Доктор Роуэн Уильямс, архиепископ Кентерберийский, за пять лет своего служения не раз давал друзьям повод для огорчения, а врагам — для ликования. В начале февраля он опять оказался в центре громкого скандала. Примас англиканской церкви заявил, что считает неотвратимым включение норм шариата в гражданское законодательство Соединенного Королевства.
"Его главная проблема заключается в том, что он, похоже, никак не может запомнить, что является архиепископом Кентерберийским",— написал как-то о докторе Роуэне Уильямсе обозреватель церковной газеты The Church Times. Позже многие говорили, что более точной и емкой характеристики главному иерарху англиканской церкви и придумать нельзя.
Доктор Уильямс стал архиепископом Кентерберийским в 2002 году. С тех пор он успел поссориться с противниками и сторонниками геев и лесбиянок в церкви, феминистками и антифеминистами, масонами и их противниками. В итоге всемирное англиканское сообщество, духовным главой которого является доктор Уильямс, оказалось на грани окончательного раскола. И вот теперь в числе тех, кого он обидел, оказались как истовые защитники британских законов, так и британские мусульмане. Дважды за одну неделю — сначала в интервью, а потом и в длинной и глубоко научной лекции — доктор Уильямс говорил о том, что, учитывая нынешнюю демографическую обстановку в стране, шариат (во всяком случае, кое-какие его аспекты, касающиеся, например, брака и гражданских отношений) должен стать частью британских законов. Это, мол, поможет взаимопониманию различных общин Британии.
Случился громкий скандал, который, похоже, не утихает. Кто-то возмущается тем, что человек, которому по должности (если уж не по убеждениям) положено защищать интересы англиканской церкви, выступает на стороне исламистов. Кто-то просит уважаемого доктора объяснить, имел ли он в виду побивание камнями неверных жен или всего-навсего разрешение многоженства в Британии. Кто-то (из числа представителей британских мусульман) говорит, что мусульмане удовлетворены британскими законами и привыкли их соблюдать, а слова архиепископа могут создать впечатление, что они пытаются навязать британцам свои порядки. Следствием этого непременно станет напряженность, от которой пострадают в первую очередь сами мусульмане.
Однако какие бы чувства ни вызвали у британцев слова архиепископа, среди них не было одного — удивления.
Любознательный валлиец
"Все, что говорит и делает Роуэн Уильямс, объясняется его воспитанием и карьерой",— говорит один из его близких друзей, который предлагает принимать архиепископа таким, каков он есть, то есть "любознательным интеллектуалом, левым лейбористом, мальчиком из простой семьи, вовсе не планировавшим стать кем-то более важным, чем преподаватель в университете".
Свою любознательность и готовность к переменам Роуэн Уильямс, сын инженера и внук шахтера из валлийского городка Суонси, начал проявлять с самого детства. Едва ли не первым в своей семье он стал больше говорить по-английски, чем по-валлийски. В десять лет он сообщил родителям, пресвитерианцам по вероисповеданию, что намерен посещать англиканский храм. Мальчик подружился с местным викарием Эдди Хьюзом, который на долгие годы стал его главным учителем и другом. Вскоре после перехода в англиканскую церковь Роуэн уже точно знал, что хочет стать богословом и священником.
Если преподобный Хьюз привил Роуэну уважение и любовь к англиканской церкви, то родители мальчика, Дельфина и Анейрин, привили ему демократические взгляды и, как написал один из его биографов, "острое чувство социальной справедливости".
В Кембридже, куда отличник Уильямс поступил еще до сдачи выпускных экзаменов в средней школе, знающие его преподаватели до сих пор удивляются тому, как молодому человеку удавалось совмещать серьезное увлечение теологией с самыми левыми взглядами. Именно в Кембридже он начал участвовать в антивоенных демонстрациях (эту привычку он оставил, только став архиепископом). В Кембридже Уильямс зарекомендовал себя и в качестве едва ли не самого яркого богослова Британии. Он с легкостью (и с множеством наград) окончил кембриджский Christ`s College, продолжил обучение в Оксфорде, где с таким же блеском окончил Wadham College. Примерно в это время он окончательно определил свои отношения с церковью.
