Высокий крой

лидер детали

— "Арафатка" — это не мода, а идеология.

— Да ладно, это в тебе говорят годы, прожитые в Израиле.

— Арафат носил куфию на голове...

— Ну и что, а я носила куфию на шее — мне просто нравилось. Черно-белую. Красиво. К тому же зимой тепло, а летом не жарко. И меня тогда совершенно не интересовала судьба палестинского народа. Или достоинства и недостатки Арафата.

Вообще-то, Арафат просто "раскрутил" куфию, сделав ее символом "сопротивления палестинского народа".

Черно-белый или красно-белый арабский платок, навсегда связанный с образом не самого обаятельного политика на свете и в честь него же называемый в России попросту "арафаткой", стал в 70-е, если не раньше, модным аксессуаром, с идеологическим — и тут моя подруга права — оттенком. Вы рассматривали внимательно фотографии "скинов"? Иногда у них на шее — символ сопротивления палестинского народа. То есть у них на шее знак, а не аксессуар. Моя "арафатка" перекочевала в гардероб сына моей подруги, напрочь лишенного интереса к политике вообще и арабо-израильской в частности. Он смутно представляет себе, кто такой Арафат, но считает, что платок "классный по дизайну и простоте". К тому же, на нем нет никакого конкретного рисунка, говорит он, поэтому он для него ничего не означает, кроме просто шарфа — одного из многих в его гардеробе.

Весь мир ходит в шапке Масуда. Этот афганский головной убор с неширокими полями, опущенными на лоб, и выступающим верхом, напоминающим удачно взошедший пирог, вот прямо сейчас движется мне навстречу в центре Нью-Йорка. Уверена, что дама, удачно соединившая "фолк" с совершенно строгим черным пальто и сумкой-портфелем, если и вспомнит, кто такой Масуд, то не сразу. Есть фотография непокорного афганца, которую я помню очень хорошо: закат, аскетичный пейзаж, красивый бородатый мужчина в бежевой шапке странной формы — лоб наполовину закрыт полями, наверху — пирог. Ему идет. Пойдет каждому с удлиненными чертами лица. Этой фотографии Масуда не так мало лет. Мода явно моложе. Вариации на тему афганской шапки присутствуют все последние годы в каждом модном сезоне.

Шапка нынешнего главы Афганистана Хамида Карзая, напоминающая высокую меховую пилотку, тоже встречается на улицах, но реже. Зато халаты! Вот же, прямо в витрине в центре Парижа.

Дивной красоты шелковый халат — явно восточный. Переливается от светло-сиреневого к темно-малиновому. Подкладка из хлопка с ненавязчивым рисунком. Можно летом надеть на джинсы с майкой и кедами, и будет классно. Можно — на черные брюки с черной блузкой и каблуками — и пойти в театр. Карзай просто накидывает халат (правда, более мужских цветов — зеленый, синий) поверх костюма. Он всегда элегантен. Застегнутая под горло рубашка с воротничком-стойкой, пиджак или жилетка. Не у него ли научились этим рубашкам, которые так модно сейчас носить со строгим костюмом и без галстука. А может быть, эта мода появилась раньше — тогда, когда в обиход вошло клише "воротник Мао" — тоже стойка, которую во Франции до сих пор называют "col Mao". И вот эти удлиненные рубашки-пиджаки — посмотрите на портреты китайского лидера, и вы удивитесь.

Увидев в Париже Каддафи в сиреневых шелках и верхней одежде, странным образом сочетающей оттенки красного с оттенками оранжевого, я поняла, у кого "учились" здешние светские дамы выше среднего возраста. Они щеголяют примерно в таком же виде летом. Суровый шелк насыщенных тонов, свободные и в то же время вытягивающие силуэты, длинные жилеты — ниже колен, поверх шелковой удлиненной блузки из того же шелка.

Восточные политики чаще продуцируют стиль в моде. Они просто ярче. Все эти шаровары, которые есть почти в каждой коллекции весенне-летнего сезона, удлиненные рубашки. Западные же скорее "дают" персональный жест и деталь, особенно заметные на фоне стандартных костюмов. Манера Клинтона обращаться ко всей аудитории или невероятно элегантно засовывать руки в карманы брюк, слегка приподняв полы пиджака. Вечная сигара Черчилля. Впрочем, френч Сталина вполне стал и остается элементом моды.

Мне рассказывали, что российский истеблишмент копирует манеру одеваться Путина. Причем, не костюмы, разумеется, а "кэжуал" — пуловеры, водолазки, тонкие свитера под пиджаки. В этом смысле лидер оказывается стилеобразующим для подчиненных. Но эта мода отойдет вместе с лидером.

А берет Че — уже навсегда, вместе с вечными надеждами человечества на справедливость, которым не суждено сбыться, вместе с затаенным восхищением перед погибшим бунтарем. Аскетичный стиль Фиделя вместе со стилем Че — стиль "левых". Стиль "правых" — скорее, отличный покрой Hugo Boss, которому, впрочем, так до конца и не простили не бесталанную работу над стилем нацистов. Мода странным образом видит, чувствует и помнит. Она вне политики, но не вне жизни. Она способна нам напоминать о тех, о ком хотелось бы забыть, и по-своему не дает забыть о тех, кто достоин памяти.