Некролог
В ночь на понедельник в госпитале университета штата Арканзас на 76-м году жизни умер актер Рой Шайдер. Он остался в истории как полицейский Мартин Броуди, прикончивший бутылкой со сжиженным газом акулу-гиганта в "Челюстях" (Jaws, 1975) Стивена Спилберга и флиртующий со смертью хореограф Джо Гидеон в фильме Боба Фосса "Весь этот джаз" (All That Jazz, 1979).
Худощавый атлет с угловатым лицом, Рой Шайдер был похож на работягу-соседа, патрульного копа, хозяина закусочной — ни в коем случае не героя-любовника или супермена. Но ему повезло попасть на экран в начале 1970-х, когда старый Голливуд умер, а новый, мечтавший приблизиться к реальности, только зарождался и отчаянно нуждался именно в таких "антизвездах", как Шайдер.
Юрист по образованию, актер, дебютировавший в театре ролью шекспировского Меркуцио, впервые снялся в трэше некоего Дела Тэнни "Проклятие живого мертвеца" (The Curse of the Living Corpse, 1964). С новым Голливудом встретился в "Клюте" (Klute, 1971) Алена Пакулы, где был сутенером шлюхи-интеллектуалки. Затем молниеносный скачок из статистов в звезды. В том же году Шайдер сыграл полицейского Бадди Руссо: во "Французском связном" (The French Connection) Уильяма Фридкина на пару с героем Джина Хэкмена он выслеживал в Нью-Йорке рекордную партию героина. Это была жанровая революция: кино еще не знало таких копов, далеко не идеальных героев, героизм которых было трудно разгадать под слоем густо облепившего их неустроенного быта.
Похожих на Руссо героев Шайдер играл еще не раз. Полицейского с сомнительными связями в недооцененном фильме Филипа Д`Антони The Seven-Ups (1973). Убитого старым нацистом агента ЦРУ в "Марафонце" (Marathon Man, 1976) Джона Шлезингера. Вертолетчика, срывающего заговор "ястребов" в "Голубом громе" (Blue Thunder, 1983) Джона Бэдема.
Но пик его карьеры связан с разделением режиссеров 1970-х на золотых мальчиков, расчетливых сказочников с изумительным деловым чутьем и тех, кто не поступался статусом авторов. Шайдер тоже "раздвоился", сыграл знаковые роли и у тех, и у других. Броуди в "Челюстях", не побоявшийся гнева городских властей, переборовший страх воды, чтобы избавить мир от акулы-людоеда, был вроде бы родным братом Руссо. Разница в том, что "Челюсти" сорвали рекордную в истории кассу и образ "копа как все" мгновенно мифологизировался. Шайдер даже сыграл Броуди в ничтожном сиквеле Жанно Шварца (1978), несмотря на свою разборчивость. Зато отказался играть Майкла в "Охотнике на оленей" (1978) Майкла Чимино, не найдя в сценарии психологической достоверности.
В трагическом мюзикле "Весь этот джаз" Шайдер вдохновенно играл бродвейского хореографа, чья генеалогия восходит к "проклятым" художникам-романтикам, творящим на разрыв аорты по принципу "я так вижу". Невыносимый, тираничный, одинокий Гидеон, накачанный таблетками, ставил свой последний спектакль и, неисправимый бабник, кокетничал с самой Смертью, являвшейся ему в подвенечном платье.
А потом большое кино как-то охладело к Шайдеру. Из его ролей можно выделить лишь странного доктора Бенуэя, он же гувернантка-травести и агент того света в наркокошмаре Дэвида Кроненберга "Голый завтрак" (The Naked Lunch, 1991). Снимался-то он даже больше, чем прежде, но в сериалах и фильмах категории B. Почему-то его часто "выбирали" президентом. В 1997-2000 годах он сыграл аж трех хозяев Белого дома: неких Бейкера, Карлсона и Кэхилла. Возможно, режиссеры подсознательно чувствовали, что идеальным президентом был бы честный провинциальный коп Мартин Броуди.