В бывшей союзной республике ставится крупный эксперимент. Руководство Казахстана решило развивать у себя кластеры. Для этого оно прибегло к помощи иностранных экспертов, развернувших бурную деятельность в этой стране.
В начале марта на столе у президента Нурсултана Назарбаева должен будет оказаться судьбоносный документ. Это будет отчет, посвященный конкурентоспособности Республики Казахстан. Последние полгода его готовила целая армия консультантов под научным руководством Майкла Портера. Портер уже давно консультирует правительства. В его послужном списке среди прочих правительства США, Канады, Индии, Португалии, Эквадора, Сингапура. Участие авторитетного эксперта в казахстанском проекте было одним из условий его реализации. Портера порекомендовал правительству влиятельный бизнесмен и политик Казахстана Нурлан Каппаров. Каппаров учился у него в Гарвардском университете.
По словам заместителя руководителя проекта Kazakhstan Competitiveness Project Константина Назарова, широкомасштабное развитие кластеров было личной инициативой президента Назарбаева. «Решение принималось после тщательного анализа результатов роста экономик стран Юго-Восточной Азии»,– рассказывает Назаров.
В начале 2004 года был проведен тендер на участие консультантов в проекте с общим бюджетом $2 млн. Победили в нем американские J.E. Austin Associates и Economic Competitiveness Group. Работа началась полгода назад и состояла из двух стадий. Первая включала анализ полутора сотен отраслей национальной экономики, из которых сначала выбрали около двадцати наиболее перспективных (среди критериев: доля в ВВП, количество рабочих мест, оценка конъюнктуры, наличие условий для появления кластеров). Далее число сократилось до девяти, и в конце концов до семи – туризма, металлургии, транспортно-логистических услуг, нефтегазового машиностроения, стройматериалов, пищевой и текстильной отраслей. В каждой из них решили создать пилотный кластер. А при успешном развитии событий распространить эту практику на другие секторы экономики.
Сам Портер говорит, что «абсолютно уверен в правильности кластеров», которые определил с коллегами. Например, туристическое направление выбрали из соображений богатства мирового опыта – кластеров в этой индустрии много. В Казахстане рассчитывают освоить экотуризм, приключенческий и конгресс-туризм. Наилучшие перспективы, по мнению Константина Назарова, у пищевого и текстильного кластеров, а также у кластера в нефтегазовом машиностроении. Они уже фактически сложились и нуждаются только в развитии.
Возьмем, к примеру, текстильный кластер. Кайрат Мажибаев, президент инвестиционной группы Resmi (владеет крупным алма-атинским ХБК) оценивает этот рынок как «профессиональный и компактный». Почти все его участники сконцентрированы в южном Казахстане: в Чимкенте и отчасти в Алма-Ате. При этом рядом с регионом находится Узбекистан, занимающий 9–10% мирового хлопкового рынка (между Чимкентом и Ташкентом около 100 км). Кроме того, неподалеку от южных границ Казахстана – таджикский и туркменский хлопок. Еще одно преимущество – расположенный в Алма-Ате университет, готовящий специалистов для отрасли.
В текстильном производстве четыре главных передела: хлопок, пряжа, суровая и готовая ткань. Далее – готовые швейные изделия. Стратегическая задача кластера как можно дальше продвинуться вниз по этой цепочке к тем же готовым тканям, где гораздо больше добавленной стоимости, чем в экспорте хлопка. Тем более что Казахстан проигрывает соседним Узбекистану и Туркменистану в качестве и количестве сырья.
Мерилом эффективности кластера Кайрат Мажибаев считает объем обслуживания контрактных заказов, получаемых от глобальных корпораций. «Мы также учитываем, что при расширении ЕС очень многие европейские компании планируют перенос своих производств с востока Европы в Юго-Восточную Азию,– говорит он.– Но мы, находясь в Центральной Азии, могли бы побороться за их внимание. Международные текстильные операторы внесут огромную лепту в развитие нашего кластера. Ведь с ними приходят лучшие практики, образование специалистов и доступ к международной клиентской базе».