«Мак» – это макаронная, «фа» – фабрика. Так расшифровывается название челябинского холдинга, который сегодня занимает первое место в России по производству макарон. Генеральный директор «Макфы» Сергей Турковский считает, что рецепт успеха холдинга простой – качественные сырье и продукция, мощное производство и грамотное продвижение. Правда, все еще зависит от людей, которые все это создают и за все это отвечают.
ОАО «Макфа» является одним из крупнейших российских производителей макарон. Выпускает также муку, фасованные крупы (гречка, рис, горох, пшено), а также крупы быстрого приготовления (рис и гречку). В состав холдинга входят: Челябинская макаронная фабрика и комбинат хлебопродуктов; Первый хлебокомбинат (г. Челябинск); хлебомакаронный комбинат «Смак» (г. Екатеринбург); Мишкинский комбинат хлебопродуктов; Курганский комбинат хлебопродуктов.
Кроме того, холдинг владеет 10 тыс. га земли, свинофермой и молочным хозяйством в Курганской области. Штат компании составляет более 2000 человек. Годовой оборот холдинга в прошлом году составил $100 млн, чистая прибыль – 170,392 млн рублей. Акционерами холдинга являются физические лица, основной пакет акций принадлежит депутату Госдумы Михаилу Юревичу.
Фабрика была построена в середине 30-х годов прошлого века, но свой нынешний вид стала приобретать лишь в конце 1990-х. Именно в это время местный предприниматель Михаил Юревич (ныне – депутат Госдумы), прежде занимавшийся оптовой продажей продуктов питания, переключился на макаронный бизнес. Он скупил акции у трудового коллектива фабрики и сторонних инвесторов, начал вкладывать деньги в модернизацию производства, а параллельно приобрел еще несколько предприятий. Сегодня холдинг – это ОАО «Макфа» (Челябинская макаронная фабрика и комбинат хлебопродуктов), хлебомакаронный комбинат «Смак» (г. Екатеринбург),
Курганский комбинат хлебопродуктов, два хлебозавода, 10 тыс. гектаров земли, свиноферма и молочное хозяйство в Курганской области. За несколько лет «Макфа» сумела занять первое место на рынке макарон, и, по оценке компании GfK, в прошлом году ее доля составляла 14%. Сегодня у «Макфы», по собственным ее оценкам, 16–18% рынка.
Общая емкость российского рынка макарон составляет около 1 млн тонн в год. Однако по сравнению с послекризисными временами, когда ежегодный прирост составлял 25–30%, сейчас рынок практически находится в стагнации, более того – потребление макарон снижается. Несмотря на это, основные игроки наращивают производство – с целью снижения издержек. Еще одна тенденция – консолидация рынка, которая выражается в скупке крупными компаниями более мелких. Так, например, АПК «Агрос», основной конкурент «Макфы», приобрел в этом году Первую петербургскую макаронную фабрику и московскую фабрику «Экстра М». Сейчас «Агрос» ведет переговоры о покупке пакета акций фабрики «Алтан», расположенной в Алтайском крае. Так что в скором времени «Макфе» придется весьма непросто. А пока челябинская компания остается владельцем первого и единственного федерального брэнда на российском макаронном рынке. На вопрос, каким образом «Макфа» сумела этого добиться, ее генеральный директор Сергей Турковский (на фото) нашел простой ответ – все дело в правильном ведении хозяйства.
Диет-паста
Все макароны «Макфа» производит из муки твердых сортов пшеницы. Мне показали ее в лаборатории – крупка янтарно-желтого цвета, больше похожая на манку. И объяснили, что одно из ее основных достоинств в том, что изготовленные из такой муки макароны не развариваются. А еще на «Макфе» уверяют, что от макарон из твердых сортов пшеницы не полнеют. Эта идея даже легла в основу рекламного ролика компании, в котором известный шоумен Дмитрий Нагиев обещал потребителям «вкус, сохраняющий форму». «Все итальянки очень стройные,– говорит директор по коммерции и развитию Дмитрий Мешков.– Софи Лорен тоже на пасте выросла». Я засомневалась, поскольку где-то читала, что актриса питается в основном ананасами. Заместитель генерального директора по качеству макаронного производства Татьяна Коробова привела другой аргумент: «Посмотрите на меня, я 30 лет каждый день ем макароны из твердых сортов пшеницы, и сама могу выступать в качестве рекламы». Фигуре госпожи Коробовой я поверила, а словам почему-то не очень.
