За 10 месяцев ростовская компания «Евродон» стала вторым в России производителем индюшатины. Она намерена воспользоваться отсутствием у лидера рынка — компании «Сибирская губерния» — интереса к европейской части страны и увеличить производство в 19 раз. Осталось убедить россиян «пересесть» с курицы на индейку.
 |
Ванеев относится к индюкам трепетно. Весь его кабинет в офисе в центре Ростова-на-Дону увешан фотографиями: Ванеев и самый крупный индюк, выращенный в птичнике компании; Ванеев на фоне птичника; Ванеев рядом с министром сельского хозяйства Алексеем Гордеевым. «Ему наши индюки тоже понравились»,— хвастается хозяин кабинета.
Почетное место на стене занимает логотип торговой марки «Индолина»: индюк на фоне пасторального пейзажа под огромным солнечным диском. Разработало марку для «Евродона» британское агентство Identica в начале 2006 года. Когда Ванеев встречался с англичанами, они огорошили его просьбой: расскажи о своей индюшке, как о человеке.
— Я сначала растерялся, а потом понял, что все про нее знаю. Женщина, 30–35 лет, пьет сухое вино, занимается спортом, красивая,— с удовольствием вспоминает он.— Они все записали и принесли символ и 400 названий. Мы чуток доработали графику, название опробовали на фокус-группах. Вот и получили: «Индолина». Такая счастливая долина индеек.
Вадим Ванеев страстно верит в большое будущее индюшатины. И
нисколько не жалеет о $122 тыс., которые заплатил за разработку
марки «Индолина».
— В следующем году, когда объемы производства увеличатся втрое,
будем запускать рекламную акцию. Специалисты сказали, что на это
нужно $2–4 млн. Мне говорят: зря вы так — вы же не себе рекламу
сделаете, а всем производителям индейки. А я считаю, что это
ничего: как паровоз пойдем, впереди рынка,— гордится Вадим
Ванеев.
Обгонять рынок ему придется не только в сфере рекламы. Сейчас
«Евродон» — второй по объемам производитель индюшатины в России.
Крупнейший игрок — красноярская «Сибирская губерния» — выпускает
около 20 тыс. тонн мяса индейки в год, которые реализуются за
Уралом. Для «Сибирской губернии» это непрофильный бизнес: главным
для компании является производство курятины. «Сибирская губерния»
также развивает еще несколько направлений, не связанных с сельским
хозяйством. В «Евродоне» красноярцев за конкурентов не считают.
Ростовчане даже пытались заказать партию индюшатины из Сибири в
европейскую часть России, но получили строгий ответ: мол, сибиряки
за Уралом не работают и не собираются.
Впрочем, «Евродон», владеющий первой в России торговой маркой
продуктов из индейки, грозится обогнать лидера уже в конце 2008
года. А к началу 2013 года Вадим Ванеев обещает увеличить
производство в 19 раз, до 210 тыс. тонн. Эта цифра существенно
превышает весь объем нынешнего рынка: сейчас россияне съедают около
140 тыс. тонн индюшатины в год, включая мясо, которое используется
для производства колбасной продукции.
Нервная птица
Мы стоим в степи в 7 км от города Шахты Ростовской области, вокруг
которого и расположены все производственные мощности «Евродона».
Главный зоотехник Дмитрий Чигрин проводит
инструктаж перед заходом в птичник. «Индюк — птица нервная. И
гордая,— предупреждает он.— Индюков не провоцируем. Иначе будут
клеваться».
От нервов индюк во время перевозки может потерять до 100 г веса. Но
выращивать его все равно выгодно. «По скорости прироста живой массы
индюки превосходят кур, уток и гусей. За время выращивания живая
масса у индюков увеличивается в 400 раз, а у индеек — в 200. Выход
мяса у индеек на 10% выше, чем у цыплят-бройлеров, а затраты на
корм на 1 кг съедобных частей тушки на 15–20% ниже, чем в
бройлерном производстве»,— утверждает сотрудник ВНИИ
птицеперерабатывающей промышленности Надежда
Тимошенко.
Желания провоцировать индюков даже не возникает. Крупные, грязные,
частично потерявшие перья, с красно-синими головами, птицы выглядят
устрашающе. В полутемном помещении они занимают все пространство,
насколько хватает глаз. Птицам тесно. Если шевелится один индюк, то
в движение приходят сразу несколько тысяч птиц. Гогочут они тоже
вместе.
