Темы для разговора

Как сообщили на прошлой неделе некоторые СМИ, собственник «Русала» Олег Дерипаска и совладелец СУАЛа Виктор Вексельберг уже договорились о слиянии компаний, в результате которого Дерипаска получит 75%, а Вексельберг с партнерами – 25% объединенной корпорации. По объемам производства она выйдет на первое место в мире и станет контролировать 100% производства алюминия в России. В самих компаниях эту информацию не подтверждают, но и не опровергают. Пресс-секретарь «Русала» Ольга Санарова отказалась комментировать «рыночные слухи». Однако в пользу такой сделки говорит множество факторов.

Во-первых, объединение выгодно с точки зрения обеспечения предприятий сырьем. Если «Русал» испытывает нехватку сырья, то у его возможного партнера, наоборот, переизбыток бокситов. СУАЛ в 2005 году добыл 5,4 млн тонн бокситов, но выпустил всего 1,05 млн тонн алюминия, а «Русал» выпустил почти в три раза больше – 2,7 млн тонн при примерно равном объеме добычи бокситов (5,7 млн тонн). Объединившись, компании будут выгодно дополнять друг друга.

Другой повод для слияния – масштабные инвестиционные планы металлургов, для реализации которых потребуются значительные финансовые вливания. По мнению аналитика «Финама» Натальи Кочешковой, новый монополист сможет привлекать у российских и иностранных банкиров кредиты на более выгодных условиях, чем до объединения. Аналитик «Атона» Владимир Катунин указывает и на то, что компании смогут экономить на издержках, создав, например, единую сеть сбыта и сократив административные расходы.

Вероятная сделка выгодна и еще в одном аспекте. По некоторым данным, СУАЛ до сих пор использует толлинг – таможенный режим, при котором экспорт продукции, изготовленной из ввезенного в страну на переработку сырья, освобождается от уплаты НДС. От этой схемы отказались уже практически все производители алюминия в мире. Счетной палатой неоднократно предъявлялись претензии к компании Виктора Вексельберга. Объединение с Олегом Дерипаской может помочь Вексельбергу избежать этих проблем: об административном ресурсе владельца «Русала» ходят легенды.

Впрочем, даже если Дерипаска с Вексельбергом договорятся, слиянию еще может помешать Федеральная антимонопольная служба, с которой подобные сделки требуется согласовывать. Однако новый закон «О защите конкуренции» позволяет одобрять слияния, если они «способствуют укреплению позиции российских производителей на мировом рынке».

Наталья Кочешкова убеждена, что монопольное положение холдинга не станет причиной повышения цен на рынке. Вероятно, ФАС будет контролировать ценовую политику компании внутри страны, а за рубежом взвинтить цены не позволит конкуренция.

Подобные сделки, но меньших масштабов уже не редкость на российском металлургическом рынке. К примеру, в 1998 году ОАО ВСМПО приобрело контрольный пакет акций ОАО «Ависма», а в 2005-м «Ависма» прекратила свою деятельность в качестве юридического лица. Холдинг «ВСМПО-Ависма» стал крупнейшим в мире производителем титана и контролирует 100% российского рынка. ФАС одобрила сделку по объединению, объяснив это тем, что российские компании на рынке титана находятся в условиях острой конкуренции с транснациональными корпорациями. Однако компании получили очень жесткое бессрочное предписание относительно регламентации цен.

А Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), ведущий производитель стали в России, в июне 2006 года объявил о намерении приобрести за $550 млн 100-процентную долю компании «ВИЗ-Сталь». В результате сделки НЛМК станет крупнейшим в России производителем электротехнической стали и войдет в тройку мировых лидеров.

Владимир Катунин отмечает, что укрупнение металлургического бизнеса – общемировая тенденция. Металлурги создают огромные международные конгломераты, так как небольшие локальные игроки проигрывают в конкурентной борьбе. Если за рубежом у наших компаний зачастую не хватает финансовых и административных ресурсов для приобретения серьезных активов (что подтверждает так и не состоявшуюся сделку по слиянию между «Северсталью» и люксембургской Arcelor), то объединению внутри страны фактически ничто не мешает. Кроме того, укрупнение бизнеса повышает шансы российских компаний в борьбе за западные активы.

РЕЗЮМЕ
ФАКТ: «Русал» и СУАЛ ведут переговоры об объединении.
ПРИЧИНА: Слияние позволит компаниям экономить на издержках, обеспечивать друг друга сырьем и более эффективно лоббировать свои интересы.
ПОСЛЕДСТВИЯ: Объединенная компания станет монополистом на российском рынке алюминия.

