Главные новости


ДОЛГОВОЕ ВРЕМЯ
Просроченные долги физлиц по банковским кредитам растут высокими темпами. Это пока не угрожает напрямую стабильности рынка, но уже заставляет экспертов беспокоиться. Текст: Юлия Гордиенко

На прошлой неделе Центробанк опубликовал отчетность по 30 крупнейшим банкам, из которой следует, что объем просроченной задолженности составляет около 33 млрд руб. Год назад эта цифра едва превышала 10 млрд руб. Картина по банковской системе в целом еще более неутешительна: общий объем просроченных кредитов физлиц еще в конце прошлого года перевалил за 50 млрд. Но главная проблема – динамика невозвратов: в 2005 году для первой тридцатки банков просрочка составляла 1% от выдаваемых кредитов, а в 2006-м – 1,94%. Генеральный директор коллекторского агентства «Пристав» Артур Александрович считает, что проблема возникла гораздо раньше: по его словам, если объем выдаваемых кредитов увеличивался на 60–70% в год, то просроченные долги в последние три года ежегодно росли на 150%. Раньше это не отображалось в отчетности, ибо существует множество способов уменьшить те цифры, которые видны на балансах банка. «Например, „Русский стандарт” говорит о 4–5% просроченной задолженности. Для банка с такой долей потребкредитов в активах это просто невозможно! – утверждает Александрович.– Реальная цифра должна быть минимум 16–20%». Самая распространенная схема предельно проста: долг просто «переуступается» аффилированному агенту, дочернему предприятию, и списывается с баланса.

Бум потребительского кредитования начался в России более трех лет назад. Стараясь набрать максимальную клиентскую базу, банки упрощали процедуру выдачи кредита – экспресс-кредитование стало наиболее популярным направлением развития банковской розницы. Риски невозврата при этом закладывались банками в повышенные процентные ставки и скрытые комиссии. «Эта практика ударила бумерангом: многие клиенты не рассчитали свои силы»,– считает директор центра макроэкономических исследований «БДО Юникон» Елена Матросова.

С другой стороны, ЦБ недавно обязал кредитные учреждения раскрывать эффективные процентные ставки по кредитам. «В итоге эффективные ставки уже начинают падать с 60–70% до 30–35%,– говорит Артур Александрович.– В то же время расходы банков на рост портфеля – маркетинг, рекламу и зарплату персоналу – только увеличиваются». Таким образом, одновременно с ростом просрочки банки в ближайшее время должны столкнуться со снижением доходности, на что они заранее рассчитывать не могли. То есть системные риски, по мнению эксперта, существенно возрастают.

Банковский аналитик «Финама» Ольга Беленькая полагает, что ситуация с невозвратом пока не угрожает стабильности всей системы, однако отдельные банки, специализирующиеся на потребкредитовании, могут столкнуться с проблемами уже через год-два. Хотя ведущий аналитик Альфа-банка Наталья Орлова не верит в то, что невозврат кредитов может стать причиной банковского кризиса: «Рынок розничных кредитов еще недостаточно развит – это не более 15 млн человек». Кроме того, по ее информации, ни один из банков, специализирующихся на потребкредитах, не является значимым оператором на межбанковском рынке. А значит, для «эффекта домино», когда невозврат кредита одним банком приводит к проблемам уже у его кредиторов, причин нет.

Впрочем, например, у банка «Русский стандарт», по данным Banks-rate.ru, последние три года объем привлеченных межбанковских кредитов почти непрерывно нарастал и к лету 2006 года уже превысил 43 млрд руб. Причем если годом раньше соотношение привлеченных МБК и валюты баланса у «Русского стандарта» было примерно 14,5%, то в итоге оно выросло до 26,3%. Сами по себе эти цифры не говорят о неустойчивости банка, но и незначимыми такие суммы считать не приходится.

Ситуация с задолженностью изменится, когда в России наконец заработают бюро кредитных историй. Однако, по прогнозам Натальи Орловой, это случится не ранее чем через три-пять лет.

