IESE – самая известная бизнес-школа Испании, и до недавнего времени именно она представляла свою страну в десятке лучших европейских школ. Но с некоторых пор на этом пьедестале стало тесно – ESADE и Instituto de Empresa решили составить ей компанию. И теперь IESE вынуждена вести борьбу за лучших студентов не только с европейскими и американскими школами, но и со своими, испанскими. А заодно и доказывать всему миру, что не является провинциальным учебным заведением.
 |
Испанскую бизнес-школу IESE (Universidad de Navarra) невозможно перепутать ни с какой другой. Потому что в отличие от более северных стран (Франции, Великобритании и т. д.) здесь сразу ощущаешь настоящий южный колорит. В Барселоне, где расположена IESE, он проявляется во всем – во дворе школы растут пальмы и папоротники, на зеленых лужайках лежат с учебниками студенты. Приятно сознавать, что в Москве в это время идет снег. Многих слушателей особенно привлекает возможность провести два учебных года в теплом курортном месте. Но все-таки студенты приезжают в Барселону не только греться и осматривать творения великого Гауди.
IESE была основана в 1958 году Наваррским университетом, а спустя четыре года при активной поддержке Harvard Business School здесь появилась программа MBA. Вообще же в истории школы много загадочного. Дело в том, что Наваррский университет принадлежит религиозной организации Opus Dei («Дело Бога»), которая проповедует служение Богу через труд и объединяет не только духовных лиц, но и мирян. В этом, наверное, нет ничего предосудительного, да и католическими корнями в Испании никого не удивишь. В школе, например, кое-где висят иконы. Но многие считают Opus Dei сектой и обвиняют ее в том, что она внедряет своих членов в органы власти и пытается влиять на политику и экономику. После победы Франко орден получил распространение по всей Испании, а в настоящее время в него входит более 80 тыс. человек по всему миру.
Основатель Opus Dei – священник Хосе Мария Эскрива де Балагер, которого здесь почитают как святого. Кстати, он таковым и является, поскольку католическая церковь его канонизировала. Парадный портрет основателя ордена висит в главном здании IESE, перед входом в старинную библиотеку. Для тех, кто желает приобщиться к религиозным таинствам, в IESE есть часовня – довольно вместительный зал с длинными рядами стульев. Капеллан Рикардо Перис охотно показывает свои владения и с удовольствием рассказывает о жизни и деятельности Хосе Мария Эскрива. Студенты же уверяют, что Opus Dei никакого влияния на процесс обучения не оказывает и в религию их никто насильно не тянет. А заместитель ректора Антонио Аргандониа утверждает, что Opus Dei не принимает никакого участия в управлении школой и учебное заведение является полностью светским.
«Наша цель – изменить систему ценностей человека»
Заместитель ректора IESE Антонио Аргандониа считает, что цель бизнес-образования – развитие человеческих качеств менеджера. И только потом идут зарплата и карьера.
СЕКРЕТ ФИРМЫ: У IESE сегодня много конкурентов – испанские школы, европейские, не говоря уже об американских…
АНТОНИО АРГАНДОНИА:
СФ: Но многие считают IESE провинциальной школой и приезжают в Барселону, если им уже отказали в других местах.
АА: Это не так. Наши студенты, преподаватели и компании, которые рекрутируют выпускников, приезжают со всего мира. Кроме того, IESE имеет ряд преимуществ. С одной стороны – американская модель MBA, европейский кампус и при этом двуязычные программы. Испанский язык открывает широкие возможности для трудоустройства, в частности в Южной Америке.
СФ: К сожалению, в Южной Америке и Испании не самые высокие зарплаты, и многим это не нравится.
АА: Наши выпускники могут найти работу в той стране, где они хотят,– например, поехать в Лондон и получать там высокую зарплату. По моему мнению, гораздо важнее учитывать не сумму зарплаты, на которую человек устраивается, а как в дальнейшем будет развиваться его карьера.
СФ: Глобальная конкуренция между школами проявляется и в борьбе за преподавателей. Что им может предложить IESE?
