Неделю назад в Токио закончилось заседание министров финансов G7, на котором открыто была признана опасность мирового экономического кризиса. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев напоминает, что от признаний опасность только увеличивается.
Как-то так получилось, что за созданием G7 последовали мировой спад производства и финансовый кризис. Первоначально на заседание новой организации собирались не главы ведущих индустриальных держав, а министры финансов, причем встречи проходили тайно. Как писала 28 ноября 1973 года газета New York Times, "в выходные прошла секретная встреча высших финансовых чиновников США, Франции, Великобритании, Западной Германии и Японии, на которой обсуждалась реформа валютной системы западного мира... Италия выступила с официальным протестом в связи с тем, что не была приглашена на эту секретную встречу". За несколько дней до этого пронюхавшие о встрече журналисты газеты указали: "Пять стран сформировали неофициальную группу для обсуждения вопросов, связанных с необходимостью навести порядок в мировых валютной и платежной системах. Участники переговоров столкнулись с трудными вопросами вроде будущей роли доллара и золота, а также ухудшающегося состояния мировой экономики". Через некоторое время к группе присоединились Италия и Канада.
Об ухудшающемся состоянии мировой экономики министры финансов и главы ЦБ говорили тайно, чтобы участникам этой экономики не стало страшно. Но раз журналисты узнали о существовании секретной организации министров финансов ведущих капиталистических держав, секретно обсуждающих возможность кризиса, об этом узнали также инвесторы — и кризис немедленно стал реальностью. В 1974 году производство в США сократилось на 2,1%. В 1975 году сокращение американского ВВП составило еще 4%. Безработица достигла 9,2% работоспособного населения — самого высокого уровня за все послевоенное время. Более того, в 1974 году инфляция в США достигла 11% годовых. Во Франции в 1975 году производство сократилось на 2%, а инфляция составила почти 10%. В Великобритании в 1975 году спад составил 2,5%, инфляция в 1974 году — 20%, а в 1975-м — и вовсе 25%. В Италии инфляция к ноябрю 1974 года составляла 25,2% годовых, производство в 1975 году упало более чем на 3%. В Японии инфляция в 1974 году превысила 20%.
Производственный и инфляционный кризис в мире сопровождался рекордным ростом мировых цен на нефть и быстрым увеличением цен на золото. Доллар переживал тяжелые времена из-за появившегося в 1974 году в США внешнеторгового дефицита в $2,3 млрд, перехода ФРС к снижению процентных ставок, а также заявления ОПЕК о возможности продажи нефти не за доллары, а за другие свободно конвертируемые валюты. В итоге в марте 1975 года представитель ФРС заявил, что курс доллара по сравнению с западногерманской маркой и швейцарским франком находится на "смехотворно низком уровне".
В настоящее время секретностью встречи министров финансов и глав центробанков ведущих индустриальных держав не отличаются. Напротив, когда делегации направлялись неделю назад в Токио на встречу финансовой G7 (c участием других стран, в частности России и Китая), официально сообщалось, что обсуждаться будет непростая ситуация в мировой экономике, связанная с кредитным кризисом, порожденным грандиозными потерями американских банков, действующих на рынке ипотечного кредитования, а также с крайней нестабильностью мировых фондовых рынков, переживших в январе настоящий биржевой кризис. Особой темой обсуждения, как указали представители G7, должны были стать перспектива экономического спада в США и способность этого спада повлечь общемировое сокращение производства.
Правда, некоторые закрытые переговоры токийскому заседанию все-таки предшествовали. Но пресса, прямо как в 1970-е годы, немедленно о них пронюхала и добилась от членов делегации Евросоюза признания на условиях анонимности, что речь шла о несогласии европейцев слишком уж многим поступиться для преодоления последствий американского кредитного кризиса: "Американцы довели до всего этого, пусть они и тратят деньги на исправление собственных ошибок".
На открытой части токийских переговоров участники, напротив, демонстрировали относительное единство — во всяком случае, открыто не спорили. Они, правда, прямо не одобрили американские предложения выступить с обещаниями совместной массированной поддержки кредитных рынков, чтобы этим стимулировать фондовые рынки и, в конечном счете, производство. Однако выслушали представителей Японии, которые выступали за то, чтобы все страны использовали японский опыт и стали бы просто выделять деньги из бюджета на поддержку банков. И в итоговом заявлении министры финансов и главы центробанков указали, что коммерческие банки во всех странах должны вести себя осторожнее, накапливать деньги на черный день, а также смелее признаваться властям и клиентам в реальном положении дел. Что касается действий правительств и центробанков, то G7 предложила им решать вопросы финансовой помощи банкам самостоятельно в зависимости от серьезности возникших проблем. Чтобы подчеркнуть свою объективность, участники токийской встречи прямо заявили, что США, а вслед за ними и другие страны стоят перед опасностью существенного замедления экономического роста. И особо подчеркнули, что нефтепроизводящие страны должны принять меры для сдерживания роста цен, который мешает развитию мировой экономики.
Игроки на мировом финансовом рынке, а также инвесторы из всего этого могли понять следующее. Мир, как в 1973 году, стоит на пороге экономического спада, коль скоро даже власти ведущих стран это признают. Предотвратить этот спад власти не могут, коль скоро не могут договориться даже друг с другом. (В частности, в странах еврозоны нельзя стимулировать рост снижением ставок, как в США, так как там велика опасность заметного ускорения инфляции.) Мировые фондовые рынки переживут еще не одно падение, доллар останется очень слабым, зато мировые нефтяные цены, а также цены на золото продолжат рекордный рост. Если инвесторы станут нервничать, все именно так и случится. А заседание G7 заставило инвесторов именно нервничать.