КАДРОВЫЕ БРЕШИ БАНКА МОСКВЫ
Владельцами около 3,9% акций Банка Москвы стали несколько крупных западных финансовых структур. Однако не исключено, что они приобрели актив на пике его стоимости. Текст: Александр Бирман

Миноритариями Банка Москвы стали J. P. Morgan, Goldman Sachs, Bear Stearns, ING Bank, фонд East Capital, банк SEB, Bank Austria и Hansabank. Незадолго до объявления итогов допэмиссии стало известно, что банк покидают два топ-менеджера, имеющие самое непосредственное отношение к развитию его «розничных» программ. Глава соответствующего департамента Роман Воробьев ушел на аналогичную должность в Райффайзенбанк Австрия. А курирующий ритейл вице-президент Банка Москвы Андрей Краснов считается одним из наиболее вероятных кандидатов на пост генерального директора Московского ипотечного агентства (МИА), который оказался вакантным в связи с недавней отставкой Дмитрия Будакова.

Правда, Краснов, в отличие от Воробьева, остается в поле зрения Банка Москвы. Ведь МИА тоже принадлежит московскому правительству. Президент Банка Москвы Андрей Бородин входит в его совет директоров. Более того, возможно, рокировка Будаков–Краснов как раз и инициирована Бородиным, давно вынашивавшим идею интеграции с МИА. И новый гендиректор МИА теперь, предположительно, займется передачей акций этого ипотечного агентства в доверительное управление Банку Москвы.

Но интеграционные процедуры, как правило, снижают темпы роста объединяемых бизнесов. Прежде всего, потому что отвлекают значительные людские ресурсы. В случае же с Банком Москвы ситуация еще сложнее, поскольку Краснов делегируется в МИА в тот момент, когда важный для любого универсального банка «розничный» блок понес потери.

А ведь с возлагаемой на Краснова миссией, по идее, мог бы справиться и Будаков. По крайней мере ранее он не испытывал идиосинкразии к Банку Москвы. Офис МИА располагался в одном из допофисов банка. А около двух лет назад московское правительство планировало даже продать ипотечному агентству часть своей доли в Банке Москвы.

Другое дело, что у Дмитрия Будакова есть еще и свой бизнес. Он является основным владельцем компании «Спар ритейл», которая по франшизе развивает сеть супермаркетов Spar. Ранее совмещение бизнесов не создавало для Будакова больших проблем, но в августе этого года Банк Москвы вместе с «Уралсибом» организовал выпуск пятилетнего облигационного займа на 2 млрд руб. для холдинга «Марта», с которым у компании Будакова пару лет назад возник серьезный конфликт из-за условий пользования субфраншизой Spar.

В одном из недавних интервью владелец «Марты» Георгий Трефилов охарактеризовал свою компанию как «инвестиционный фонд, интересующийся любыми проектами, в перспективе пригодными для IPO или продажи». С таким позиционированием «Марта» становится слишком ценным клиентом для инвестиционно-банковского департамента Банка Москвы, чтобы принимать во внимание дискомфорт, который может доставлять это сотрудничество Будакову.

К тому же в мае специально созданную для него должность руководителя инвестблока Банка Москвы занял Игорь Суханов, последние три года трудившийся в инвестиционно-банковском департаменте МДМ-банка. Приглашение специалиста такого уровня, помимо всего, наверняка потребовало от работодателя внести коррективы в зарплатную ведомость. Соответственно, Бородин не может не быть заинтересован в скорой отдаче от «инвестированных» в Суханова денег.

Видимо, поэтому гендиректор МИА и решил подать в отставку, вынудив партнерский банк в спешном порядке латать еще одну кадровую брешь в ущерб собственному «розничному» бизнесу. Но ведь темпы его развития гораздо в большей степени влияют на капитализацию универсального банка, нежели успешность осуществляемых данным финансовым институтом инвестиционно-банковских операций. Во всяком случае, новоиспеченные миноритарии Банка Москвы приняли решение об участии в его допэмисии именно благодаря тому, что он входит в пятерку ведущих розничных банков страны.

РЕЗЮМЕ
ФАКТ: «Розничный» блок Банка Москвы теряет специалистов.
ПРИЧИНА: Главу розничного департамента Банка Москвы Романа Воробьева переманил Райффайзенбанк Австрия. А курировавший ритейл вице-президент Андрей Краснов уходит на пост гендиректора Московского ипотечного агентства.
ПОСЛЕДСТВИЯ: Возможное снижение темпов роста розничного бизнеса Банка Москвы.