Экскурсия продолжается недолго. Птицы пытаются уйти подальше от
нас, начинают наскакивать друг на друга. Через пару минут Дмитрий
Чигрин командует: «На выход, быстро! Иначе они друг друга подавят».
Мы ретируемся. «140 дней птицам сегодня исполнилось. Завтра будем
их уже на переработку отправлять»,— успокаивает Чигрин уже на
улице.
Жизнь этих индюков началась очень далеко от города Шахты — в
Канаде. Логистическая схема выглядит на первый взгляд сумасшедшей:
яйца на самолете доставляют из Канады в Москву, а затем везут в
Ростов в специальных машинах. Иначе никак: все российские
хозяйства, где разводят индейку, закупают яйца за границей. Дело в
том, что индюки, которых выгодно разводить в промышленных
количествах,— гибриды, полученные путем скрещивания двух разных
видов. Сами они размножаться не могут, как мул — гибрид лошади и
осла. В мире есть несколько крупных производителей яиц индейки, они
держат родительские стада, скрещивание которых ведет как раз к
получению нужных гибридов — с большой грудью или, например, с
большими ногами. В России, где индюков никогда в промышленных
масштабах не выращивали, такого производства нет. Поэтому «Евродон»
пользуется услугами канадской компании Cuddy Farms: одно яйцо
обходится ростовчанам в $1.
«Инкубационный период индейки составляет 28 дней. Правда, птенцы
вылупляются только из 75% яиц, но тут ничего не поделаешь:
перевозка сказывается»,— расстраивается Дмитрий Чигрин. И
признается, что его самый дурной сон — эпидемия птичьего гриппа в
Канаде и закрытие границы. Предприятие встанет.
Лечить Чигрина от бессонницы Вадим Ванеев собирается радикальными
методами. Он задумал создание собственного родительского стада, о
чем 24 мая подписал соглашение с французской Grelier. Через год,
как утверждает Ванеев, «Евродон» сможет производить около 2 млн яиц
в год (сегодня компания закупает около 1,2 млн яиц ежегодно).
Правда, зависимость от импорта побороть не удастся, хотя она и
уменьшится: яйца «родителей» нужного гибрида все равно придется
закупать во Франции. Конкуренты уверены, что этот проект принесет
менеджерам «Евродона» скорее новую головную боль, нежели спокойный
сон. Представитель птицефабрики «Краснобор» (Тульская область)
Елена Коваленко считает, что проект будет
нерентабельным: «Такие комплексы крайне сложны и очень долго
окупаются».
ДОСЬЕ
ООО «Евродон» образовано в августе 2003 года несколькими физическими лицами. Состав учредителей не разглашается. С июля 2004 года осуществляет инвестиционный проект по строительству в Октябрьском районе Ростовской области крупнейшего в России комплекса по выращиванию и переработке мяса индейки. Технологии компания закупила у израильской фирмы M. A. D. Developing Agricultural Projects Ltd. Объем инвестиций в проект составил 38,2 млн евро. Компания добилась льгот от федерального и областного бюджетов: государство субсидирует часть процентов по кредиту, который предоставил Внешэкономбанк. Максимальный срок окупаемости проекта, по данным компании, составляет семь лет. Сейчас предприятие вышло на мощность 11,2 тыс. тонн мяса в год и оборот 28 млн евро.
НОУ-ХАУ
Компания «Евродон»:
— создала мощности по производству мяса индейки, сумев привлечь
дешевые кредиты с помощью федеральных программ;
— для стимулирования рабочих ввела систему сдельной оплаты
труда;
— разработала собственную торговую марку и собирается провести
масштабную рекламную кампанию, чтобы привлечь россиян к мясу
индейки.
РЫНОК
Сейчас в России, по разным оценкам, производится около 50 тыс.
тонн мяса индейки ежегодно, еще 88 тыс. тонн в страну
импортируется. Сам рынок начал развиваться в конце 1990-х.
Крупнейший в стране производитель мяса индейки — «Сибирская
губерния», куда входят семь птицефабрик в Красноярском крае,
Хакасии, Томской и Кемеровской областях. В 2006 году компания
произвела 80 тыс. тонн мяса птицы, в том числе более 20 тыс. тонн
индейки. Правда, «Сибирская губерния» смогла наладить сбыт только в
тех регионах, где располагает производством. На рынке представлены
также тульский «Краснобор», который поставляет 8–9 тыс. тонн
индюшатины в год, подмосковная Егорьевская птицефабрика (6 тыс.