"Он оставил нонконформизм ради чего-то большего,— пишет его биограф Руперт Шортт.— И время от времени он подумывал о переходе в православие или даже католицизм. Ведь глубина духовности в этих христианских традициях делает англиканство местечковым".
Тем не менее православным или католиком Роуэн Уильямс не стал. Напоминанием о былом интересе к православию стало его почти свободное владение русским языком. Что же до католицизма, то, как утверждают некоторые, одной из причин, по которым Роуэн Уильямс так и не стал католиком, стал обет безбрачия для католических священников. "Кое у кого из его подруг сердце было разбито новостью о том, что Роуэн может стать католическим священником",— вспоминает одна из старинных подруг архиепископа Анджела Тилби.
Как бы то ни было, к 1977 году все переживания Уильямса по поводу вероисповедания были позади. Он сделал окончательный выбор в пользу англиканства и был рукоположен в священники. Впрочем, о том, чтобы стать практикующим священником, преподобный доктор Уильямс и не думал. Его интересовала преподавательская работа — сначала в Кембридже, затем в Оксфорде.
Профессор-активист
Преподавание он совмещал с общественной работой. Вскоре после прихода к власти консерваторов во главе с Маргарет Тэтчер профессор Уильямс вступил в Лейбористскую партию. "Как и многие другие, я просто не мог не поддаться искушению",— позже вспоминал он, признавая, что его крайне негативное отношение ко всему, что делала госпожа Тэтчер, было совершенно спонтанным. "Он слишком поздно заметил то болезненное состояние страны, которое Тэтчер пыталась лечить своими реформами",— говорит о нем один из биографов.
Не менее откровенной была и его антивоенная деятельность. "Я думаю, он с тоской вспоминает те времена, когда был простым профессором и мог позволить себе участвовать в антивоенных демонстрациях, открыто помогать борцам с ядерным оружием и по несколько дней кряду стоять в пикете у какой-нибудь военной базы",— говорит один из тех, кто знал Уильямса по Оксфорду.
Впрочем, если бы интересы Уильямса ограничивались только борьбой с гонкой вооружений, он вряд ли занимал бы сейчас архиепископскую кафедру в Кентербери. Общецерковную известность ему принесла его реформаторская деятельность.
"Он не был первым священником, кто высказался за рукоположение женщин и геев, но он, доказывая свою правоту, был, безусловно, самым эрудированным,— говорит один из членов Христианского общества геев и лесбиянок — организации, в работе которой Уильямс, разумеется, участия не принимал, но интересы которой всячески поддерживал.— Всего отраднее было то, что этим занимался человек, который не был ни женщиной, ни геем".
Активность Уильямса вместе с блестящими познаниями в теологии вскоре сделала его одним из самых видных англиканских теологов страны. Лекции он читал уже не только для своих студентов, но и для куда более опытной аудитории, состоявшей из священников, в том числе и весьма высокого сана. К нему прислушивались, его мнения ждали, к нему обращались по самым разным вопросам. Наконец его взгляды сделали Уильямса фактическим лидером одного из движений внутри англиканской церкви. "Когда речь заходила о либеральном крыле англокатоликов, то имя Уильямса всплывало само собой",— говорит один из историков церкви. Либерализм и англокатолицизм — течение, стремившееся максимально сблизить англиканство и католичество (в противовес тем, кто хотел как можно дальше отвести церковь от всего того, что в Британии принято называть папизмом),— были в те времена в моде. Поэтому неудивительно, что влияние Уильямса в церкви росло с каждым годом.
Прелат
В 1991 году Роуэн Уильямс, получивший к тому времени степень доктора богословия (необходимое условие для успешной карьеры в церкви), был назначен епископом Монмутским, одним из пяти епископов англиканской церкви в Уэльсе. Предполагалось, что он почти достиг потолка своей церковной карьеры. Англиканская церковь в Уэльсе — одна из 38 независимых англиканских церквей, входящих в англиканское сообщество, признающая первенство архиепископа Кентерберийского, но не подчиняющаяся ему. Глава церкви — архиепископ Валлийский — не назначается монархом по рекомендации премьер-министра, а избирается из числа епископов. Теоретически епископ из Уэльса может в какой-то момент стать главой англиканской церкви, но для этого ему сначала надо занять епископскую кафедру в Англии. А для Роуэна Уильямса этот путь был однозначно закрыт. В 1997 году тогдашний архиепископ Кентерберийский Джордж Кэри предложил было Уильямсу кафедру в английском Саутуорке, но потребовал, чтобы тот публично отказался от прежних взглядов на права сексуальных меньшинств в церкви. Уильямс отверг предложение — на том все и закончилось.