Сомнения развеяла Татьяна Шнейдер, руководитель отдела макаронного производства ГосНИИ хлебопекарной промышленности: «В отличие от мягкой, твердая пшеница имеет другую структуру белка. Изделия из нее дольше перевариваются, и, соответственно, у человека дольше сохраняется чувство сытости. Если макароны действительно сделаны из пшеницы твердых сортов и если употреблять их без мяса, они не ведут к полноте. Правда, в нашей культуре питания макароны обычно выступают в качестве гарнира». А вот мнение о том, что макароны из твердой пшеницы заведомо лучше по качеству, эксперт не подтвердила: «Если мы проведем слепую дегустацию, мало кто из потребителей отличит на вкус, из какой пшеницы сделаны макароны. На рынке есть много макарон из мягкой пшеницы, которые нисколько не уступают по качеству макаронам из твердых сортов. Все зависит от технологии производства, оборудования, и даже от того, при какой температуре замешивается тесто».
Как бы то ни было, «Макфа» закупает исключительно твердую пшеницу. Зерна обычно требуется на 30% больше от планируемого объема производства, поскольку часть сырья идет в отходы. Проблема в том, что в России не так много мест, где растет твердая пшеница. Это в основном Алтай, Оренбургская область, Ставропольский край. «Последние десять лет твердые сорта сеяли очень мало, поэтому колхозники от них "отвыкли". К тому же эта пшеница более привередливая. Нам поначалу приходилось буквально уговаривать сельхозпроизводителей заниматься ею,– рассказывает Дмитрий Мешков.– Сегодня с нами работает большое количество колхозов и совхозов. Мы их немножко кредитуем, как это обычно бывает».
СЕКРЕТ ФИРМЫ: И как это бывает?
ДМИТРИЙ МЕШКОВ: Частичная предоплата идет на семена, горючее, а когда собран урожай, платим остальную часть. У нас есть элеватор на 80 тыс. тонн, там запасы пшеницы могут спокойно храниться в течение нескольких лет. Кстати, свежую пшеницу нельзя сразу использовать в помол, она должна хотя бы три-четыре месяца полежать, чтобы клейковина дозрела.
СФ: Но когда фермеры почувствуют, что вы от них зависите, они начнут диктовать более жесткие условия.
ДМ: На самом деле так и происходит, сейчас твердой пшеницы используется все больше, и за нее уже идет борьба. Когда покупателей несколько, продукцию отдают тому, кто даст денег больше и быстрее. Бывало, что и наши предложения «перебивали» другие производители. А в прошлом году, например, много алтайской пшеницы просто ушло на экспорт.
СФ: Может, имеет смысл начать самим выращивать пшеницу?
ДМ: Мы потребляем более 10 тыс. тонн твердой пшеницы в месяц – это сколько же нужно колхозов скупить? Правда, у нас есть своя земля в Курганской области, но там твердая пшеница не растет – почвы солончаковые и климат не очень теплый. Но мягкая там растет хорошо.
СФ: А как выкручиваетесь, если случается неурожай?
ДМ: При наличии денег пшеницу можно купить всегда. На крайний случай всегда остаются рынки других стран, например Мексики. Наша пшеница стоит $150–220 за тонну, а мексиканская – около $130, но нужно платить за доставку, растаможку… К тому же надо большую партию покупать, замораживать деньги и довольно долго ждать. Зато один пароход может обеспечить нас месяца на два. Мы пока такой вариант не использовали, но на всякий случай имеем его в виду.
