Принципы Леонида Фейгина

Самое лучшее — когда задача вдохновляет. Ты берешь этот огонь и раздуваешь его до такой степени, когда люди говорят: «Вау! А мы и не знали, как здорово решать эту задачу!»

Вдохновение — мое естественное состояние. Если эта работа хоть что-то меняет в жизни, хоть кому-то нужна, это уже вдохновляющий фактор.

Главное решение, которое я могу принять,— одобрить или не одобрить действия другого человека.

У меня очень хорошее воображение. Настолько хорошее, что я мог бы в принципе и не заниматься сексом. Достаточно было бы воображать. И экономить при этом кучу времени.

Я не люблю находиться в своем кабинете. Я люблю путешествовать по студии, так как я тоже представляю собой ресурс. То есть я использую студию как ресурс, а студия использует как ресурс меня.

Просветление наступает на вершине горы, но ведут к ней разные тропки. А прыгая с тропки на тропку, ты видишь, что к Богу гораздо ближе.

Еще Георгий Гурджиев сказал: «Если хочешь, чтобы люди ценили то, что ты сказал, бери с них за это деньги».

Для меня жизнь не является объектом креатива. И если я однажды перепутал и какую-то жизненную ситуацию воспринял как рабочую — стал прикладывать усилия, то рано или поздно оказывается, что я и правда сделал что-то для своей жизни. Но чаще всего это происходит по ошибке.

В моем организме считается приличным отдыхать быстро. Мой организм не понимает, что такое «поехать отдыхать». Он считает это глупым.

Несмотря на то что мы творческие люди и продаем творческие решения, на работу мы приходим к десяти.

Постановка задачи — отдельное искусство. Бывает, этим работа исчерпывается.

В мире холодных цифр мне быстро наскучивает. И если бы я получил в наследство какую-нибудь нефтепереработку, наверное, я бы пошел в лабораторию, где что-нибудь изобретают, и там бы и остался. Меня искали бы по всему предприятию, а находили бы всегда в этой лаборатории.

У нас в компании принято иногда ограничивать употребление терминологии. Чтобы оставить больше средств для высказывания изображением. Если мы будем слишком много разговаривать, то так запутаемся в словах, что будем меньше создавать образами.

Вселенское зло — это равнодушие.

Я не самый большой демократ, но если чье-то мнение победило мое, значит, оно более сильное и его можно более выгодно продать.

Мещанство — это когда смотрит человек на кровь и пот другого человека и думает, модно это или не модно.

Великие люди вооружались огромными знаниями, а потом отбрасывали их и говорили: «Зачем я это делаю?». Так возникали свежие решения. Потому что люди, которые цепляются за прошлый опыт и выстраивают все потихонечку, никогда не задаются вопросом «зачем?». И у них рождается мертвый продукт. Профессиональный, крепкий. Но мертвый.

У меня опускаются руки, когда я перестаю понимать, зачем я это делаю.

Мне не жалко проиграть, мне интересно проиграть.

записал Константин Бочарский