Топ-менеджеры подобны бриллиантам. Даже если не каждый из них стоит тех денег, которые за них платят, от действительности не уйти: за управленцами выстраиваются в очередь, покупают и уже не могут отказаться от этой привычки.
Гонка по вертикали
Одно из исследований
международной консалтинговой компании Hay Group называется
«Всемирный день зарплаты». Консультанты анализируют, насколько
вырастут в 2007 году зарплаты менеджеров и специалистов. Но в
России Big Payday давно на дворе – мы уверенно входим в десятку
стран по темпам роста доходов менеджеров и специалистов. Всемирный
банк, кстати, даже выразил обеспокоенность слишком высокими
зарплатами в России: по мнению ВБ, они не соответствуют реальной
производительности труда.
Как отметила руководитель отдела информационных услуг по вознгараждению московского офиса Hay Group Юлия Денисова-Акчакоджа, за последний год зарплаты в компаниях–лидерах рынка выросли в среднем на 12–14%, а в 2007 году они поднимутся еще на 11–13%. Желающим сменить работу такая ситуация только на руку. «Сегодня рынок на стороне кандидатов,– говорит старший консультант Amprop Hever Group Игорь Чугай.– Эта тенденция стала истерией. Наверное, ее можно сравнить с ростом цен на недвижимость».
Но даже на фоне общего прироста зарплат топ-менеджеры выглядят как особая каста – их доходы растут в несколько раз быстрее, и разрыв между верхними и нижними «этажами» стремительно увеличивается. В Европе, например, чаще наблюдается линейная зависимость – чем солиднее должность, тем лучше ее оплачивают. Но в России и, в частности, в Москве зарплаты менеджеров идут вверх по кривой (см. график). «Я называю такое явление „эффектом сломанной линии”». Консультанты Hay Group знают, что если на графике появляется подобная кривая, можно не сомневаться – речь идет о России»,– говорит Юлия Денисова-Акчакоджа. «В скандинавских и европейских странах зарплаты среднего менеджмента и СЕО могут различаться в три-пять раз, у нас – в десятки»,– подтверждает управляющий партнер RosExpert Executive Search Игорь Шехтерман<B.>
Такие различия позволяют некоторым российским топ-менеджерам обгонять по уровню доходов своих коллег из других стран. «На Западе обычно существует корреляция между оборотом компании, ее рыночной стоимостью и зарплатами топ-менеджеров. У нас же это соотношение искажено»,– говорит Игорь Чугай. Почему же компании переплачивают топ-менеджерам?
Главная причина в том, что многие отрасли все еще ощущают серьезную нехватку управленцев. Кроме того, в России «топы» больше доверяют живым деньгам, поэтому инструменты долгосрочной мотивации (различные отсроченные выплаты, опционы, пенсионные планы и тому подобное) у нас пока не задействованы в такой же мере, как на Западе.
Наконец, надо учитывать стремительное развитие бизнеса в нашей стране. Менеджер в такой гонке быстро обретает массу новых знаний и получает новые компетенции, что и отражается на его рыночной стоимости.
 |
Хедхантеры любят обсуждать свои трофеи, тем более что минувший год оказался особенно богатым на заказы. А некоторые «охотники» за три месяца этого года уже успели побить прошлогодние рекорды. Так, управляющий партнер Winner Partners Григорий Окунь рассказал, что в прошлом году нашел заказчику кандидата на зарплату $1,5 млн, но уже в этом один из подопечных заключил контракт с годовым доходом $3 млн.
Доход менеджера зависит не только от личной квалификации, но и от отраслевой принадлежности работодателя. Так, вне конкуренции по зарплатам были и остаются сырьевые структуры. Как говорит партнер компании TopContact Executive Search Артур Шамилов, руководители на высоких постах в сырьевых компаниях зарабатывают несколько миллионов долларов в год, а первые лица – до $10 млн.
Кроме того, в лидеры по зарплатам сегодня вышла финансовая сфера – в первую очередь investment banking, а также розничные и ипотечные банки. Как объясняет управляющий партнер Transearch/Top Hunt International Станислав Алексеев, квалифицированных российских менеджеров в финансовой области крайне мало, поэтому и зарплаты россиян не сильно отличаются от доходов экспатов. Топ-менеджерам платят в среднем $500 тыс. и выше, а зарплаты первых лиц исчисляются миллионами. Кроме того, в банковской сфере высока роль бонусов и прочих выплат, зависящих от результата,– их общая сумма может составлять несколько годовых зарплат. «Максимальный доход, на который мы искали кандидата,– более $3 млн. Нужен был россиянин с западным образованием, который обладал бы опытом руководства крупными западными инвестиционными банками»,– говорит Алексеев.
