Волшебные палочки для маэстро финансов

Финансовые директора российских компаний остро завидуют своим западным коллегам: трудно достигать успеха, имея под рукой только кредиты банков. Ведь даже предлагаемые уже десять лет финансовые инструменты вроде лизинга практически непригодны к работе. Чтобы понять природу этой зависти, «Секрет фирмы» совместно с Ассоциацией менеджеров провел исследование «Каких финансовых инструментов не хватает российским CFO».

Скудость российского выбора финансовых инструментов особенно хорошо заметна финансистам, получившим образование в американских и английских школах бизнеса. За последние 30–40 лет в этих странах созданы без преувеличения сотни новых финансовых продуктов, позволяющих решать самые разнообразные задачи и проводить тонкую настройку финансов компании.

Чаще всего новые инструменты создавались для работы с рисками; снижения транзакционных (расходы при осуществлении сделок) и агентских (услуги посредников) издержек, а также для повышения ликвидности. Но одна из главных причин финансовых инноваций сводилась к тому, чтобы приспособить уже имеющиеся инструменты к существующей или меняющейся налоговой системе. Иногда это приводило к появлению настолько специфических продуктов, что число компаний-потребителей не превышало десятка. Иногда, как это произошло в свое время с деривативами (производными финансовыми инструментами), из экзотики они становятся массовым продуктом.

Российским финансовым директорам на сегодняшний день широко доступен практически единственный финансовый инструмент – корпоративное кредитование со стороны банков. Есть «железобетонный» (в прямом и переносном смысле) залог – вот тебе деньги. В остальном работа с финансовыми продуктами требует значительных усилий и зависит от стечения обстоятельств. Чтобы ответить на вопрос «Каких же финансовых инструментов не хватает российским CFO», журнал «Секрет фирмы» совместно с Ассоциацией менеджеров провел опрос финансовых директоров крупнейших российских компаний.

Сапожник без кроссовок
Лидеры рейтинга недостающих финансовых инструментов – проектное финансирование (см. материал здесь) и лизинг. Если проектное финансирование – явление для России пока экзотическое, то лизинг представлен на российском рынке уже десять лет. Но это не мешает CFO заносить его в разряд «отсутствующих». Проблема, по мнению финдиректоров, в условиях, на которых эта услуга оказывается.

Главную претензию представители реального сектора предъявляют к ставкам. Олег Фракин из компании «Винный мир Холдинг» считает, что они слишком высоки. Его коллега из компании «Московский межреспубликанский винодельческий завод» Евгений Калабин отмечает, что получаются они простым суммированием ставки банка, выдающего кредит лизинговой компании, и стоимости услуг самой лизинговой компании. В этой ситуации безусловное преимущество получают компании, имеющие доступ к длинным и дешевым западным деньгам (как правило, это деньги ЕБРР и Международной финансовой корпорации (IFC), а также российские «дочки» западных банков). Если же таких денег у лизинговой компании нет (а у большинства из 260 российских лизингодателей дела так и обстоят), то у финансового директора возникает резонный вопрос: зачем нужен дополнительный посредник, не лучше ли обратиться напрямую к банку? О временах, когда лизинговые компании будут работать на собственные средства, остается только мечтать. А пока, по мнению Алексея Семенова, директора по корпоративным финансам компании «Тинькофф», даже эффективность работы лизинговых компаний с поставщиками оборудования (получаемые скидки и т. п.) тоже пока низка и сравнима с усилиями отдельно взятого покупателя.

В свое время от лизинга ждали рывка после отмены в 2003 году так называемой инвестиционной льготы, но эта возможность так и не «выстрелила». В итоге, хотя в последнее время лизинг заметно развивается, растет этот рынок в основном за счет отдельных отраслей: в разное время остро популярными становились полиграфическое оборудование, автомобили, телекоммуникационное оборудование для сотовых операторов, железнодорожные цистерны. Поэтому ограниченность предложения – еще один аргумент сетовать на «недоразвитость» продукта.