В 1999 году Уильямс был избран архиепископом Уэльса, что формально поставило его на одну ступень с архиепископом Кентерберийским — оба являются примасами независимых церквей в англиканском сообществе. Однако церковь в Уэльсе не самая влиятельная в англиканском сообществе, а ее глава — один из самых незаметных иерархов. Так бы Уильямс и оставался руководителем одной из англиканских церквей мира, если бы в 2003 году премьер-реформатор Тони Блэр не решился сломать многовековую традицию, назначив на кафедру в Кентербери человека со стороны. "Для англиканской церкви это было совершенно новым опытом. Чтобы вам было понятнее: это как если бы Русскую православную церковь возглавил глава одной из других православных церквей. Архиепископ Кентерберийский со времен Генриха VIII назначался только из числа английских прелатов",— говорит один из историков англиканской церкви.
Тем не менее назначение доктора Уильямса было встречено в церкви с нескрываемым восторгом. Разносторонние интересы — от теологии до борьбы за мир — свидетельствовали о том, что доктор Уильямс как никто подходил на роль человека, который смог бы вернуть англиканской церкви доверие бежавшей из нее публики. Из церкви уходили чаще всего потому, что верить в Бога стало как-то не очень модно, а старания американских евангелистов и вовсе превратили веру в синоним отсталости, тупости и консерватизма. Назначение главой церкви интеллигентного, политически и социально активного доктора Уильямса, по словам одного из его биографов, должно было "вернуть христианству, по крайней мере в англиканском сообществе, пристойность".
Однако вместо возрождения англиканского сообщества доктор Уильямс, по мнению многих, вверг его в еще больший кризис. И все благодаря своей удивительной откровенности и желанию высказаться. А еще своей интеллигентности. "Его главная беда заключается в том, что он слишком часто готов проявить гибкость в диалоге с противником. Для нас он ничего такого не делает",— цитировали недавно британские журналисты одного из иерархов англиканской церкви. "Он настолько не хочет никого обидеть, что обижает абсолютно всех",— говорит один из его биографов.
Пребывание доктора Уильямса на архиепископской кафедре в Кентербери — длинный список того, что он сделал неправильно.
Начал он с того, что публично заявил о намерении возвести доктора Джеффри Джона, каноника Саутуоркского собора, в сан епископа. Со стороны широких слоев англиканской общественности, причем не только в самой Англии, но и во всем англиканском сообществе, к доктору Джону было только две претензии. Он не скрывал своего пристрастия к католицизму и многие годы жил в однополом гражданском союзе. Католицизм Джона многие готовы были простить, однако с сексуальной ориентацией было не все так просто. Большинство английских прелатов было готово к эксперименту, но африканские и латиноамериканские священники взбунтовались. Впервые речь зашла о том, что консервативно настроенные церкви в Африке, Латинской Америке и Азии (а именно они самые многочисленные в англиканском сообществе) готовы прервать каноническую связь с церковью в Англии, если гей станет епископом.
Доктор Уильямс отступил. По его просьбе Джеффри Джон отказался от епископского сана, получив тем не менее высокий церковный пост. Компромиссный вариант одинаково огорчил все стороны: консерваторы не изменили мнения о том, что англикане Запада ведут церковь к моральному разложению, западные либералы были возмущены тем, что доктор Уильямс потакает мракобесам. Нелюбовь к Уильямсу только возросла, когда англиканская церковь в США рукоположила-таки гея в архиепископы. Уильямс на это прореагировал вяло, как и на решение некоторых африканских церквей прекратить отношения с американцами.
