Пока одни в минувшем году активно занимали или же тратили лишние деньги на покупки, другие были поставлены в условия, при которых хотя бы просто выжить – уже хорошо.
 |
Уходящий год вновь стал годом подъема на российском фондовом рынке – индекс РТС вырос на 60%, а общая капитализация приблизилась к $1 трлн.
В этом году индекс РТС, основной индикатор состояния фондового рынка, словно феникс, дважды возрождался после провалов. Сначала после четырех месяцев головокружительного роста, когда за январь–апрель индекс взлетел на более чем 50% – до 1765 пунктов, он упал почти до 1200 пунктов. Возмутителями спокойствия стали глобальные хедж-фонды, выводившие деньги со всех развивающихся рынков, в том числе с явно перегретого российского. К середине лета рынок выбрался было из глубокой ямы, котировки акций наших компаний восстановились до докризисных уровней.
Однако осенью случился новый спад – на сей раз из-за 30-процентного снижения цен на нефть в третьем квартале. Сейчас индекс вернулся к майским максимумам и даже превысил уровень в 1800 пунктов. Однако из-за этих провалов наша страна, прежде занимавшая третье место среди развивающихся рынков по темпам роста индексов, в 2006 году покинула тройку лидеров, пропустив вперед Китай, Венесуэлу и Аргентину. Впрочем, итоги года все равно радуют: индекс РТС вырос почти на 64%, а на рынок c первоначальными публичными размещениями вышли два десятка эмитентов, увеличивших его капитализацию почти на $112 млрд (до $970 млрд). Эта цифра тем более впечатляет, что еще в 2003 году совокупный рыночный вес отечественных бумаг составлял менее $300 млрд.
 |
Похоже, рубеж в $1 трлн будет преодолен без труда: помогут мега-IPO Сбербанка, ВТБ и «Русала». Да и уже торгующиеся бумаги еще прибавят: по оценкам аналитиков Банка Москвы, к декабрю 2007 года совокупная стоимость российских акций поднимется до $1,2 трлн. И все больше компаний подумывают о том, чтобы присоединиться к другим эмитентам, выйдя на биржу.
IPO-конвейерС первичными размещениями акций в прошедшем году выступили 21 компаний, заработавшие на IPO в сумме $18 млрд. Это вчетверо больше той суммы, что за всю историю отечественного рынка капитала инвесторы согласились заплатить за российские бумаги. Ключевым событием стало IPO госкомпании «Роснефть», в ходе которого было продано акций на $10,42 млрд – больше половины всей суммы, привлеченной отечественными эмитентами за год. Кроме того, в рядах публичных компаний появились три других новоиспеченных «миллиардера»: «Комстар-ОТС» ($1,062 млрд), ТМК ($1,069 млрд) и «Северсталь» ($1,063 млрд).
Самыми успешными оказались отраслевые дебюты: первое энергетическое (ОГК-5) и первое трубное (ТМК) IPO. Оба размещения прошли по верхней границе ценового диапазона и при многократной переподписке. А размещение Челябинского цинкового завода можно назвать поистине триумфальным: несмотря на то что организаторы в ходе IPO повысили цену, спрос превысил предложение в 20 раз.
В этом году начал стремительно расти и сектор частных размещений – только шесть крупнейших частных размещений (без учета нескольких десятков мелких, в $10–20 млн) в совокупности «потянули» на $1,2 млрд. Самыми значительными стали «закрытые подписки» на акции «Евраз груп» ($330 млн), «Мечела» ($350 млн), АФК «Система» ($220 млн) и «Вимм-Билль-Данна» ($165 млн).
 |
Более того, десяток компаний вообще были вынуждены отменить IPO, намеченные на этот год. В списке «отказников» – «Уралкалий», ритейлеры «Копейка» и «Дикси», а также ММК, ТВ-3, Росбанк и ряд других. Если Росбанк и ТВ-3 изменили свои планы, потому что нашли более выгодный вариант – продажу крупного пакета стратегическому инвестору, то остальные размещения сорвались просто потому, что оценку, данную владельцами своему бизнесу, инвесторы посчитали чересчур лестной.
 |
Российские металлурги отличились не только тем, что стройными рядами потянулись на биржи. Завидную активность они проявили и на международном M&A-рынке.