АА: Мы ищем людей на международном рынке, устраиваем job-семинары, когда кандидат приезжает в школу на прослушивание. Это нормальная практика во всех бизнес-школах. Что касается зарплаты, то ни один профессор не уходил из школы по материальным соображениям.
СФ: Что собирается делать IESE в плане стратегического развития?
АА: Прежде всего мы будем продолжать международную ориентацию школы и предлагать наши программы во всех уголках мира. У нас уже есть глобальная программа EMBA, слушатели которой учатся в Барселоне, Мадриде, Шанхае и Силиконовой долине. И будем развивать нашу исследовательскую работу. IESE сегодня предлагает не только знания, наша цель – изменить систему ценностей человека. Поэтому мы очень большое внимание уделяем взаимодействию студентов в классе.
СФ: Но изменить систему ценностей взрослого человека, мягко говоря, нелегко.
АА: Мы считаем, что это возможно. Насаждать ничего не собираемся, мы лишь хотим, чтобы человек заглянул внутрь себя и задумался, почему он так поступает и что он должен в себе изменить. Через профессиональное развитие мы пытаемся подстегнуть развитие личности. Чтобы наши студенты стали менеджерами, которые не только пытаются сделать самих себя лучше, но и помогают развиваться другим людям в своей организации.
Испания – своего рода феномен на рынке бизнес-образования. Потому что МВА сразу трех испанских школ (IESE, ESADE и Instituto de Empresa) входят в десятку лучших европейских программ. И если до последнего времени IESE представляла свою страну в гордом одиночестве, то сейчас у нее появились, как пишет Business Week, «заклятые конкуренты». Теперь школе приходится соревноваться за лучших студентов и преподавателей не только с американскими и европейскими школами, но и с местными.
Но школа предпочитает делать вид, что не замечает этих процессов. «Кого IESE считает своим главным конкурентом?» – спросила я декана программы MBA Франсиско Иниеста.
– В Испании мы фактически вне конкуренции, потому что являемся международной школой, а остальные в большей степени ориентированы на испанский рынок,– ответил он.– В Европе конкуренция разворачивается фактически между тремя-четырьмя школами, а в США – между 10–15.
– Но не обращать внимания на испанских конкурентов по меньшей мере самонадеянно.
– Если рассматривать вопрос с экономической точки зрения, то тогда надо обращать внимание на сто лучших бизнес-школ, куда входят и эти две. Но у нас практически не было случаев, когда человека приняли в IESE и другую испанскую школу, и он прошел учиться не к нам. А наоборот бывает часто.
В школе принято считать, что перспективных слушателей у нее отбирает скорее LBS с ее сильной программой, а не испанские школы. Более того, я даже слышала такую фразу: «Американские школы нам не конкуренты». Правда, потом ее автор благоразумно добавил: «Вернее, мы им». В IESE, как ни в одной другой школе, много говорят о рейтингах, рассуждая о том, что все это – маркетинговое надувательство.
А Вадим Сидоров, слушатель программы , заявил мне:
– Да вы не о том пишете. Не о рейтингах надо писать и не о конкуренции с другими испанскими школами.
– А о чем же?
– О внутреннем духе школы. Видели бы вы, сколько наших студентов приехало болеть на спортивные соревнования между бизнес-школами – 250 человек. Ни из LBS, ни из INSEAD не приехало столько людей, хотя у них сильные команды и много спонсоров. А IESE последние два года выигрывает кубок в командном зачете. Вот где открывается внутренний дух школы.
Я соревнований не видела, но верю, что IESE – маленькая, но сильная школа. И очень гордая.
В прошлом году в США произошло грандиозное событие – выпускник Michigan Business School Стивен Росс сделал своей alma mater неслыханный подарок – $100 млн, после чего школа решила называться его именем. Я поинтересовалась у Антонио Аргандониа: если IESE тоже кто-то преподнесет такой подарок, готовы ли они переименовать свою школу? Господин Аргандониа ответил категорически: «Нет, мы гордимся своим брэндом».
Кажется, я поняла, почему ни одной европейской школе не дарят таких денег.
Враг внутри
У IESE есть не только внешние
конкуренты. У нее есть еще один враг – внутренний, и с ним
справиться гораздо сложнее.