«АЛЬФА-ГРУПП» СМОЛИТ В РУКАВ
В конфликт владельцев московской табачной фабрики «БАТ-Ява» вступили новые участники. Текст: Анатолий Казаков, Дарья Черкудинова

Как стало известно газете «Бизнес», в числе миноритарных акционеров фабрики появилась компания, дружественная «Альфа-групп».

British American Tobacco (BAT), вторая по величине табачная корпорация в мире и основной акционер московской фабрики «БАТ-Ява», отбивается от назойливых миноритариев с мая 2006 года. В России ей противостоит компания Branston Holdings Ltd., зарегистрированная в американском штате Делавэр и владеющая 0,45% акций «Явы».

Компания недовольна тем, что основные владельцы фабрики не платят миноритариям дивиденды, выводя значительную часть выручки с помощью трансфертного ценообразования. Branston утверждает, что ВАТ завела себе «карманного» миноритария – голландскую Hamultun (ей принадлежит 3,91% фабрики) – и несколько раз распространял заявление, что обладает бумагами, доказывающими причастность BAT к регистрации Hamultun инвестбанком ABN Amro. Hamultun всегда голосовала за принятие решений, выгодных BAT. Являясь крупнейшими миноритариями, голландцы, таким образом, обладают решающим голосом, что, по утверждению Branston, и позволяет BAT применять трансфертные цены: закупать сырье у аффилированных структур по завышенным ценам и продавать готовую продукцию своей фирме.

Дело (пока по нему прошли только предварительные слушания) вполне может получить поддержку в российских судах. Минфин и ФНС давно с подозрением смотрят на типичную для российских табачных компаний структуру бизнеса. Практически все табачники учредили дочерние компании (например, российское подразделение Philip Morris продает сигареты дистрибуторам через «дочку» Philip Morris Sales & Marketing). Еще весной 2004 года Счетная палата опубликовала результаты проверок, которые навели чиновников на мысль о том, что табачники экономят на акцизах.

Теперь же стало известно, что у ВАТ появился новый опасный соперник. Компания Hamultun перешла под контроль Crayforth, зарегистрированой на Виргинских островах и, по некоторым данным, действующей в интересах А1 (входит в «Альфа-групп»). А1 опровергает какое-либо участие в акционерном капитале «БАТ-Явы», но если сведения подтвердятся, ВАТ стоит готовиться к суровой войне, ведь А1 (ранее «Альфа-эко») – рейдер со стажем. Международные корпорации ее не пугают, скорее, наоборот.

В июле 2004 года компания начала скупать акции Sun Interbrew, второго по величине игрока на российском пивном рынке, и к осени собрала пакет в 21% голосующих акций. «Альфа» стала претендовать на места в совете директоров Sun Interbrew, кроме того, участники рынка и аналитики твердили, что компания в скором времени перекупит оставшиеся пакеты у индийской компании Sun Trade, которая контролировала 45% Sun Interbrew. Еще один акционер Sun Inerbrew, бельгийская InBev, защищаясь, пыталась сама перекупить долю индийского партнера. Если бы сделка состоялась, бельгийцы завладели бы 75,5% акций Sun Interbrew, но партнеры так и не договорились. Чтобы не потерять контроль над предприятием, в начале 2005 года InBev была вынуждена перекупить у «Альфы» ее пакет за 260 млн евро. Причем 55 млн евро были уплачены за «отказ от дальнейшего приобретения акций Sun Interbrew». По мнению аналитиков, «Альфа» заработала на операции как минимум 200%.

Из крупнейших иностранных табачных компаний в России только Philip Morris, построившей свои производственные мощности с нуля, можно не опасаться исков от бывших и нынешних акционеров фабрик. Остальные (BAT, JTI, Liggett-Ducat) в свое время приобрели самые известные российские табачные производства, но вместе с ними и потенциальные проблемы с миноритарными акционерами. Если Branston сумеет доказать свою правоту, суд может признать все сделки «БАТ-Ява» за последний год недействительными.

РЕЗЮМЕ
ФАКТ: ВАТ может быть втянута в череду судебных разбирательств, связанных с трансфертным ценообразованием.
ПРИЧИНА: Компания подверглась рейдерской атаке со стороны миноритариев.
ПОСЛЕДСТВИЯ: Компании придется выкупать пакет у миноритариев по завышенной цене, ведь в жестком решении суда заинтересованы не только миноритарии, но и российские чиновники.