тонн) и компания «Русь» из Воронежской области (3–4 тыс.
тонн).
В последнее время сразу несколько компаний заявили о планах
расширения производства. «Сибирская губерния» собирается построить
еще одну ферму мощностью 16 тыс. тонн индюшатины в Кемеровской
области. Администрация Тамбовской области сообщила о планах группы
«Черкизово» соорудить в этом регионе комплекс мощностью 15 тыс.
тонн индейки в год.
Индюшачьи грезы
 |
Мощности завода загружены не полностью. В этом году предприятие произведет 11,2 тыс. тонн индюшатины. А максимальная мощность — 30 тыс. тонн. Работает пока на нем только одна смена, хотя теоретически могут работать две.
По заводу нас проводит главный технолог Евгения Хлопкова. «В убойный цех не пойдем, все-таки убийство неприятно наблюдать. Хотя там у нас все очень гуманно»,— говорит она. «Гуманность» в том, что индеек привязывают к специальной конструкции, которая заставляет их окунуть голову в электролит под высоким напряжением. Затем птицу ощипывают, потрошат и охлаждают: несколько часов ее держат в холодной воде, а потом — в морозильных камерах. После чего подают в зал разделки.
В зале скользко от воды и крови. Двое мужчин принимают тушки индюков из соседнего помещения и развешивают их на крюки специального конвейера, движущегося под потолком по всему залу. Затем птица начинает медленно объезжать зал по кругу. Каждый работник выполняет одну операцию: первый отрезает правую ногу, второй — левую и т. д.
В двух соседних цехах работают с разделанной птицей. Большую часть фасуют в вакуумные упаковки, а 15% мяса уходит в колбасный цех. Всего в ассортименте сейчас более 10 наименований. Создание колбас и ветчин не автоматизировано, даже фарш забивается в оболочку вручную. Такое производство на большие мощности не рассчитано. «Потом здесь будет экспериментальный цех. Для переработки крупных объемов мяса нужно более современное оборудование»,— поясняет Вадим Ванеев.
Евгения Хлопкова прямо в цеху нарезает колбасу и ветчину и предлагает попробовать. В доказательство того, что все это съедобно, ест сама. «Чтобы люди свою продукцию ели, в мясной отрасли явление редкое. А у нас все едят и всем нравится»,— утверждает она. Рабочие согласно кивают.
Идея создать компанию Вадиму Ванееву тоже пришла за едой. Впервые он попробовал индюшатину в 2000 году в Венгрии. Индюшка ему понравилась, но ни в родном городе Шахты, ни в Ростове найти этого мяса он не смог. Тогда он решил выращивать индюков.
До этого, еще в 1988 году, Ванеев открыл первый ресторан в Шахтах, в 1995-м — первый в городе супермаркет, а потом и компанию, занимающуюся дистрибуцией алкоголя. Каждый раз у Ванеева получалось, и люди ему верили. Но когда в 2001 году он начал убеждать всех заняться индюшкой, верить перестали. «Около виска пальцем крутили: мол, кто ее у тебя покупать будет?» — вспоминает Ванеев.
Наверное, он так и мечтал бы о рынке индюшатины в одиночестве, если бы не стал участником национальной программы «Развитие АПК». Сам «Евродон» был образован в августе 2003 года, в 2005-м началось строительство, а в апреле 2006-го в инкубатор заложили первую партию яиц. Кредит на строительство компании дали во Внешэкономбанке. Первый транш составил 31,2 млн евро, а общая сумма кредита к концу строительства превысила 38 млн евро. При этом по условиям программы процентную ставку по большинству кредитных линий погашает государство, а само предприятие возвращает только «тело» кредита.
Оборудование Ванеев закупал у израильской компании M. A. D. Developing Agricultural Projects. Но в ходе строительства технологии пришлось на ходу «исправлять». «Всего не расскажу — незачем конкурентам жить облегчать. Ну вот, например, в Израиле не было предбанников в птичниках. С улицы входишь сразу к птице. Это потому, что у них круглый год лето. Нам пришлось их строить, чтобы зимой птицу не поморозить»,— рассказывает Ванеев.
