Президент России Владимир Путин вчера прилетел в Петербург на празднование 225-летия Мариинского театра. Специальному корреспонденту "Ъ" АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ больше всего запомнилось, как замечательно краснела солистка Мариинки Анна Нетребко.
Зал Мариинского театра был пустым почти до самого начала концерта, то есть до семи вечера, хотя все гости уже пришли. Они долго стояли в фойе и вдруг страшно заспешили, в дверях образовалась интеллигентная давка. А ничего нет хуже давки с участием интеллигентов: здесь и на ноги друг другу наступают неслучайно, и извиняются неправдоподобно громко, словно наступая мысленно на ногу еще раз; здесь и тычок можно заслужить, зазевавшись в проходе; а то ведь и ущипнуть могут.
Ловко в толчее чувствовала себя депутат Госдумы РФ Алина Кабаева — в горжетке из стриженой нутрии на босы плечи: для нее движение по проходу было, наверное, сродни выступлению на гимнастическом бревне.
Так же уверенно чувствовал себя президент АФК "Система" Владимир Евтушенков, который только на первый взгляд двигался, казалось, туда, куда вынесут волны, подчиняясь их воле, а на самом деле его собственная воля состояла, судя по всему, в том, чтобы вовремя пришвартоваться возле банкиров Сергея Пугачева и Василия Титова.
Управделами президента России Владимир Кожин сразу нашел свое место и уже не считал возможным для себя хотя бы привстать с него. Да ему и не нужно было: все, с кем он хотел бы поговорить, и так подходили к нему. Я уж не говорю о тех, с кем он не хотел бы.
Полярник Артур Чилингаров пробивался к своему месту с таким же энтузиазмом, как в свое время к полюсу холода: он и рад был бы не заметить то одного, то другого, то третьего, встречавшихся ему на пути, как айсберги в океане, но не мог себе этого позволить.
Незамеченными в зале на своих местах оказались актриса Алиса Фрейндлих и актер Олег Басилашвили. Впрочем, места их были слишком заметны сами по себе: позже Владимиру Путину не пришлось даже вставать со своего стула, чтобы поцеловаться с Алисой Фрейндлих.
Владимир Путин вышел к залу со сцены. Его встретили как самого дорогого артиста: публика, все верные поклонники его таланта, встала, зааплодировала и отказывалась садиться, даже когда он делал ей знаки.
Кто-то даже прокричал: "Браво!" или что-то в этом роде. Что означали эти аплодисменты? Публика так встречала своего любимого актера, зная, что в следующий раз он появится на подмостках еще не скоро? Что-то иное?
Владимир Путин отплатил ей взаимностью. Он наговорил Мариинскому театру массу комплиментов, заметил, что финансирование театра в следующем году "сразу, в один удар увеличили на 300 миллионов рублей", и вызвал этим такой шквал аплодисментов, какой, боюсь, не заслужила бы Анна Нетребко после серии фуэте.
Обожателям Мариинки не повезло только в конце его речи. Оглядев зал, Владимир Путин с чувством произнес: слава Большого театра давно перешла пределы России!
Зал предпочел не заметить этой оговорки. Хотя после концерта, уверен, ее обсуждали, и кто-нибудь обязательно пришел к выводу, что никакая это на самом деле и не оговорка была.
Концерт начался, и пока одни артисты Мариинки танцевали и пели на сцене, Владимир Путин вручал другим артистам госнаграды в соседнем помещении. Певица Анна Нетребко получила звание народной артистки России. Она замечательно краснела и тогда, когда Владимир Путин вручал ей удостоверение, и тогда, когда отвечала на мои вопросы. Я спросил ее, поет ли она обычно для всего зала или для какого-то одного человека в этом зале. О чем вообще она думает, когда поет?
Анна Нетребко не сразу ответила на этот вопрос. Произнеся вначале, что, конечно, для всего зала, она потом добавила:
— Но каждый человек должен думать, что я пою лично для него.
И она пошла в зал с этой миссией. Миссия была выполнима.
Впрочем, Анна Нетребко оговорилась, что зря согласилась петь во втором отделении, потому что "в таком взволнованном состоянии петь нельзя".
То есть обычному человеку в таком состоянии хочется как раз петь.
А профессионалу, видимо,— плакать.