Макаронный дизайн
«Макфа» занимает лидирующие позиции на рынке в том числе и благодаря большим производственным площадям. В общей сложности компания выпускает более 90 тыс. тонн макарон в год, в основном на двух площадках: на фабрике в Челябинске и на комбинате хлебопродуктов (он находится недалеко от города, в поселке Рощино). Всего у «Макфы» семь итальянских производственных линий, самая мощная из них выдает почти 4,5 тонны макарон в час. Кроме того, еще есть одна линия российского «происхождения», но собрана она из итальянских комплектующих.
На челябинской фабрике возле работающих механизмов очень шумно, почти ничего не слышно. И температура, наверное, за тридцать градусов. «Это от сушильных камер,– объясняет менеджер отдела маркетинга и рекламы Юлия Козлова.– Но кондиционеры поставить нельзя, потому что продукция должна сушиться при определенной температуре, иначе она будет трескаться». Весь цикл производства макарон занимает около девяти часов, причем одну линию обычно обслуживают до 15–20 человек.
На конвейере работают исключительно женщины. Я вижу, как две работницы наклеивают на бегущие пачки макарон этикетки со штрихкодом – готовят специальную партию для поставки в Германию. «И вот так,– спрашиваю,– не разгибаясь, всю смену 12 часов?» – «Нет, сотрудники периодически меняются, ходят на обед,– говорит мастер.– К тому же есть небольшие перерывы, когда заправляют упаковочную пленку или меняют матрицу».
Матрица – это большой металлический круг из особого сплава. Весит круг более 400 кг. Можно сказать, что это макаронный дизайнер. В матрице до 800 дырочек, через них проходит тесто – так макароны получают нужную форму. Матрицы имеют определенный срок службы: одни рассчитаны на 5–8 тыс. часов, а особо сложные – лишь на 300–400 часов. В лаборатории на каждую из них ведут досье. Как только приходит срок, матрицу списывают и заказывают новую. Стоит она почти 15 тыс. евро, потому что работа ювелирная: все формы рассчитываются до микрона. Но ждать заказа приходится не меньше полугода – двое лучших итальянских производителей обслуживают потребности в этом оборудовании чуть ли не всего мира.
По транспортеру одного из конвейеров летят то ли «рожки», то ли «ригатоны» – без специалиста не разобраться. На вопрос о том, макароны какой конфигурации покупатели любят больше, мне отвечают, что вкусы в каждом регионе разные. На юге, например, почему-то предпочитают «спиральки», оптовики готовы брать их вагонами. Спагетти тоже неплохо идут. Кстати, раньше я думала, что их длина должна иметь какой-то определенный, чуть ли не международный стандарт. Но технологи заверили, что ни о чем подобном они не слышали.
Стеклянная перегородка отделяет от общего цеха просторную комнату, заполненную аппаратурой,– что-то вроде центра управления, где контролируют температуру, давление и т. д. Здесь уже идет интеллектуальная работа, и занимаются ею в основном мужчины. У одного из них я спрашиваю: «Вы свои макароны едите?» – «Нет, для меня это дорого,– отвечает он.– Я покупаю "Григоревича", он дешевле (производитель – Челябинский комбинат хлебопродуктов имени Григоревича.– СФ)». Правда, его коллеги сказали, что едят продукцию «Макфы», и с большим удовольствием, потому что макароны вкусные и качественные.
Надо сказать, качеству на «Макфе» уделяется большое внимание. При каждом цехе имеется своя лаборатория, и работают они круглосуточно, как и все производство. В одной из них среди колб и штативов я заметила электрическую плитку, а на ней – кастрюльку с закипающей водой. Рядом стояла плошка с вермишелью и секундомер. Мне объяснили, что так происходит «контрольная варка». Засекают время, за которое макароны доходят до полной готовности, и смотрят, не претерпела ли их форма метаморфозы.
