Событие недели — "Сын" (Le Fils, 2003) Жан-Пьера и Люка Дарденнов, братьев-бельгийцев, снявших всего четыре фильма, два из которых получили каннское золото: мировой рекорд (17 февраля, "Культура", 23.05, *****). Это одновременно метафизическая притча, в которой нет ничего мистического, и жесткий триллер, в котором ничего не происходит. Битых полтора часа суровый дядька-плотник заколачивает гвозди и шкурит доски, но за ним наблюдаешь с нарастающей тревогой, если не ужасом, как если бы он мастерил бомбу или всматривался в короля через оптический прицел. Братья добиваются этого эффекта благодаря тому, что их камера словно прилипает к герою, неотрывно всматриваясь в лицо или затылок: все части тела в равной степени выразительны. Большую часть фильма не понимаешь, что за странный интерес, что за тайную ненависть плотник испытывает к мальчишке, преступнику, отданному на трудовое перевоспитание после отсидки. Когда тайна раскрывается, становится страшно и противно, но ужас того, что скрывается в анамнезе героев, библейского толка: роковая история преступления и мести, которая будет столь же бессмысленна, как преступление.
Маргарет фон Тротта, автор "Розенштрассе" (Rosenstrasse, 2003), в середине 1970-х была яростной феминисткой, но с тех пор растеряла и гражданский, и режиссерский темперамент, превратившись просто в политически корректного режиссера (16 февраля, Первый канал, 1.30, **). Главное достоинство фильма заключается в том, что он повествует о неизвестном, действительно впечатляющем эпизоде из истории нацистской Германии. В 1943 году были арестованы и заперты в гестаповской тюрьме на берлинской Розенштрассе еврейки, которых до того не трогали, поскольку они были замужем за арийцами. У ворот тюрьмы постепенно сформировалась община женщин, родственниц и друзей арестованных, которые, несмотря на, казалось бы, абсолютную безнадежность любого протеста, устроили свой "бабий бунт", увенчавшийся успехом. Узниц отпустили, хотя и не всех. Но эта история помещена в необязательную орнаментальную рамочку. Историю тюрьмы на Розенштрассе открывает юная героиня, которой мама, еврейка из Нью-Йорка, в возрасте восьми лет тщетно дожидавшаяся свою маму у тюремных ворот, не позволяет выйти замуж, пока не будут соблюдены все ортодоксальные правила траура по папе. Ее старческий деспотизм, по замыслу режиссера, объясним страшной памятью детства, но связать прошлое и настоящее в логическую цепочку почему-то не получается. В "Напарнике" (L'equipier, 2004) Филиппа Лиоре героиня Сандрин Боннер также погружается в прошлое, чтобы узнать: ее настоящий отец — мужественный чужак, который в начале 1960-х работал напарником ее официального отца на маяке, расположенном на острове (17 февраля, Первый канал, 2.10, **). Этот фильм вызывает такое же ощущение несогласованности составляющих его элементов, как и "Розенштрассе". Все, что касается быта диковатых работяг на маяке, сотрясаемом волнами Атлантического океана, безусловно, интересно. Но эта реальность залита слишком густым слоем патоки, украшенной страстными поцелуями беззаконных любовников на фоне фейерверков, осеняющих небо в День взятия Бастилии. Хорошее лекарство от пафоса — очень циничная криминальная комедия голливудского ветерана Сидни Люмета "Смертельная ловушка" (Deathtrap, 1982) (19 февраля, "Россия", 0.15, ***). К модному драматургу является робкий, начинающий, но почти гениальный автор, желающий узнать мнение о своей пьесе. Удостоверившись, что юноша написал шедевр, мэтр варварски душит его и закапывает неподалеку. Дальше начинается бредовый и остроумный гиньоль с участием ожившего покойника, врывающегося ночью в дом своего убийцы, с соседкой-экстрасенсом, вламывающейся в действие в самые неподходящие минуты, почувствовав "зловещие вибрации", и женой преступника, эффектно умирающей от инфаркта под впечатлением от разыгрывающегося вокруг нее кошмара.