африке. Это зависит от воспитания. Я был воспитан так, чтобы своей жизнью что-то изменить. И на смертном одре, я надеюсь, смогу, умирая, не чувствовать стыда за прожитую жизнь. А если у меня была возможность что-нибудь изменить в жизнях других людей, а я этого не сделал, я не смогу, не чувствуя вины, смотреть в глаза себе и своей семье.

— Вы встречали российских бизнесменов, похожих на вас?

— Я встречал очень немногих российских бизнесменов. В первую очередь тех людей, которые выступали сегодня вместе со мной. Но мне казалось, что они говорят похожим голосом... Я думаю, что бизнесмены, которые обращаются со своим состоянием так, как будто выиграли в лотерею, имеют все проблемы людей, на которых обрушилось внезапное богатство. Кто на самом деле не заработал эти средства и не умеет их ценить. Среди российских бизнес-лидеров есть те, которые ведут себя так, будто выиграли в лотерею. Но я думаю, что со временем они поймут, что не получают огромного удовольствия от того, что у них есть большее то и большее се, что отдавать обратно людям приносит большее удовольствие.

— Вам люди, которых вы встретили на форуме в Москве, показались дерзкими, пытливыми? Или скучными?

— Те люди, с которыми я встретился сегодня, кажутся очень предприимчивыми. Они создали свой бизнес из ничего. И у них был опыт, похожий на тот, который был у меня. Очень приятные люди, я бы хотел с ними подольше пообщаться.

— Многие вас считают не только харизматической личностью, но и хотят быть похожими на вас. А сами вы на кого хотели бы быть похожи?

— Больше всех я уважаю Нельсона Манделу. Он просидел в тюрьме 28 лет, вышел, простил своих тюремщиков, объединил страну, ввел некоторых из этих тюремщиков в свой парламент. Он всю свою жизнь старался помочь другим людям. Как-то я с ним обедал, там было очень дорого, и вот я съел первое блюдо, второе, третье, перешел к кофе и думал, что это все, но потом он сказал, что на прошлой неделе у него был ужин с Биллом Гейтсом, тот дал ему $15 млн, так что... Но он привлекает деньги на благие цели. И через него мы учредили нашу организацию The Elders, в рамках которой мы собрали вместе 12 наиболее уважаемых людей в мире, чтобы они разбирались со сложными проблемами. Она только что начала работать и, надеюсь, поможет что-нибудь изменить.

— Самая дорогая вещь, которую вы купили в своей жизни?

— Мой первый Boeing 747. $140 млн. Когда мы только создали авиакомпанию. Мы не покупали его — взяли в аренду. Я помню, как ехал по шоссе и тут над шоссе пролетел этот самолет с символикой Virgin. Я от восторга проехал три полосы поперек дороги.

— Вы один из создателей системы бюджетных авиаперевозок (low-cost). Как вы думаете, для России она подходит?

— Я полагаю, что в России будет вполне жизнеспособна действительно хорошая авиакомпания с действительно низкими тарифами. И мы надеемся в течение 12 месяцев запустить такую авиакомпанию в России.

— Действительно ли вы вели переговоры о покупке доли в Sky Express?

— Мы, как правило, не покупаем доли в чужих авиакомпаниях, мы начинаем на обломках. Мы сейчас ведем переговоры с тремя разными партнерами, у одного уже есть авиакомпания, для двух это стартовый проект. И я думаю, что с учетом того, что российская система авиаперевозок не оптимальна, а 140 млн человек живут в трех часах от Москвы, есть огромный потенциал для действительно хорошей авиакомпании. К тому же многие русские летали на Virgin, и я думаю, у нас есть хорошая база для старта.

— Первый из потенциальных партнеров, о которых вы говорили, государственная или частная компания?

— Мы ведем переговоры с разными людьми и собираемся сделать заявление в течение трех месяцев.

— Собираетесь ли вы входить еще в какой-нибудь бизнес в России?

— Мы ведем переговоры о запуске Virgin Radio в России, как мы уже сделали это во многих странах мира. Многие в России уже принимают его через спутник. Надеюсь, что в течение ближайших шести месяцев мы получим лицензию на радиовещание и начнем здесь работать.

— Собираетесь ли вы передавать во франчайзинг в России Virgin Megastore?

— У нас нет непосредственных планов. Но если кто-то заинтересуется, мы с большой радостью пойдем навстречу.

— По какому принципу вы выделяете инвестиционные проекты?

— Мы входим в те отрасли, которые, как нам кажется, недостаточно хорошо управляются текущим менеджментом. Мы делаем его лучше. Нет никакого смысла входить в бизнес, в котором и так все хорошо. Мы входим в том случае, если в рынке есть дыра, которую мы можем закрыть лучше, чем это делается сейчас.

— В России бизнес сильно политизирован, а вы никогда не были замечены в любви к политике, хотя и имели шансы. Почему вы так и не пошли в политику?

— Во-первых, я получаю невероятное удовольствие от того, что делаю. А если идти в политику и делать это как должно, мне кажется, бизнес следует продать. Я думаю, что Берлускони сделал большую ошибку, не продав свой телеканал после ухода в политику. Во-вторых, мне кажется, что, управляя страной, не так много на что можно повлиять. И я действительно считаю, что могу достичь большего и справиться с большим количеством проблем в мире, будучи тем, кто я есть. В-третьих, мне кажется, что идти в политику — это что-то вроде как обратно в школу, а я туда не хочу.