Сейчас на балансе предприятия состоит 102 га земли, на которых стоят 11 отдельно расположенных объектов, в том числе инкубатор на 112 тыс. яиц единовременной закладки, три десятка птичников, мясоперерабатывающий, комбикормовый заводы и даже ветеринарная лаборатория.
— Могли бы построить все дешевле. Но 27% денег ушло на подведение коммуникаций. Мы 40 км линий электропередачи проложили. Как будто я не индюшку выращиваю, а Чубайсом работаю,— сокрушается Ванеев.
Национальный колорит
 |
Бизнес Вадима Ванеева с самого начала столкнулся с кадровой проблемой. Когда он начинал переговоры с израильскими партнерами, те сразу же предложили свою бизнес-схему: выращивание птицы нужно отдать фермерам, а самому заниматься переработкой мяса и производством комбикорма.
— Я подумал и понял, что у нас так не пройдет. Отдать дорогие яйца в руки фермеров — поставить всю идею под угрозу. Только самому нужно,— волнуется Ванеев.
Когда производство заработало, стало ясно, что доверять не стоило не только фермерам, но и наемным рабочим. Они энтузиазм руководства явно не разделяли. Сейчас с этим борются с помощью сдельной оплаты труда. «У нас норма потерь в детском и взрослом птичнике — по 4% общего количества голов птицы. Потеряли меньше — получите больше. Индейка выросла больше нормы — еще раз получи больше»,— рассказывает Дмитрий Чигрин.
Сдельная оплата ситуацию немного улучшила, но панацеей не стала. «У нас такой город — на лето все уезжают работать на юг. Официанты, например, уезжают поголовно в Сочи. Вот и тут так же. Сейчас в Сочи начнут к Олимпиаде готовиться, и все туда поедут»,— опасается Вадим Ванеев. Сейчас он хочет обратиться в ФМС, чтобы ему выделили квоту на гастарбайтеров. «Эти точно никуда не денутся»,— радуется он.
С верой в индейку
Хотя Вадим Ванеев добился того, что его рабочие спокойно едят
продукцию собственного изготовления, перспективы бизнеса зависят от
того, будут ли есть индейку за пределами завода.
Пока продукция компании продается в четырех городах: Москве,
Санкт-Петербурге, Воронеже и Ростове. Поставки в столицы в самой
компании называют экспериментами, так как они пока нерегулярны. В
Ростове же индюшатину продают в восьми палатках, принадлежащих
«Евродону». Но руководство компании утверждает, что крупные игроки
их продукцией уже заинтересовались. Например, недавно к ним
приезжали представители «Ашана» и татарской сети «Бахетле». К концу
следующего года компания обещает наладить регулярные поставки в
Москву и Санкт-Петербург через дистрибуторов. У конкурента —
«Сибирской губернии» — каналы сбыта уже налажены, эта компания
владеет собственной розничной сетью АЛПИ с годовым оборотом более 6
млрд руб.
В планах у «Евродона» и экспорт индюшатины. «В Европу нас, положим,
не пустят, но у нас же арабский мир под боком. А там свинину не
едят. Это же какой рынок! Полмиллиарда арабов! Так что 210 тыс.
тонн совсем просто будет реализовать»,— мечтает Ванеев.
Арабский рынок, конечно, больше открыт для экспорта, чем Европа. Но
и птицеводство там тоже развито достаточно сильно, причем, по
словам аналитика Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР)
Константина Кугучина, именно индюшатина там весьма
распространена. А потребность в импортной птице удовлетворяется в
основном поставками из той же Бразилии.
Представители отрасли оценивают планы «Евродона» по наращиванию
производства с заметным скепсисом. «Сейчас емкость российского
рынка индюшатины мы оцениваем в 130–140 тыс. тонн, из которых около
88 тыс.— привозные. Основной импорт идет из Бразилии,— объясняет
Константин Кугучин.— Динамика хорошая, но утверждать, что россияне
резко перейдут на индюшатину, я бы не стал. В ближайшие годы
индейка сможет занять не более 15% объема продаж мяса в России —
около 300 тыс. тонн в год».
Ситуация осложняется еще и тем, что российским производителям на
этом маленьком клочке рынка будет, похоже, так же тесно, как
индюкам в загонах. Заняться индюшатиной собрались сразу несколько
компаний. Летом этого года группа «Черкизово» обратилась к властям
Тамбовской области с предложением о строительстве в регионе
комплекса по выращиванию и переработке мяса индейки мощностью 15
тыс. тонн мяса в год. За три года нарастить индюшиные мощности
планируют группа «Евросервис» (до 32 тыс. тонн) и «Сибирская
губерния» (до 40 тыс. тонн).