В этот же день мы едем на вторую площадку – в поселок Рощино. Территория здесь такая большая, что можно заблудиться. Даже не все сотрудники «Макфы» в курсе, где что находится. Я тоже в какой-то момент начинаю путаться в ориентирах: мельницы, элеваторы, вагонное хозяйство…
В цехе по фасовке круп народу было мало – конвейер стоял, поскольку на днях ожидалось поступление партии гречки нового урожая. Лишь один рабочий тщательно пылесосил какой-то механизм. А вот мельница, действительно, производит впечатление – огромное восьмиэтажное здание, снизу доверху напичканное гудящими трубами. Процесс полностью автоматизирован, и обслуживающий персонал отслеживает его по компьютеру. Заместитель начальника смены, представившийся Андреем, показывает, что происходит с зерном на разных стадиях. Звучат непонятные слова вроде «сепаратор», «комбинатор», «триерная станция». Я поинтересовалась, сколько нужно времени, чтобы освоить технологию. Оказалось, что Андрей пришел на комбинат два года назад и всему научился с нуля: «Ничего сложного в этом нет».
Битва за рынок
Как правило, к конечному потребителю товар попадает через одно-два промежуточных звена. «В каждом крае или области у нас действуют по два дистрибутора. Так надежнее,– поясняет начальник отдела сбыта Денис Карнаев.– Когда дистрибутор один, он через какое-то время может почувствовать свою исключительность и начать выставлять свои условия. А наличие второй компании не дает расслабиться, подстегивает их к поиску новых рынков сбыта». Иметь больше двух дилеров на один регион также невыгодно. Практика показывает, что если добавляется третий и четвертый, то общий объем продаж не растет, он просто перераспределяется между этим компаниями.
Основная масса партнеров работает с «Макфой» уже больше пяти лет. Условия дистрибуторам предлагают разные, они зависят от объема закупок. Система скидок стимулирует их брать больше. Максимально возможная скидка – 9%, чтобы ее получить, оптовик должен продавать около десяти вагонов макарон в месяц.
Розничные цены на свою продукцию «Макфа» контролирует нестандартно. Компания берет на себя все расходы по доставке, поэтому стоимость пачки макарон получается одинаковой в любой точке России – что в Челябинске, что во Владивостоке. «Это позволяет нам держать цены на одном уровне,– говорит Денис Карнаев.– Соответственно, пачка макарон в большинстве магазинов стоит в пределах 13–15 рублей». Кстати, к транспорту компания предъявляет очень высокие требования. Наверное, это единственный производитель макарон, у которого есть лицензия на ремонт подвижного состава. МПС предоставляет вагоны, а специалисты «Макфы» сами доводят их до нужной кондиции – конопатят щели, кроют крышу гудроном.
Перед дистрибуторами стоит задача обеспечить «Макфе» стопроцентное присутствие в рознице, поэтому компания использует различные программы стимулирования сбыта. «Вот, видите, сотовые телефоны,– кивает начальник отдела маркетинга и рекламы Ирина Грасс на коробки, стоящие в углу кабинета.– Это для торговых представителей в регионах. Подарки для тех, кто в течение месяца покажет наибольший прирост по объему продаж и привлечению новых торговых точек».
Центральный регион компания начала осваивать всего года полтора назад. Как объясняет Денис Карнаев, «тогда нам не хватало производственных мощностей и мы ощущали дефицит продукции. Поэтому мы посчитали нецелесообразным выходить в такие сложные регионы, как центральные области России, Алтайский край, Омская область, где сильные позиции занимают местные макаронные фабрики». Не очень легко приходится «Макфе» и на московском рынке. Ее доля здесь составляет 25%, тогда как основной конкурент «Экстра М» занимает практически половину рынка. «У нас есть здесь перспективы, но мы не ставим своей целью "дожать" "Экстра М". Свою долю они вряд ли кому-нибудь отдадут. Причина простая: лояльность москвичей к этой марке очень высока»,– объясняет Карнаев. Кстати, несколько лет назад «Макфа» подала в суд на «Экстра М», обвинив эту компанию в недобросовестной конкуренции. Поводом послужила надпись на пачках «Экстра М – №1 в России». Суд отказался рассматривать дело, но тем не менее «Экстра М» добровольно сняла спорную надпись, заменив слово «Россия» на «Москва». К тому же своими действиями «Макфа» обеспечила себе хорошее паблисити.
