В российский прокат вышел фильм Карена Шахназарова "Исчезнувшая империя". История из серии "что стало с твоими одноклассниками", по мнению МАРИНЫ ШИМАДИНОЙ, не открыла зрителям ничего нового о стране, которую мы потеряли.
Карен Шахназаров вместе с художником Людмилой Кусаковой подробнейшим образом восстановил московский быт 70-х годов прошлого века. Чтобы воссоздать столицу 35-летней давности, постановщикам пришлось построить на Мосфильме собственную Москву. Авторы картины не упустили, кажется, ни одной приметы времени — от причесок и коротких юбочек до обстановки комнат: обоев, выключателей, дефицитных чешских стенок с фужерами для особых случаев. Иногда навязчивое желание режиссера уместить в кадр как можно больше исторических раритетов начинает раздражать. Даже цвет пленки и неторопливая манера съемки оператора Шандора Беркеши призваны подчеркнуть старомодность картинки.
На этом тщательно прорисованном фоне развивается история двух друзей — студентов-первокурсников пединститута, не поделивших между собою девушку. Судьба Сергея чем-то напоминает героя другого шахназаровского фильма, "Курьер". Он живет с матерью (замечательная и точная актерская работа Ольги Тумайкиной), братом и дедом, знаменитым археологом (Армен Джигарханян), открывшим Город ветров — одну из загадочных крепостей древнего Хорезма. От оставившего семью отца, тоже археолога, осталась только глиняная игрушка, найденная им на раскопках и подаренная матери. Но Сергея мало интересуют семейные легенды, у него собственный роман со строгой однокурсницей Людой, который то и дело трещит по швам из-за его безалаберности и тихой подрывной деятельности лучшего друга Степы. В общем, самая обычная история, которая могла случиться и в наше время, и 50, и 100 лет назад. Так что скорее наоборот, это она служит фоном для развертывания исторической панорамы.
Ровесники героев картины еще смогли бы найти в этой скрупулезной реконструкции эпохи какие-то неточности. Но люди старше 50 ходят в кино редко, а нынешним тинейджерам остается только удивляться, в каких условиях жили, учились, дружили и влюблялись их мамы и папы, лавируя между лекциями по истории КПСС и подпольной торговлей "джинсой". Современным подросткам, не знающим ни в чем отказа, будет, конечно, полезно узнать, как трудно доставалось их родителям то, что для них в порядке вещей: что пива можно было выпить, только взяв штурмом ларек, а пластинку "Роллинг Стоунз" — достать только на черном рынке у фарцовщиков, и не факт, что вместо заветных "роллингов" вам не подсунут Чайковского. И, с другой стороны, им не мешает убедиться, что их нудные "предки" были когда-то такими же раздолбаями, так же тряслись на дискотеках, клеили девчонок, пробовали травку и предпочитали учебе пьяные вечеринки. Так что Карен Шахназаров своей картиной убил сразу двух зайцев: дал выход чувству ностальгии (сценарий фильма принадлежит однокласснику режиссера Сергею Рокотову, который описал в нем собственную юность), и выполнил свой просветительско-педагогический долг.
Не ясно только, при чем тут исчезнувшая империя. Страна, в которой живут герои фильма, существует как бы сама по себе, напоминая о себе то выступлениями по телевизору молодого еще Брежнева, то репортажем о чилийской хунте перед сеансом в кинотеатре. Неудивительно, что молодым людям, занятым своими чувствами, все это глубоко фиолетово. Но странно, что режиссер, глядящий на свою юность с огромной дистанции прожитых лет, сравнимых по исторической насыщенности с иными столетиями, не предлагает зрителям никакой трактовки этой эпохи. Он не идеализирует ее, но и не осуждает. И если в настоящем времени, которое на несколько минут возникает в финале, "все злое и чужое", то и прошлое — создается такое впечатление — мило режиссеру лишь тем, что, как в том анекдоте, тогда девушки были моложе.
Девушки и юноши в фильме и правда замечательные: студенты-дебютанты Александр Ляпин (похожий одновременно на Сергея Бодрова и Дмитрия Дюжева), Егор Барановский, Лидия Мелюзина. Авторам удалось подобрать ребят с какими-то не сегодняшними лицами. Но, добившись физиономического, то есть опять же внешнего сходства с молодыми людьми 70-х годов, режиссер не позаботился о соответствующей психологической характеристике своих героев. Не объяснил, чем то поколение отличается от нынешнего, что, в конце концов, значит жить в империи периода ее заката. Поэтому, несмотря на тщательную, почти археологическую работу по воссозданию быта эпохи, режиссеру не удалось ее воскресить. И для нынешних зрителей она остается такой же далекой и чужой, как для героя фильма — развалины древнего Хорезма.