«Производство птицы в России растет на 20% в год. Конкуренция
увеличивается, а цены падают. Так что компании, работающие с
бройлерами, ищут новые пути развития: глубокая переработка или
производство другой птицы,— рассказывает Константин Кугучин.— Но
если все заявленные проекты будут реализованы, то рынок индюшатины
станет высококонкурентным».
Вадим Ванеев этого не боится: «Они все равно опоздали. Мы ведь уже
заработали, так что лидер на рынке понятен. Это будем мы. И вообще,
если мясо вкусное, то рано или поздно его распробуют».
Путь к сердцу потребителя Ванеев планирует проложить с помощью
колбас и ветчины. «Человек пришел, купил ветчину, она ему
понравилась. Потом он узнал, что она из индюшки, и уже за
охлажденным мясом пошел. А мы ему на упаковке уже и рецепт
написали»,— описывает он стратегию захвата рынка. Через несколько
лет доля продуктов глубокой переработки должна увеличиться с 15% до
50% всего производимого «Евродоном» мяса.
О будущей рекламной стратегии в «Евродоне» пока не говорят. Однако
по случайно оброненным фразам становится понятно, что главной
легендой новой торговой марки станут экологичность и здоровое
питание: индейка практически не содержит жиров и не вызывает
аллергии.
«Мне кажется, что они совершают ошибку, делая ставку на колбасу,—
делится опасениями Константин Кугучин.— Мясо индюшки на 10–15%
дороже куриного, так что в цене они проигрывают продуктам, тем же
колбасам, из курицы. Насколько важно для российского покупателя то,
что индейка — более здоровая пища,— сложный вопрос».
Красное и зеленое
В кабинете Вадима Ванеева висит гигантская карта Октябрьского
района Ростовской области. Красным отмечены уже существующие
объекты компании, зеленым — запланированные. Последние с трудом
помещаются на карте района. Действительно, в чем Вадиму Ванееву нет
равных — так это в создании перспективных планов развития.
Сейчас компания оформляет второй кредит — на строительство еще
одного производства индюшатины в одном из регионов Поволжья.
Одновременно будет увеличиваться производство под Ростовом. К 2009
году «Евродон» собирается нарастить объемы до 90 тыс. тонн в год
(для этого необходимо построить 220 птичников) и, наконец, выйти к
2013 году на запланированные 210 тыс. тонн в год.
«Прибыль начнем получать в конце следующего года, когда выйдем на
30 тыс. тонн в год,— раскрывает финансовые показатели компании
Вадим Ванеев.— Срок окупаемости составит шесть-семь лет.
Рентабельность бизнеса 20%, а оборот уже сейчас при мощности 11,2
тыс. тонн — 28 млн евро».
С «Черкизово», «Евросервисом» и прочими последователями Ванеев
собирается не только конкурировать: он хочет на них зарабатывать. В
2008 году он намерен построить предприятия по производству горячей
оцинковки (мощностью 20 тыс. тонн в год), металлоконструкций (12
тыс. тонн в год) и сэндвич-панелей (1 млн кв. м в год). Необходимый
для реализации проектов объем инвестиций Ванеев оценил в 61 млн
евро.
Около 60% производимых стройматериалов пойдет на строительство
своих птичников, что сделает их, по расчетам, на 30% дешевле.
Остальные материалы будут продавать. «Сами знаете, как рынок птицы
растет. Вот мы всем курятники и будем строить. Недавно одна
компания из Азербайджана предложила нам такой же завод у них
построить»,— убеждает Ванеев в успешности нового начинания.
Несмотря на громадное количество планов, Вадим Ванеев клянется, что
у него все получится. «Вы приезжайте через год-другой, посмотрите,
как все изменится,— обещает он.— Мы такой мясоперерабатывающий
завод построим — всем завидно будет. Я даже дизайнера найму, чтобы
он проект здания разработал. Потенциал огромный. Просто рынка еще
нет. Но в СССР тоже не было рынка йогуртов, а сейчас он
есть».
Правда, чтобы сделать из индюшатины второй «йогурт», «Евродону»
сначала предстоит стать Danone. Пока государство стремится
поддерживать отечественное сельское хозяйство дешевыми кредитами,
время есть.