Что касается экспорта, то он пока занимает в структурепродаж «Макфы» небольшое место. Сегодня компания экспортирует в общей сложности800 тонн своей продукции встраны СНГ, Прибалтику, Монголию, Германию, Израиль. Правда, перспективы экспорта в Европу на сегодняшний день не слишком радужные – товары западных конкурентов внутри еврозоны перемещаются беспошлинно, а вот продукция из России пошлиной облагается. Дмитрий Мешков: «Нужно постоянно расти и осваивать новые рынки. Для этой цели мы получили три года назад сертификат ISO 9002, что повышает статус нашей продукции за рубежом. Но для того чтобы завоевать какие-то позиции, нужно года полтора-два. Мы же пока в самом начале».
Неэкономная упаковка
По словам Сергея Турковского, в прошлом году продажи макаронных изделий не росли – в целом они оставались на уровне позапрошлогодних: «Мы поняли, что надо сменить тактику, и решили разбить рынок на три класса».
Первый – эконом-класс. Этот сегмент самый большой, потому что 70% населения – люди необеспеченные, они покупают дешевые макароны на оптовых рынках. Компания решила выйти на этот сегмент и год назад вывела новую марку макарон – «Смак», которая выпускается на хлебомакаронном комбинате «Смак». Эту марку выпускают из мягкой пшеницы, и стоят макароны на несколько рублей дешевле «Макфы». Кстати, товарный знак пришлось отсудить у Андрея Макаревича, поскольку уральский «Смак» был зарегистрирован раньше. Второй сегмент – это стандарт, та самая «Макфа», к которой потребители уже привыкли. И наконец, премиум-класс. «Макфа» подписала договор с итальянской компанией, которая будет изготавливать для нее так называемые «гнезда». Из «гнезд» можно готовить нестандартные блюда, поэтому полукилограммовая пачка таких макарон будет стоить в рознице около 40–45 рублей. Первая партия уже на подходе. Как объясняет Сергей Турковский, «технология здесь намного сложнее, чем для обычных макарон, но если продукт пойдет хорошо, то мы такую линию поставим и у себя».
Помимо ассортиментной политики на «Макфе» большое внимание уделяют продвижению продукции. Как считают в компании, одна из главных составляющих успеха – хорошая упаковка. Кстати, ее дизайн в свое время придумал сам Михаил Юревич. «Покупатель обычно переносит качество упаковки на качество продукта. Если пленка плохая, цвета блеклые, это неизбежно наводит его на мысль, что продукт не очень хороший. Поэтому на упаковке мы не экономим»,– говорит Денис Карнаев. Между тем, как утверждают в «Макфе», доверие покупателя к упаковке – чисто российская особенность, западный потребитель в меньшей степени обращает на это внимание. «Когда наш специалист по качеству поехала в Италию оценивать "гнезда",– рассказывает Денис Карнаев,– то забраковала практически все образцы. Сама продукция сомнений не вызывала, а вот рисунок на упаковке и качество швов никуда не годились. Самое интересное, что когда она стала это объяснять, итальянцы долго не могли понять, чего же от них хотят. Пришлось на свои деньги докупить и поставить им дополнительное оборудование».
Безусловно, наибольшую роль в продвижении «Макфы» играет телевидение, которое оттягивает на себя львиную долю рекламного бюджета (всего с июня 2002-го по июнь 2003 года компания потратила на рекламу около $2 млн, а на будущий год бюджет планируют увеличить в полтора-два раза). Первый ролик с Дмитрием Нагиевым появился в 1999 году, причем героя отбирали по результатам проведения фокус-групп. Потом «Макфу» начал рекламировать Антон Табаков.
