В пятницу состоится визит в Россию нового главы правительства Польши ДОНАЛЬДА ТУСКА. В самый канун приезда премьер специально для "Ъ" рассказал корреспонденту "ИНТЕРФАКСА" Ольге Головановой, какие вопросы он собирается обсудить с президентом РФ Владимиром Путиным и другими российскими собеседниками.
— Польша и США достигли принципиального согласия о размещении объектов ПРО на польской территории. Означает ли это, что Варшава видит угрозу в России?
— Как я заявил сразу после вступления в должность премьера, мы хотим, чтобы этот проект (размещение ПРО.— "Ъ") не вызывал опасений у наших соседей. Поэтому мы предприняли усилия, чтобы переговоры на эту тему велись не только между Польшей и США, но и с другими странами. По этому проекту еще нет окончательного решения. Так или иначе, в польско-российских отношениях должен учитываться факт членства Польши в ЕС, НАТО, союзнические отношения с США. Но одновременно моя цель — улучшение польско-российских связей. И я хотел бы, чтобы это стремление воспринималось всерьез.
Консультации должны послать сигналы, что у Польши нет цели угрожать какому-либо соседнему государству, несмотря на разницу потенциалов. Если размещение системы ПРО в Польше станет фактом, данный проект должен быть транспарентным. Одновременно все страны региона должны серьезно относиться к принципу независимости каждого государства, к его праву формировать оборонную политику.
— Мне кажется, существуют иные политические способы построения доверия и обеспечения транспарентности, а не только присутствие офицеров на территории Польши.
— А для чего Польше база НАТО? Чтобы прикрыть от России ракеты США?
— Не думаю, что вы хотите сказать, что со стороны России исходит угроза Польше.
— Нет. Но вспомните заявление начальника Генштаба РФ Юрия Балуевского о том, что Польша может оказаться под прицелом российского ядерного потенциала после размещения ПРО. Соответственно, Польша должна быть более защищена, и поэтому ей нужна база НАТО. Так?
— Такие высказывания могут только ухудшить отношения между государствами. Польша обеспечивает свою безопасность без намерения иметь конфронтацию с какой-либо страной. Уверен, лидеры России видят, как сдержанно Польша реагирует на неразумные и агрессивные высказывания. Сегодня ключом к будущему является избегание конфронтационных деклараций. Тем более что они не находят обоснования.
— Недавно начальник Главного управления боевой подготовки генерал Шаманов заявил о планах России изменить построение войсковой группировки в Калининградском особом районе в ответ на развертывание США ПРО в Европе. А военные эксперты призывают к размещению ядерных боеприпасов и ракетных комплексов "Искандер" в Калининградской области, а также новых ударных комплексов на Балтфлоте. Ваш комментарий?
— Политика существует для того, чтобы избегать ситуаций, в которых первую скрипку начинают играть военные. В региональном масштабе у Польши и России достаточно много общих экономических интересов, чтобы первое слово было у предпринимателей, дипломатов, а не генералов. А в глобальном масштабе и стратегической перспективе Польша и Россия должны найти обширное поле для совместных интересов, чтобы использовать язык диалога, а не конфронтации.
— Вы не сказали, какова ваша оценка планов войсковой перегруппировки в Калининградской области?
— Искусство заключается в том, чтобы я, как премьер, не вел себя как начальник Генштаба. И я бы хотел говорить о том, как облегчить торговый обмен, поездки, а не о тех, кто преувеличивает с воинствующей риторикой.
— И все же зачем Польше база НАТО?
— У нас нет таких планов. И это не от Польши зависит, где находиться базе НАТО.
— Польские СМИ сообщали, что вы собираетесь предложить Москве альтернативный проект строительства газопровода через Польшу и страны Балтии. Это так?
— Я не могу оказывать давление на принятие Россией решения относительно прокладки газопровода по дну Балтийского моря. Я могу предлагать лишь разговор о совместном бизнесе. Таким хорошим совместным проектом может стать газопровод, который гораздо дешевле.
Газопровод по дну Балтийского моря не может быть одобрен Польшей. Конечно, Россия будет принимать решение без учета этого мнения. Но возникает вопрос: зачем строить газопровод в два или даже в три раза дороже? Не думаю, что встреча в Москве приведет к разрешению данного вопроса. Но прежде чем тратить много денег, может, стоит поговорить об оптимизации транспортировки газа на Запад. Стоит сравнить выгоду и потери сторон в случае проекта "Норд-Стрим" и проекта Amber (газопровод, который Варшава предлагает проложить из России в Европу через территории стран Балтии и Польши.— "Ъ"). Я готов гарантировать, что Польша будет очень ответственным партнером в возможных будущих проектах.