Большинство крупных российских металлургических компаний занимаются производством сырья и полуфабрикатов – слябов, металлопроката, кобальта, никеля и пр. Естественно, рентабельность такой деятельности оставляет желать лучшего. К примеру, «Евраз», выпускающий в основном сталь и чугун, в среднем на тонну произведенной продукции получает около $600 выручки, а американская Oregon Steel (специализируется на трубах и рельсах) – более $900. Неудивительно, что «Евразу» очень хочется, чтобы американская компания вошла в число его активов.
Российские компании и рады бы поставлять за рубеж продукцию с более высокой добавленной стоимостью – трубы, рельсы, заготовки для машиностроительных производств, но рынки Западной Европы и США надежно защищены от импорта. Вряд ли нашим компаниям поможет и присоединение страны к ВТО: китайцы сталкиваются с похожими проблемами, несмотря на членство КНР в этой организации. В таких условиях единственным способом покорять западные рынки становится поглощение зарубежных активов и слияние с крупными игроками.
Самой громкой сделкой года должно было стать слияние «Северстали» и Arcelor. В результате могло появиться крупнейшее сталелитейное производство в мире. В обмен на акции российской «Северстали», итальянской Luccini и 1,25 млрд евро Алексей Мордашов получал 32% акций Arcelor и кресло председателя совета директоров объединенной компании. Сделка была одобрена на самом высоком уровне. Михаил Фрадков даже назвал ее отличным примером «дружественного поглощения». Однако акционеры Arcelor отказались от слияния, продав свои активы Mittal Steel за $33,7 млрд. Зато Мордашов получил громкий пиар и 140 млн евро компенсации. Теперь «Северсталь» ищет новые объекты для поглощения.
Владелец «Русала» Олег Дерипаска и совладелец СУАЛа Виктор Вексельберг оказались более удачливыми консолидаторами. Им удалось не только договориться об объединении своих компаний, но и привлечь третьего партнера – швейцарскую Glencore, обладающую глиноземными активами по всему миру. Если сделка пройдет все стадии согласований, будет создан алюминиевый конгломерат, который по капитализации ($30 млрд) опередит лидера отрасли Alcoa ($24,3 млрд).
А в конце года вообще начался настоящий бум M&A в металлургии. «Евраз» сделал предложение о покупке американской Oregon Steel (предварительная сумма сделки – $2,3 млрд), но это предложение должно быть еще рассмотрено комиссией по ценным бумагам и биржам США. Владелец НЛМК Владимир Лисин вложил $805 млн в СП с итальянской Duferco Group. Наконец, «Норильский никель» подписал соглашение о выкупе за $408 млн никелевого бизнеса финской OM Group. И это только начало – новоприобретенные предприятия металлурги рассматривают как форпосты для дальнейшей экспансии на Запад.
 |
Без водки
Пока одним везет, другие попадают под
раздачу. Причем каждый год находятся компании или даже целые
отрасли, которые почему-то становятся крайними. Как правило,
инициатором неприятностей оказывается государство.
Производители мясопродуктов до сих пор вспоминают чехарду с квотами на импорт мяса. Рынок недвижимости вряд ли в скором времени вернется к уровню цен, который был до принятия в декабре 2004 года федерального закона №214 о долевом участии в строительстве. В 2006-м на звание самой злополучной может претендовать алкогольная отрасль. Новый закон об обороте этилового спирта подарил неприятности всем, в том числе и государству, которое, по данным Счетной палаты, в первом квартале 2006 года недосчиталось 14,7 млрд руб. налоговых поступлений.
Первыми под пресс нововведений попали небольшие игроки. Вступив в силу 1 января 2006 года, закон изменил требования к уставному капиталу производителей и дистрибуторов алкогольной продукции. Часть компаний сразу заявили о том, что меняют профиль или уходят с рынка. Однако на этом неприятности не закончились. Маркировка произведенной и импортированной продукции старыми акцизными марками прекращалась с 1 января. А с 1 июля она изымалась из оборота. Но новые марки поступали с двух-трехмесячной задержкой. Так что пока магазины торговали прошлогодними запасами, производителям пришлось продлить рождественские каникулы на несколько месяцев.