Другие каналы рекламы компания использует пока в меньшей степени. Так, «Макфа» размещает наружную рекламу в Челябинске и еще в 23 крупных городах (за исключением Москвы – здесь щиты стоят слишком дорого, а отдача от наружной рекламы небольшая). А еще в своем родном городе компания рекламирует продукцию на скамейках и детских грибочках. Говорят, это нужно для поддержания лояльности потребителей. Кроме того, «Макфа» активно использует BTL-мероприятия для стимулирования конечных потребителей – например, акции, где покупателям предлагают подарок за покупку.
Результатом всех маркетинговых шагов «Макфы» стало то, что на сегодня, по оценкам самой компании, известность ее брэнда среди целевой аудитории достигает 95%. А по словам Сергея Турковского, в этом году «Макфа», согласно прогнозам, сумеет перекрыть свои продажи за прошлый год как минимум на 20%.
Хождение по мукам
Макароны – это не единственный стратегический продукт «Макфы». Компания продает также муку – около 25 тыс. тонн в месяц, из которых 18 тыс. тонн приходится на весовую и 7–8 тыс.– на фасованную (она продается под брэндом «Макфа»).
Создание «мучного» брэнда оказалось очень перспективным делом. «Мы задались целью охватить и корпоративного, и конечного потребителя»,– говорит Ирина Грасс. «Для хлебозаводов и мини-пекарен мука – это сырье, к тому же здесь сильная конкуренция,– продолжает Дмитрий Мешков.– Сидит на хлебозаводе снабженец, а ему ежедневно по двадцать предложений поступает со всех мельниц. И вообще, этот рынок имеет невысокую рентабельность. А фасованная мука – уже продукт для полки. Благодаря брэнду его можно продавать дороже». Кстати, «Макфа» на сегодня является единственным производителем, рекламирующим муку на ТВ.
Наряду с мукой «Макфа» активно занимается и крупами – расфасовкой риса, гречки, пшена и колотого гороха. А два года назад компания решила выйти на рынок продуктов быстрого приготовления. Поначалу рассматривался вариант с лапшой, но цифры показали, что данный рынок замедлил свой прирост – раньше он увеличивался на 50–70% в год, теперь всего лишь на 15%.
Идея запустить проект с крупами быстрого приготовления (гречкой и рисом) пришла в голову Михаилу Юревичу. «Мы провели кабинетное исследование и посмотрели, кто основные производители, кто поставляет сырье, по каким ценам, сколько процентов рынка занято и есть ли свободная ниша. И поняли, что ниша есть,– рассказывает Ирина Грасс.– К тому же наши специалисты выяснили, что можно использовать микронизацию гречки (резкий нагрев инфракрасными лучами, благодаря чему крупа потом варится очень быстро). Никто из конкурентов такого не делает, и эта технология стала нашим ноу-хау».
Пока «Макфа» продает не очень большие объемы крупы быстрого приготовления – в общей сложности 250–300 тонн в месяц (самые крупные игроки этого рынка «Быстров», «Ангстрем», Увельская крупяная компания производят в месяц в несколько раз больше). Кроме того, в прошлом году был неурожай гречки, и цены на нее поднялись почти в три раза, что отнюдь не способствовало росту продаж. «Этот вид продукции приносит нам какие-то деньги, но мы пока не строим честолюбивых планов и не собираемся тратить колоссальные средства на его продвижение»,– говорит Дмитрий Мешков.
Конкуренты сегодня не воспринимают позиции «Макфы» всерьез. Борис Иосифов, директор по маркетингу компании «Ангстрем»: «Мы оцениваем "Макфу" как сильного игрока на этом рынке, но только в потенциале. Возможно, в челябинском регионе она и сможет отвоевать долю рынка у Увельской крупяной компании, однако об остальных говорить пока не приходится. И потом, на мой взгляд, "Макфа" прочно ассоциируется с макаронами, поэтому имело бы смысл выводить новый продукт под другим брэндом».
«В общем, нормально все будет»
«Макфа» – одно из немногих крупных предприятий в России, которым управляет наемный генеральный директор. Сергей Турковский работает в компании более двадцати лет, и при этом у него нет ни одной акции.