— Возможно ли присоединение Польши к "Норд-Стриму"?
— Я разговаривал с госпожой Меркель (канцлер Германии Ангела Меркель.— "Ъ"). Не исключено, что это будет темой и наших московских встреч. Проблема одна. По какой причине россияне и немцы идут на очевидно гораздо более дорогой проект? Если это недопонимание политического характера, то, может быть, лучше о нем поговорить, прежде чем они пойдут на это противоречивое инвестирование. Польша не может заблокировать этот проект, но, несомненно, участвовать в нем не будет. Он очень дорогой.
— Разделяете ли вы мнение о том, что Россия использует энергетику в качестве политического оружия?
— Я выглядел бы наивно, если бы сказал, что не вижу попыток государств--поставщиков энергоресурсов сделать из энергетики политический аргумент. Но это не значит, что у меня есть какие-то претензии к какому-либо государству. Россия выстраивает сегодня свою позицию в глобальном и региональном плане, используя тот факт, что у нее большие запасы энерго- и других ресурсов. Настоящее сотрудничество основывается на равноправии. Россия тоже должна быть заинтересована, чтобы другие с ней сотрудничали не потому, что хотят, а потому, что видят в этом интерес.
— Россия и Польша подписали меморандум о возобновлении поставок польского мяса в РФ. Россия частично сняла эмбарго и на импорт польской растительной продукции. Есть ли причины для сохранения вашего вето на начало переговоров между Россией и ЕС по новому договору о стратегическом партнерстве?
— Я был бы очень заинтересован в том, чтобы практические результаты отмены эмбарго были более отчетливыми, чем сегодня. Недостаточно подписать документ. Компании должны начать торговать друг с другом. И здесь, кажется, еще надо что-то сделать. Я должным образом оцениваю шаг российской стороны. И со стороны моего правительства был сигнал о готовности снять вето на запуск переговоров по договору о стратегическом партнерстве между РФ и ЕС. Это символический шаг, но он показывает, что если мы будем относиться друг к другу с доверием, то очередные шаги тоже будут возможны.
— В какой степени так называемый катынский вопрос ложится тенью на отношения между нашими государствами?
— Сложные вопросы в польско-российской истории не могут ложиться тенью на отношения, но условием для этого является разъяснение проблем прошлого. У Польши есть сложный, но хороший опыт в решении исторических вопросов со странами-соседями. В нашей истории есть трагические моменты. Катынь лишь пример. Такие моменты мы не можем отправить в долгий ящик. Но эти проблемы также не должны становиться орудием в руках тех, кто хочет ухудшить польско-российские отношения. Я историк и придерживаюсь ясной точки зрения на этот счет. Но я понимаю, что насильно этот процесс ускорять нельзя.
— Значит, ваше правительство не будет требовать извинений со стороны России за Катынь?
— Я не во всем согласен с предыдущим правительством. Честный взгляд на Катынь — это проблема России, и я не думаю, что задача политиков — призывать к извинениям. Думаю, в недалеком будущем российские власти признают, что историческая правда является хорошим фундаментом для отношений с соседом, но я здесь не ожидаю никаких деклараций.
— Как вам видятся перспективы работы с российским руководством после президентских выборов, когда новым лидером может стать Дмитрий Медведев?
— Я рассчитываю, что со временем нам будет легче находить общий язык. Если Россия хочет реального партнерства с ЕС, если серьезно думает о перспективе вступления в ОЭСР и ВТО, это означает принятие принципов свободных и демократических государств. Тем легче будет находить совместные интересы и ценности в двусторонних отношениях.
Но я хочу подчеркнуть, что принятие этих принципов не должно ущемлять чувство величия российского государства и народа. Я являюсь решительным сторонником того, чтобы российский народ, Россию рассматривали так, как они этого заслуживают, то есть как народ со сложной историей, большой культурой. Несмотря на драматические эпизоды в нашей истории, для меня очень важно то, что между поляками и россиянами гораздо больше положительного, чем об этом могли свидетельствовать высказывания некоторых политиков. Мы можем и при наличии всех различий относиться друг к другу так, как мы этого заслуживаем,— с уважением и доверием.