Тренды

Тем не менее американец Тай Уорнер придумал, как сделать предметом коллекционирования плюшевых медведей. Компания Уорнера Ty Incorporated выпускала мишек Бини небольшими партиями, совершенно не заботясь о строительстве сбытовой сети. Если кому-то из крупных ритейлеров не нравилась продукция или условия, предложенные Таем Уорнером, он просто отказывался с ним работать. В некоторых городах продукцию Ty Incorporated можно было найти только в паре мелких магазинов. Кроме того, вскоре после появления очередной партии мишек Бини в продаже компания изымала непроданные экземпляры и предлагала рынку новую партию. Те, кто не успели купить игрушку, были вынуждены приобретать ее на вторичном рынке – в первую очередь на всевозможных интернет-аукционах. В результате цена игрушек, изначально продававшихся по $10, взлетала до $1000, а иногда и до $5000. Сам Тай Уорнер заработал на продаже мягких игрушек $6 млрд и вошел в список богатейших людей мира по версии журнала Forbes.

Сделать свою продукцию предметом коллекционирования – заветная мечта очень многих компаний. Наиболее активны в этой области производители продуктов питания, например кукурузных хлопьев, конфет, жевательной резинки. Все они вкладывают в упаковку своей продукции различные игрушки и сувениры. В начале 1990-х Россию охватил бум коллекционирования небольших картинок, прилагавшихся к жевательным резинкам. Сегодня дети собирают сувениры из наборов McDonald’s, шоколадных яиц Kinder Surprise, фигурки покемонов. Однако перечисленные компании используют «фактор коллекционера» только в качестве дополнительного инструмента для продвижения своей продукции. Аналогичные цели преследуют футбольные, бейсбольные и другие клубы, давно наладившие выпуск карточек с изображением своих игроков. Цена таких карточек составляет несколько центов, однако на вторичном рынке их стоимость достигает нескольких тысяч долларов. Например, карточка с изображением бейсболиста Бейба Рута и его автографом продается сейчас на аукционе eBay за $11 тыс. Еще один предмет страсти коллекционеров – комиксы. Сборники комиксов, напечатанные несколько десятков лет назад, могут стоить на вторичном рынке $500 и более.

Интересно, что сами компании, выпустившие товары, которые впоследствии стали коллекционными и увеличили свою стоимость в тысячи раз, как правило, едва ли способны извлечь выгоду из этого факта. Многие из них вообще прекратили существовать. Однако стратегия Тая Уорнера не теряет своей привлекательности в глазах игроков массмаркета. Этот подход, например, активно использует производитель конструкторов Lego, создавая специальные коллекции к выходу популярных кинофильмов. Так, набор Lego, посвященный «Звездным войнам», выпущенный три года назад, сейчас на аукционе eBay можно приобрести примерно за $500.

Основы технологии Тая Уорнера: оставаясь игроком массмаркета, выпускать небольшие серии продукта; быстро выводить из их из оборота; поддерживать появление вторичного рынка; уметь извлекать выгоду из растущей коллекционной стоимости товара и сокращать время превращения обычного товара в переоцененный. Если все эти условия выполнены, то шанс заработать на коллекционности есть у любого продукта массовых рынков, будь то музыкальные диски, попкорн или автомобили.

Кафе на крыле:
транспортное средство можно легко превратить в эффективную и недорогую площадку для бизнеса.

Не так давно в Москве на станции «Сокольники» открылось кафе, разместившееся в красном вагоне середины прошлого века. Это решение продолжает тему двухъярусного английского автобуса-даблдеккера, установленного еще в 1990-х годах в центре Москвы, позади ЦУМа. «С колес» здесь продают те же самые хот-доги, чипсы и напитки, что и в других точках быстрого питания. Однако отличие «транспортных» кафе от обычных не только в яркой оболочке. Использование транспорта в качестве площадки для предприятий сервиса оказывается еще и эффективной бизнес-моделью.

Размещение в знаменитом южноафриканском экспрессе The Blue Train стоит дороже (порядка $1000 в сутки), чем во многих замках-отелях. Но если эта модель работает в туризме, почему бы не примерить ее к рынку питания?

Петербургский бизнесмен Владислав Ремиш стал развивать концепцию городских кофеен The Bus на базе все тех же лондонских даблдеккеров. Достоинство проекта в том, что одна точка обходится в $130–150 тыс., то есть, по оценкам консалтинговой компании Restcon, на 30–50% дешевле, чем открытие аналогичного по вместимости стационарного кафе. А если место дислокации оказалось неприбыльным, можно попытать бизнес-счастья в другом месте.

В Москве известен трамвай-ресторан «Аннушка». При условии, что «Аннушку» ежедневно посещают 40–60 человек и периодически вагон сдается под банкеты (1500 руб. в час), ресторан на колесах приносит владельцам около $10 тыс. прибыли в месяц. Вскоре в столице должен появиться оснащенный 16 посадочными местами красно-белый автобус с надписью «Буфет», который будет доставлять еду на массовые мероприятия. Идея передвижной точки общепита принадлежит «Мосгортрансу».

Использовать под площадку для бизнеса можно любое транспортное средство. Фрэнсис Ревальд из Калифорнии решила «построить» себе дом из Boeing 747. В носовой части расположен кабинет, а часть корпуса отведена под чердак. Вот только открыть кофейню на крыле госпожа Ревальд пока не догадалась.

Идеи Констанитна БОЧАРСКОГО

Бремя офиса
В вопросе, можно ли построить абсолютно виртуальную организацию, поставлена точка. Вернее, я ее для себя поставил, узнав о компании Point B с оборотом $46 млн, более чем двумя сотнями сотрудников и операциями аж в четырех городах США. У Point B нет ни офиса, ни иерархической структуры. Компания занимается консалтингом, ее сотрудники работают дома, а три учредителя подбирают персонал и проводят совещания в кафе Starbucks.

Point B воплотила все признаки виртуальной и абсолютно плоской организации. Она не несет издержек, кроме гонораров сотрудникам, вовсю пользуется достижениями телекома, а также работает с клиентами не по географическому принципу, а по принципу наличия соответствующей экспертизы у консультанта.

В России я знаю как минимум одну компанию, терпимо относящуюся к распределенной структуре. Президент ИД «Компьютерра» Дмитрий Мендрелюк не раз подчеркивал, что поддерживает подобную практику. А покопавшись, мы наверняка отыщем и другие фирмы, где ряд сотрудников работает удаленно. Но вот полностью освобожденный от бремени офиса серьезный бизнес мы вряд ли найдем.

Почему?

«Когда люди встречаются лицом к лицу – это как химическая реакция,– так комментирует журналу Inc. историю с Point B профессор школы бизнеса Вестминстерского колледжа Чарльз Эйн.– Такое вряд ли возможно в виртуальной организации». Вроде бы в Point B это тоже понимают, поэтому устраивают сотрудникам ежемесячные встречи и уповают на командообразующую силу тренингов. Но вот на повестке дня у Point B новая проблема: разрастание штата требует разбить плоскую структуру на подразделения, со всеми вытекающими отсюда иерархическими последствиями.

Сможет ли Point B оставаться эффективной при дальнейшем росте? Возможно ли существование абсолютно плоской структуры для сколь угодно большой организации? Не предаст ли Point B идеалы виртуальности и не обзаведется ли собственным офисом? И, наконец, когда в России появится первая абсолютно виртуальная компания? Лично я буду с большим интересом ждать ответы на эти вопросы.