СФ: Владелец холдинга часто навещает компанию?
СЕРГЕЙ ТУРКОВСКИЙ: Да, он всегда в курсе наших дел. Но я по мелочам его стараюсь не дергать, и если знаю, что решение правильное, принимаю его сам. С владельцем мы в основном обсуждаем глобальные вещи – сырье, сбыт, финансовые показатели.
СФ: Вы занимаетесь оперативными вопросами?
СТ: Глубоко я в них не вникаю, на это есть заместители, в общей сложности девять человек. И два раза в неделю мы собираемся на оперативках.
СФ: А по цехам ходите?
СТ: Практически каждый день. Меня все в лицо знают, и я знаю всех, потому что достаточно долго здесь работаю. Генеральным меня назначили полтора года назад, а до этого я пять лет был техническим директором. Так что для меня «темных» уголков на предприятии нет.
СФ: «Макфа» в последнее время активно развивалась и покупала разные предприятия. Откуда берете деньги?
СT: Львиную долю прибыли собственник инвестирует в производство. Кроме того, есть банки, которые дают нам кредиты.
Кстати, «Макфа» пробовала использовать и такой источник финансирования, как корпоративные облигации. Несколько лет назад она выпустила ценные бумаги на сумму 15 млн рублей для размещения среди населения. Однако проект оказался невыгодным, и от него пришлось отказаться.
СФ: А почему кабинет у вас такой скромный? Как-то непохоже на рабочее место руководителя компании–лидера рынка.
СТ: Спартанский стиль меня нисколько не смущает. Самолюбием я не страдаю, да и кабинет – не самое главное. Как-нибудь отремонтируем. С другой стороны, лучше я решу какие-нибудь производственные проблемы своих подразделений. Вы видели в цехах, какие мы душевые для рабочих сделали?
СФ: Да вроде тоже не мраморные…
СТ: Это приличные душевые, особенно если сравнить с другими предприятиями. Мы же компания не со смешанным капиталом и торгуем не за доллары, а за рубли. У нас ведь только зерно и макароны. Все. Если сравнивать с теми же нефтяными компаниями, то рентабельность у нас невысокая, всего 5–10%.
СФ: Сейчас модно менеджеров из Москвы приглашать. Вы пока такое не практикуете?
CТ: Да, это, конечно, модно, но вы не сравнивайте зарплаты в Челябинске и в Москве. Кроме того, придется решать и жилищные проблемы. И потом, какие бы у этих людей ни имелись рекомендации, они все рано остаются темными лошадками. Они должны еще проявить себя, а это, как правило, происходит не слишком быстро. Наша кадровая политика направлена на то, чтобы выращивать своих менеджеров. Поэтому на ключевых позициях сторонних людей нет, все имеют большой стаж работы в нашей компании.
СФ: Как строится ваша кадровая политика в отношении рабочих?
СТ: Это одна из глобальных проблем. На предприятии около ста управленцев, а остальные – мастера, бригадиры, рабочие. Вот их как раз и не хватает. На новые производства приходится набирать рабочих без образования и опыта работы, потому что квалифицированных специалистов сейчас просто нет. Поэтому мы стараемся выращивать не только менеджеров, но и рабочие кадры. Сейчас у нас средняя зарплата на производстве составляет 5–6 тыс. рублей в месяц плюс премия, дотация на питание (в столовой «Макфы» весь обед стоит в среднем около 10 рублей.– СФ).
СФ: Дисциплину поддерживаете строгую?
СТ: Да, без нее никак. У нас нет возможности заниматься демократией, несунов и пьяниц сразу увольняем, иначе остальные будут расхолаживаться.
СФ: Какие у компании планы?
СТ: Наша стратегия основывается на финансовых результатах деятельности предприятия, и бизнес-план мы строим на три года вперед. Есть, например, большой сегмент рынка, который еще можно отобрать у мелких производителей, поглядываем и в сторону Азии. Думаем о дальнейшем наращивании производства. В общем, нормально все будет.