Наталья Грибанова (компания КРОК) жалуется на высокую планку минимальной суммы контракта. Поставки, ограниченные $100 тыс., не привлекают лизинговые компании. Муратхан Эльдаров, директор по управлению активами «РЕСО-Гарантия», отмечает еще один нюанс: займы лизинговым компаниям от страховщиков не принимаются в счет покрытия их резервов и поэтому сильно дорожают. В будущем это будет серьезно препятствовать доступу к «длинным» и дешевым страховым деньгам и способно даже затормозить рост отрасли.

Тройку лидеров среди желанных, но недоступных продуктов, оставив далеко позади инструменты для управления ликвидностью, замыкают «новые страховые продукты». Правда, пожелания к страховщикам сильно зависят от специфики компании – единства тут нет. Однако наиболее популярное направление – страхование коммерческих рисков. Например, «Винный мир Холдинг» нуждается в страховании риска неплатежа перед иностранными поставщиками. Оксана Кузнецова из компании-фармдистрибутора «Катрен» добавляет, что такая страховка стала бы неплохой альтернативой банковским гарантиям. Позволяя достичь искомых целей – увеличить лимит товарного кредита и удлинить отсрочку платежа, страховка не требует при этом отвлечения залогов. Кроме того, Дмитрий Белик из «РБК Информационные системы» отмечает отсутствие страхования рисков, присущих публичным компаниям. Финансовый директор ЗАО «Агентство Контакт» Марина Тарнопольская говорит об отсутствии страхования профессиональных услуг, а Елена Икчурина, финансовый директор компании «Уральские авиалинии», хотела бы иметь больше страховых продуктов для поддержания социального пакета работников своей авиакомпании.

Дорогой фаворит
Очередной отсутствующий фаворит – факторинг. Оксана Кузнецова отмечает, что в условиях роста продаж и доли покупателей, требующих значительных отсрочек платежа за поставленный товар, эта услуга может быть очень востребованной. Но несложно угадать, что одна из главных претензий – к дороговизне услуги. Геннадий Ломасов (компания «Комус»): «На данный момент ставки по факторингу в России абсолютно неэффективны. Ставка выше 10% по рублям для нас уже неинтересна, а самая распространенная "вертится" около 20%». Финансовый директор НПК «Катрен» называет еще одну причину – трудоемкость документального оформления (у компании 8 тыс. покупателей по всей стране, и товар им отгружается ежедневно мелкими партиями). Необходимость постоянно возиться с дополнительными документами вызвана недостатками отечественного законодательства. Правовая конструкция договора об уступке прав требования – а именно он заключается при предоставлении факторинговой услуги – вообще-то не позволяет продавать будущую дебиторку «оптом». В большинстве стран это легко сделать хоть на год вперед, в России приходится документально согласовывать едва ли не каждую проводку.

Николай Переверзев (управляющая компания «МХМ-поставка») и Наталья Грибанова опасаются, что банк, требуя долги, может навредить отношениям с клиентами. А сохранение отношений с покупателями может оказаться важнее соблюдения графика оплаты. Естественно, финансисты недовольны и тем, что подавляющее число предложений подразумевает факторинг с правом регресса: в случае если банку все же не удалось получить деньги с покупателя, он взыщет их с поставщика. Андрей Кузьмин (Уральская химическая компания) недоумевает, зачем оплачивать услугу по таким высоким ставкам, если все равно «ваши риски вашими же и остаются».

Ценные бумаги для управления ликвидностью (казначейские и муниципальные облигации, векселя, депозитные сертификаты) финансовые директора упоминали вскользь. В основном это общее пожелание расширять спектр доступных финансовых инструментов. В остальном пожелания обусловлены спецификой деятельности того или иного предприятия. Евгений Ромащин, директор по экономике и финансам ОАО «Карельский окатыш»: «Наше предприятие – поставщик тепла для муниципалитета. При этом платежи не всегда производятся своевременно и в полном объеме, и компания объективно ограничена в выборе действий по взысканию этой задолженности – она является градообразующим предприятием». Высоколиквидные бумаги муниципалитетов могли бы решить эту проблему.