Когда-то один мой знакомый подавал документы в несколько бизнес-школ и получил приглашение от INSEAD и Kellogg. Из IESE ему пришел отказ. Он был шокирован, а потом долго возмущался, что ему отказали в IESE, которую он рассматривал скорее как запасной вариант. Не он один считает Испанию и испанские школы провинциальными, а ее экономику – не слишком развитой по сравнению с другими капиталистическими странами. К тому же у выпускников IESE довольно низкие зарплаты.
Студенты, которые уже учатся в IESE, считают по-другому. Они говорят, что испанский – это второй язык в мире, а сама Испания – это мост между Европой и Южной Америкой. Денис Нетесов: «У IESE очень высокий уровень, а плюс-минус две строчки в рейтинге ничего не значат». Дмитрий Кожин раньше работал в области продаж и маркетинга, а также в консалтинговой фирме. Он специально выбирал двухгодичную программу, чтобы получить возможность летней практики, и IESE его устроила по всем параметрам.
Правда, потом случайно выяснились и другие подробности. Оказалось, что кто-то из студентов приехал в IESE, потому что ему не дали визу в Америку. А кому-то отказали остальные школы, в которые он подавал документы.
Руководителей IESE намеки на провинциальность возмущают не меньше, чем моего знакомого отказ из этой школы. «Эта точка зрения явно устарела,– говорит Франсиско Иниеста.– Конечно, Лондон более космополитичен, это финансовый центр Европы, Париж – культурный центр. Но разве может считаться провинциальной школа, в которой учатся студенты 45 национальностей?»
Тогда я спрашиваю у руководителя приемной комиссии Женевьевы Маннион:
– Почему талантливые студенты, принятые в Kellogg и INSEAD, не интересуют IESE?
– Каждого потенциального студента мы рассматриваем вкупе с другими людьми. Например, если придет заявление от двадцати инженеров из Германии, работавших в McKinsey, то кому-то придется отказать,– объясняет госпожа Маннион.
Привлекая студентов из разных стран и с разным опытом, школа значительно улучшила свой имидж, хотя до таких космополитов, как IMD, INSEAD и LBS ей пока далеко – в IESE пока учится 30% испанцев. Но, видимо, не все зависит от усилий школы. Совсем недавно, например, University of Chicago GBS объявила о переносе своего европейского кампуса из Барселоны в Лондон. Причина простая – в Лондоне гораздо больше офисов всемирно известных компаний, чем где бы то ни было в Европе. «Все-таки Барселона – это в некотором роде „задворки”, хотя и приятные во всех отношениях»,– сказал один из потенциальных слушателей чикагской школы.
 |
Поскольку IESE создавалась при серьезном методическом участии Гарварда, то школа многое переняла от его традиций, например большую любовь к кейс-методу. «IESE – одна из четырех мировых бизнес-школ, где учебный процесс на 90–100% строится на кейсах. Помимо нее это Harvard, Darden и канадская Richard Ivey»,– говорит Денис Нетесов.
В школе не только изучают много кейсов, их еще и пишут. «Мы в Европе занимаем первое место по числу написанных кейсов,– с гордостью говорит директор по исследованиям Рафаэль Андреу,– а в мире уступаем только Гарварду и делим второе-третье место с Richard Ivey». Каждый год профессора IESE пишут 90–120 работ, причем написание занимает иногда по полгода. В качестве объекта исследования обычно берут испанские компании, но география расширяется.
В IESE также учат правильно писать кейсы. Например, уже более десяти лет в школе действует программа International Faculty Development Program (IFDP) – для преподавателей из Центральной и Восточной Европы. IESE начинала этот проект совместно с Bocconi и HEC, но сейчас реализует его самостоятельно. Цель проекта – помочь молодым преподавателям в профессиональном росте, и некоторые работы, написанные слушателями программы, изучаются студентами MBA. Четырехнедельный курс IFDP стоит 3,5 тыс. евро, и, как говорят в школе, к ним уже приезжали представители российских вузов.