НЕ НАДО ТУТ «ГУГЛИТЬ»
Google хочет, чтобы пользователи перестали «гуглить». Компания разослала по западным СМИ и словарям письмо с просьбой не употреблять глагол to google в значении «искать в интернете». Текст: Ольга Касплер

В Google считают, что неологизм наносит вред компании и размывает ее брэнд. Глагол используется не только в обиходной речи, но и на страницах англоязычных изданий: его распространение уже зафиксировали Оксфордский словарь и словарь Merriam-Webster.

Многие компании, напротив, мечтают продвигать свой брэнд таким образом: «Пока Google – главная американская поисковая машина, глагол „гуглить” работает на нее,– говорит главный редактор „Яндекса” Елена Колмановская.– Если бы в такую ситуацию попала наша компания, мы были бы, несомненно, рады».

Однако случай с Google не единичный: превращением своего брэнда в имя нарицательное недовольны и Jeep, и Xerox, последний даже провел несколько рекламных кампаний, разъясняющих разницу между изделиями Xerox и «просто копировальными машинами». «Превратить свой брэнд в имя нарицательное стремятся только небольшие компании,– комментирует управляющий партнер BrandLab Александр Еременко.– Такие гиганты, как Google и Xerox, понимают, что это может разрушить имидж брэнда и снизить его стоимость». Однако в Procter & Gamble, к примеру, не волнуются из-за слов: в компании считают, что распространение «памперсов» никак не влияет на ее брэнд Pampers.

Согласно законам США, владелец брэнда обязан принимать меры по его охране, иначе он рискует потерять ставшую именем нарицательным торговую марку. Так произошло, например, с Sony, которая четыре года назад лишилась эксклюзивного права на брэнд Walkman. «Думаю, для Google это превентивные юридические действия,– говорит Елена Колмановская.– В перспективе они могут стать аргументом в суде». Впрочем, многие считают попытку Google вступить в борьбу с английским языком не более чем PR-ходом. Тем более что победа в этой борьбе сомнительна. «У Google нет законных оснований требовать запрета слова „гуглить”,– комментирует юрист Максим Лабзин.– В лучшем случае компания может рассчитывать на компромисс: например, в немецком словаре Duden исправили определение глагола на „искать с помощью Google”».

В московском офисе Google, по утверждению близкого к компании источника, с глаголом «гуглить» бороться не собираются: сотрудники пока сосредоточены на технических задачах, да и сам глагол в русском языке еще не прижился.

Версии Александра БИРМАНА

Мухи и котлеты
Газпромбанк (ГПБ) продолжает удивлять своей немыслимой щедростью. Более $300 млн он потратил на приобретение у группы «Гута» 6% акций «Мосэнерго», доведя свою долю в этой компании до 30%.

Если исходить из нынешней капитализации «Мосэнерго», газпромбанковский пакет стоит $1,6 млрд. При этом собственный капитал ГПБ немногим превышает $2,1 млрд. На первый взгляд, риски банка минимальны, поскольку к энергоактивам, в том числе и московским, проявляет интерес «Газпром», и по идее ГПБ может просто выполнять заказ своего главного клиента и акционера. Но в прошлом году при выкупе у своей банковской «дочки» 10% РАО ЕЭС газовый концерн повел себя отнюдь не «по-отечески». За пакет, оцениваемый в $1,4 млрд, ГПБ получил холдинг «Газпром-медиа», совокупная стоимость которого на тот момент, по мнению самих «газпромовцев», колебалась в пределах $700-800 млн.

Правда, в июне этого года аффилированный с газовым концерном НПФ «Газфонд» обязался поучаствовать в допэмиссии ГПБ, вложив в его акции не менее $1,3 млрд. Но ведь за последнее время и количество стоящих перед банком капиталоемких задач заметно прибавилось. Он и в атомную отрасль инвестирует, и в IPO «Роснефти» участвовал, купив, по некоторым данным, около 0,8% акций нефтяной компании (а это не менее $500 млн). Кроме того, к 2008 году ГПБ намерен в 2,6 раза увеличить объем розничного кредитного портфеля, выдав физлицам до 40 млрд руб.

Помимо собственных средств у ГПБ немало клиентских. Только частных вкладов в банке на 49 млрд руб. Но, как показывает история той же группы «Гута», а точнее, входившего в нее одноименного банка (ныне он называется ВТБ 24), использование клиентских денег для скупки промышленных активов может крайне негативно сказаться на платежеспособности финансового института. Так что ГПБ лучше все же отделять «мух от котлет» и надеяться, что «Газпром» не станет жадничать, расплачиваясь с ним за «Мосэнерго». Для финансирования этой сделки газовому концерну, наверно, придется пожертвовать частью своей прибыли. И даже сократить размер дивидендов. Но в противном случае «жертв и разрушений» может быть гораздо больше.