КОЛЫБЕЛЬ РЕВОЛЮЦИИ
В случае успеха забастовки рабочих завода Ford под Петербургом их опыт уже в ближайшее время может быть применен по всей России. Текст: Дмитрий Лисицин

Затяжной трудовой конфликт на заводе Ford во Всеволожске вступил в решающую стадию. На прошлой неделе рабочие, до этого лишь угрожавшие отказом от работы, наконец объявили бессрочную забастовку. Ford готовился к протестам рабочих заранее, запланировав увеличение производства на других заводах и уже заказав дополнительную поставку в Россию 4,3 тыс. машин из Европы. Однако очевидно, что в случае длительной остановки конвейера этого будет явно недостаточно – такой объем продается меньше чем за две недели.

Компания пыталась предотвратить забастовку: 13 февраля Ленинградский областной суд удовлетворил иск Ford с требованием признать акцию незаконной. Однако наказание за участие в незаконной забастовке законом не предусмотрено, и конвейер встал буквально на следующий день. Как заявил лидер профсоюза российского завода Ford Алексей Этманов, профсоюз намерен обжаловать вердикт областного суда в Верховном суде России, а на это уйдет минимум месяц, в течение которого завод может простаивать.

Стороны по-разному формулируют причины конфликта. Ford считает, что все дело в непомерных финансовых аппетитах рабочих. «В сентябре прошлого года профсоюз обратился к компании с идеей подписания коллективного трудового договора, и мы поддержали эту инициативу,– объясняет пресс-секретарь Ford Екатерина Кулиненко.– Однако в ходе переговоров профсоюз потребовал привязать базовую зарплату к семи прожиточным минимумам (что для Ленобласти составляет около 24 тыс. руб. в месяц.– СФ), а это противоречит методикам, принятым в Ford,– определять зарплату, основываясь на рыночных показателях». Компания сама выступила с инициативой повышения сотрудникам зарплаты на 14–20%, но этого рабочим показалось мало. Впрочем, Сергей Храмов, председатель профсоюзного объединения «Соцпроф», в которое входит профсоюз Ford, утверждает, что к решительным действиям рабочих вынудила не жадность, а желание защититься от возможных сокращений. По словам Храмова, около полугода назад Ford начал активно привлекать для работы на конвейере «дешевый» временный персонал, что вызвало у рабочих опасения за свою дальнейшую судьбу. «Главное требование бастующих – четкая регламентация использования заемной рабочей силы»,– говорит Сергей Храмов.

Но у самого Ford тоже есть основания опасаться рабочих. «Выполнение требований – тупиковый путь; если постоянно идти на поводу у профсоюза, подобные акции станут ежегодной процедурой»,– говорит Екатерина Кулиненко. И причины для подобных прогнозов у нее есть. В ноябре 2005 года рабочие Ford провели первую «итальянскую» забастовку – формально выполняли должностные инструкции, не соглашаясь на сверхурочную работу. Тогда их требованием было увеличение зарплаты на 30%. В апреле 2006 года под угрозой бессрочной забастовки администрация завода пошла на уступки, увеличив зарплату на 14–18%, и конфликт утих. Однако, как оказалось, это был лишь промежуточный итог.

Результат конфликта во Всеволожске интересует не только Ford. Дело в том, что Алексей Этманов не просто лидер заводского профсоюза: сам себя он рассматривает как объединителя рабочего класса. В 2005 году он посетил конференцию в Бразилии и, впечатленный размахом профсоюзного движения в Латинской Америке, начал активные действия по вовлечению сотрудников в профсоюз. В результате только за сентябрь 2005 года ему удалось увеличить численность своей организации в 10 раз – со 100 человек до 1000. Сейчас Этманов активно консультирует другие профсоюзы на предмет того, как правильно вести трудовые споры: в свое время у него консультировались профкомы российских заводов Caterpillar и Heineken. Поэтому успех забастовки на Ford может иметь далекоидущие последствия. Например, «Соцпроф» уже готовит на середину марта широкомасштабную акцию протеста в «Сургутнефтегазе» и других компаниях нефтегазового сектора в Тюмени, Каменске-Уральском, Североуральске, Таганроге, Тольятти и Кургане.


Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...