Также в лидерах промышленные компании, работающие в сфере b2b. В России вырос спрос на оборудование и материалы – например, вслед за автопроизводителями в Россию приходят производители автокомпонентов. В промышленной компании с оборотом более $1 млрд фиксированная часть зарплаты СЕО – не меньше $1 млн в год. А если компания готовится к выходу на IPO, то первое лицо может получать $1,5–2 млн. «У нас было несколько проектов, когда фиксированная часть составляла $3–5 млн в год,– рассказывает Игорь Шехтерман.– Заказчиками выступали крупные российские промышленные холдинги с оборотом порядка $5 млрд. Владельцы искали менеджеров с опытом работы на аналогичных позициях, главной задачей которых было реструктурировать холдинг, сделать его более прозрачным и вывести на IPO».
Зато такие сферы, как FMCG и телекоммуникации, долгое время державшиеся в лидерах, начали сдавать позиции. В 1990-е годы самые высокие оклады были именно в FMCG – это была одна из первых отраслей, где иностранные производители начали платить высокие зарплаты, а затем их примеру последовали и российские компании. Бурно росла и телекоммуникационная индустрия, особенно в конце 1990-х годов. Однако сейчас рост обеих отраслей замедлился, а многие игроки занялись снижением издержек. Правда, в крупнейших компаниях первые лица вместе с бонусами и опционами зарабатывают по $2–3 млн в год, но в среднем доходы топ-менеджеров в FMCG и телекоме намного меньше. По словам Артура Шамилова, точно такая же ситуация складывается сегодня и в розничной торговле. CEO компании уровня X5 Retail Group или «Эльдорадо» может получать $2 млн в год, тогда как сети второго эшелона предлагают генеральным директорам с учетом бонусов всего $300–400 тыс.
Наконец, наименее привлекательными с точки зрения зарплат выглядят фармпроизводители. По мнению консультантов executive search, доходы менеджеров в этом бизнесе примерно в полтора раза ниже, чем на потребительском рынке. Впрочем, такова тенденция во всем мире.
 |
Если топ-менеджеру постоянно звонят хедхантеры, он ощущает себя востребованным, а значит, будет торговаться со знанием дела. В базе каждой компании executive search сегодня попадаются кандидаты с поистине фантастическими запросами. Например, беседуя с консультантом TopContact, руководитель одной крупной компании заявил, что ему интересна цифра $60 млн за три года работы. Другой выдвинул чуть более скромные условия – $20 млн за три года. Заказчики, кстати, до сих по ведут переговоры с этими кандидатами.
Как объясняет Артур Шамилов, существует две модели торга. Если человек уникален, то он диктует свои условия. Например, российская инвестиционная группа целых восемь месяцев безуспешно искала руководителя. А когда нашелся человек, который всем понравился, он запросил в два раза больше, чем ожидали акционеры. После трех недель тяжелых раздумий компания согласилась. «На рынке розничной торговли такого не случилось бы,– продолжает Шамилов.– Там есть 30–40 сетей и, соответственно, 30–40 руководителей, так что всегда можно договориться с кем-то другим. В этом случае по деньгам „давит” работодатель».
Обычно на новом месте работы зарплата предлагается минимум на 15% выше прежней. Если же новая работа связана с переездом (скажем, в Сибирь или на Украину), бонус может достигать 30%. Иногда кандидаты выторговывают и 50-процентное повышение.
Многие хедхантеры жалуются, что в последнее время менеджеров просто-таки обуяла алчность. «В России все беспредельно. Если на Западе повышение зарплаты при переходе составляет 10–15%, то в России надбавка ниже 30% часто вовсе не рассматривается, особенно если у топ-менеджера нет видимых причин покинуть работодателя,– говорит Станислав Алексеев.– У нас были случаи, когда за два месяца запросы кандидата вырастали в полтора раза. Сомневаюсь, что его реальная квалификация за это время повысилась в той же мере».
«Людей должен мотивировать долгосрочный интерес. Только идиоты пытаются соблазнить топ-менеджера деньгами,– в сердцах сказал один из хедхантеров.– Потом этого человека точно так же перекупят». Но многие компании платят, если деваться больше некуда. Другое дело, что фиксированные выплаты в этом случае пытаются свести к минимуму. «Например, наш $60-миллионный кандидат планирует $58 млн заработать на опционах»,– говорит Артур Шамилов.
Один из стимулов для привлечения топ-менеджера – солидный «золотой парашют». Или, как иначе называют это выходное пособие, «золотое рукопожатие» (golden handshake). «Если топ-менеджер перестал устраивать компанию, нужно найти способ расстаться с ним по-хорошему»,– говорит Игорь Чугай. Практика «золотых парашютов» довольно популярна на Западе, но в России ее пока применяют редко. В основном это условие оговаривают экспаты, причем выплаты при увольнении могут доходить и до миллиона долларов.
Конечно, далеко не каждая компания может купить себе дорогого менеджера. В таких случаях лучший рецепт – загодя позаботиться о выращивании «звезд» в собственном коллективе.