Еще одно сильное место школы – предпринимательские дисциплины. Курс рассчитан на четыре месяца, а затем студенты пишут свой бизнес-план. IESE организует инвестиционный форум, который посещают венчурные капиталисты, и студенты имеют отличную возможность воплотить свой план в жизнь. Кстати, в IESE, в отличие от многих других бизнес-школ, есть свой фонд Finaves, которым руководит профессор Педро Нуэно, один из ведущих венчурных капиталистов Испании. Например, на деньги фонда один выпускник организовал финансовую компанию, оказывающую услуги мусульманскому населению Германии. Другой решил открывать в Испании дома престарелых в верхнем ценовом сегменте. «Это очень серьезный бизнес. Многие пожилые люди, скажем, из Великобритании, хотели бы переехать в Испанию. И этот рынок пока свободен»,– говорит Женевьева Маннион.
Практически все бизнес-школы зарабатывают деньги не на MBA, а на коротких программах для менеджеров. IESE – не исключение, причем это ей удается даже лучше, чем многим другим. Так, в рейтинге открытых программ Financial Times IESE заняла в прошлом году восьмое место в мире, а среди корпоративных программ она стоит на шестом месте. Последние, например, разрабатываются по полгода, а день обучения может стоить около 32 тыс. евро.
Дебет с кредитомЕще недавно обучение в IESE считалось недорогим, к тому же школа всегда предлагала своим слушателям кредиты и стипендии. Это привлекало многих студентов, в том числе из России. С появлением в Испании евро многое изменилось, и дешевой школу уже никто не считает – за 19 месяцев обучения сейчас придется выложить 57 тыс. евро, а с сентября этого года – 58 900 евро (более $76 тыс.).
IESE всегда активно работала с банками с целью создания совместных программ кредитования, но в прошлом году их постигла небольшая неудача. Кредитная схема была готова, и, когда люди уже поступили, банк вдруг изменил свои условия. Студентам пришлось искать деньги самостоятельно. Но, как говорят в IESЕ, сейчас у них с кредитами все в порядке. Приемная комиссия провела как минимум полгода в переговорах, согласовывая и утверждая новую схему с Banco Sabadell, и отношения строятся на долгосрочной основе. Студент IESE теперь может взять кредит на оплату стоимости обучения на восемь лет под 4% годовых.
К стоимости обучения придется добавить стоимость проживания, но жизнь в Барселоне дешевле, чем, скажем, в Лондоне. Аренда квартиры в не самом дорогом районе обойдется примерно в 500–600 евро (сама школа расположена в аристократическом районе города, поэтому квартиры поблизости стоят дорого). В месяц студенты тратят не менее 1000 евро.
По поводу отдачи от вложенных средств они особо не переживают. Большинство студентов уже не думают о том, что могут не найти работу. А вот сотрудники IESE еще помнят о тех временах, когда компании приезжали на кампус и начинали свою презентацию словами: «Хотим вас сразу предупредить, что в этом году мы никого не набираем». Впрочем, местная специфика отчасти защитила людей. Как говорит замдиректора Центра карьеры Роза Иннес, IESE была меньше подвержена влиянию кризиса, потому что процент выпускников, выбирающих работу в консалтинге или банках, наиболее пострадавших от кризиса, здесь меньше, чем в INSEAD или LBS. К тому же очень много выпускников остается работать в Испании (в прошлом году их было 52%), а испанская экономика по сравнению с остальной Европой пострадала не так сильно.
Сегодня выпускник IESE в среднем получает два предложения о работе (во время интернет-бума их было четыре). Если INSEAD традиционно считается кузницей кадров для консалтинга и банков, а IMD – для промышленности, то IESE обладает репутацией школы, обеспечивающей хорошую подготовку в сфере общего менеджмента. Школу хорошо знают в финансовом секторе, и около трети выпускников идут работать в инвестмент-банкинг. Центр карьеры прилагает серьезные усилия, чтобы привлечь промышленные компании, и в прошлом году самым крупным рекрутером школы стала сталелитейная компания, которая взяла на работу сразу восемь человек.
Компании любят работать с выпускниками IESE, причем не только из-за их хорошей подготовки. Возможно, еще и потому, что у них более реалистичные притязания, чем у выпускников других бизнес-школ. Хотя, как говорит Женевьева Маннион, люди, которые вложили в свое образование 60 тыс. евро, всегда очень амбициозны.