Производные финансовые инструменты (фьючерсы, опционы, свопы, варранты) большинство финансовых директоров в сферу своего внимания не включают: «Это биржевые инструменты, и чаще всего они интересны профессионалам фондового рынка». Тем не менее ряд опрошенных все же нашел им применение в своем бизнесе. Так, Елена Шматова, вице-президент по финансам компании «Вымпелком», отметила, что производные финансовые инструменты могут помочь при хеджировании валютных рисков – известной проблеме для сотовых операторов. Дмитрий Белик как финдиректор компании, прошедшей IPO, отметил роль опционов, выступающих в роли дополнительного инструмента мотивации персонала. Алексей Дроздов, CFO группы «Бионика», в состав которой входят и периодические издания, заметил, что при некоторых условиях могли бы быть полезны фьючерсы на типографскую бумагу. Ведь денежные средства за подписку на издания компании поступают в начале года и есть определенные риски, связанные с ростом цен на типографскую бумагу и типографские работы. Александр Журавский, замдиректора по корпоративному управлению и финансам ОАО «Мебельная компания "Шатура"», отметил, что его компании свопы могли бы быть интересны как инструмент новации долговых обязательств, а варранты – как обеспечительный инструмент.

Зачем им это нужно
Какие проблемы финдиректора хотели бы решить с помощью новых, недоступных сегодня финансовых инструментов? Главная – это получение финансовых средств, необходимых для роста бизнеса. Привлекательная сторона лидеров рейтинга – проектного финансирования и лизинга (его, кстати, иногда называют "подвидом" проектного финансирования)– состоит как раз в возможности приобретения активов без единовременного отвлечения собственных средств, дефицит которых испытывает большинство компаний.

Другая задача – финансирование текущих потребностей, ускорение взаиморасчетов, повышение ликвидности. Тут лидером спроса является факторинг.

И третья проблема, которую хотели бы решить финансисты,– это снижение рисков (путем диверсификации или страхования), усиление экономической безопасности компании. Здесь могут помочь деривативы.

Всего по одному упоминанию удостоились такие задачи, как эффективное управление имеющимися активами (например, размещение временно свободных средств), повышение имиджа компании на финансовом рынке и, что удивительно, налоговая оптимизация. Похоже, что с этой проблемой, некогда весьма популярной, российские компании уже справились. Либо для ее решения достаточно имеющегося у CFO инструментария.

Что мешает финансовым танцам
Определяя причины, которые препятствуют появлению на российском рынке современных финансовых инструментов, CFO на первое место практически единогласно ставят несовершенство законодательной базы. Речь идет об отсутствии подробных нормативных документов по отдельным финансовым инструментам, что является следствием более глубоких специфических особенностей российского права. На втором месте – неразвитость финансового рынка (отсталость банковской системы и фондового рынка, отсутствие необходимой инфраструктуры и слишком маленький объем обращающихся денег).

Вообще-то через проблемы такого рода проходили все развитые страны. Например, Франция и Германия, к чьей модели континентального права тяготеет законодательство России. Но несколько десятилетий адаптации закона к нуждам финансовой системы (правила игры в которой диктуются из-за океана) принесли свои плоды. Россия же лишь в самом начале этого пути.

На третьем месте в «рейтинге» препятствий, с огромным отрывом от лидеров,– отсутствие опыта в применении уже доступных инструментов. На четвертом – нестабильность налогового окружения, налоговой практики. А вот недостаточность финансовой информации и наличие политических рисков, нестабильность рынков и собственно профессионализм игроков оказались на последнем месте.

Сергей Кашин