Но все хлопоты с акцизными марками и уставными капиталами оказались только цветочками, когда с 1 июля вступила в действие ЕГАИС – автоматизированная система учета производства и оборота алкогольной продукции. Ягодками стала даже не стоимость необходимого для работы системы оборудования, а то, что в относившееся к ФСБ унитарное предприятие «Атлас» – разработчик программного обеспечения ЕГАИС – компании отрасли записывались почти за месяц. Но и это не помогло: многие предприятия не успели установить и отладить программы в срок. В результате в первые недели после 1 июля отправлять отчеты могли считанные компании. В конце концов, видя паралич отрасли, налоговая инспекция разрешила еще месяц сдавать документацию по старинке – письменно, но даже осенью ЕГАИС работала еще не везде.
Водочным заводам досталось больше всех: за 10 месяцев 2006 года объемы их производства в целом сократились на 9,8%. Виноделам и коньячным заводам было проще – запрет Роспотребнадзора на импорт молдавских и грузинских вин открыл для них широкую рыночную нишу – освободилось 40% рынка. Так что, несмотря на сокращение продаж алкоголя в целом, рост у отечественных производителей вин составил 42,4% (до 35,9 млн дал), а коньяков – 51,5% (до 4,75 млн дал). Впрочем, расслабляться им не стоит: с 1 января вступает в действие новый ГОСТ на вино, а также возрастают акцизные сборы, в первую очередь для дешевых вин. Да и о госмонополии на производство и оборот спирта правительство говорит все чаще. Так что следующий год может сохранить за алкогольной отраслью звание самой проблемной.
 |
Не легче пришлось и импортерам продовольственных товаров. Первыми от чрезмерного внимания властей пострадали импортеры норвежской рыбы: в январе Россельхознадзор во главе с Сергеем Данквертом запретил импорт свежих рыбопродуктов из этой страны (годовой объем поставок – $700 млн). Всему виной тяжелые металлы, якобы обнаруженные в нескольких партиях норвежского лосося. Правда, тотальный запрет продержался недолго, и несколько норвежских предприятий все же получили возможность возобновить экспорт в Россию.
Гораздо эффективнее действовал главный санитарный врач и глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко. В марте 2006 года с его подачи Федеральная таможенная служба остановила импорт грузинского и молдавского вина и виноматериалов, а также грузинской минеральной воды. Органы внутренних дел проводили тотальные проверки магазинов – розница получила предписание прекратить торговлю спиртным и водой из этих стран СНГ.
Эти меры оказали на рынок масштабное влияние. В январе-феврале 2006 года, по данным «Бизнес Аналитики», молдавские вина занимали 36,7% российского рынка вина в стоимостном выражении. Мигом опустевшую нишу заняли российские производители (Детчинский винодельческий завод, ММВЗ и др.). В случае с минеральной водой пострадала вообще вся товарная категория – на место «Боржоми» пришли обычные питьевые воды BonAqua, «Святой источник», «Шишкин лес».
Неоднократные визиты представителей молдавской стороны в Россию результатов не принесли. Дело сдвинулось с мертвой точки только после общения президента Молдавии Владимира Воронина с российским президентом Владимиром Путиным на саммите СНГ в Минске 29 ноября. Президенты договорились о возобновлении импорта, при этом молдавская сторона обещала ужесточить контроль за продукцией. Правда, насколько быстро молдаване смогут вернуть былое влияние, большой вопрос – их место на полках уже заняли российские производители.
Забавно, что тяжелые металлы проникли в продукцию, произведенную на территории тех стран, с которыми у России возникали политические трения: Норвегия ужесточила контроль за рыболовными судами в своих прибрежных водах, Молдавия не желает признавать политическую самостоятельность Приднестровья, а Грузия придерживается явно проамериканской линии во внешней политике. Из этого ряда выпадает разве что недавний запрет на импортный рис, явно ориентированный на поддержку отечественного рисоводства, да «цветочные войны» с Голландией.