Следующими стали женщины-священники. В Англии и вообще на Западе их уже достаточное количество, в то время как в Африке и прочих многочисленных церквях стран третьего мира традиция рукополагать женщин встречает яростное сопротивление. Архиепископа попросили высказаться по этому поводу, однако он отделался замечанием, что рукоположение женщин настолько естественно для англиканской церкви, что он "и думать не думает об этой проблеме". И опять архиепископа ожидала критика с обеих сторон.
Затем пришла очередь масонов. В одном из выступлений архиепископ заметил (в полном соответствии с католической, но не протестантской традицией), что масонство и вера в Бога несовместимы. Масоны обиделись, а традиционалисты заметили, что не по чину архиепископу Кентерберийскому бросать вызов королевской семье. "В конце концов, глава церкви — королева, а ее кузен — глава британских масонов. Масоном был и как минимум один из предшественников архиепископа. Доктору Уильямсу не следует слепо насаждать в церкви папизм",— писала в разгар скандала одна из газет. Уильямсу пришлось извиняться и объяснять, что его не так поняли.
Международная активность доктора Уильямса тоже оказалась весьма скандальной. Как архиепископ Кентерберийский он должен был оказывать поддержку британским войскам в Ираке, но вместе с тем публично выступал против войны. "К кому за моральной поддержкой должны обращаться наши солдаты, если глава церкви выступает против того, чем они занимаются?" — интересовались газеты.
Наконец, настоящий скандал вызвали некоторые слова архиепископа о событиях 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Уильямс был одним из очевидцев трагедии. Во время атаки террористов он находился в паре сотен метров от башен-близнецов, выступая с лекцией в одной из нью-йоркских церквей. В течение нескольких часов он и его слушатели, засыпанные пеплом от пожара и пылью от обрушившихся зданий, просидели в церкви, ожидая, когда дойдет их очередь быть эвакуированными. Позже, однако, он заметил, что террористы "могли преследовать серьезные моральные цели". Возмущению родственников жертв трагедии не было предела. Представителям архиепископа опять пришлось объясняться.
Когда после очередного скандала, связанного с каким-то публичным заявлением, он сказал в одном из интервью, что самым сложным аспектом в работе считает "быть правильно услышанным", один из комментаторов выразил сомнение в том, что все дело только в слушателях: "Доктор Уильямс говорит часто, много, всегда очень ярко и совершенно искренне. Проблема заключается в том, что он говорит от своего имени, в то время как от него ждут, чтобы он сказал что-то от имени церкви".
Примерно в том же духе комментаторы высказались и после начала скандала, вызванного призывом совместить шариат с британским законодательством. По мнению одного из известных журналистов и теологов Мэтью Д`Анконы, слова архиепископа показали, что "даже самый мягкий интеллектуал может превратиться в слона в посудной лавке, распространяя дурацкие идеи с беспечностью, оскорбительной для его должности". Число недругов архиепископа в результате еще увеличилось, а его защитники вновь с сожалением признали, что интеллигентный, мягкий и милейший доктор Уильямс никак не может выучить, что он — духовный лидер 70 млн человек, которые и без его противоречивых взглядов едва находят точки соприкосновения.
Англиканская церковь
 Англиканская церковь (The Church of England) — государственная церковь в Англии, а также одна из основных церквей в Шотландии, Уэльсе и Ирландии. Она является старейшей из церквей, входящих в так называемое англиканское сообщество. Церковь возникла, когда английский король Генрих VIII, обидевшись на папу римского за отказ разрешить его развод с Екатериной Арагонской в 1534 году, разорвал отношения с католической церковью и объявил себя верховным главой английской церкви. С этого времени монарх считается верховным главой англиканской церкви. Верховным священноначальником церкви и духовным главой англиканского сообщества является архиепископ Кентерберийский. Его кандидатуру на утверждение монарха представляет премьер-министр Великобритании, который выбирает кандидата из списка, подготовленного комиссией по королевским назначениям. Англиканское сообщество состоит из 38 независимых церквей, находящихся в евхаристическом общении с архиепископской кафедрой в Кентербери. Эти церкви возникли в результате деятельности англиканских миссионеров. В настоящее время в мире насчитывается 70 млн англикан, что делает англиканское сообщество третьей по численности христианской церковью после римско-католической и православных церквей. |