Несколько букв для бизнес-школ

Результаты проведенного голосования показали, что большинство представителей наших школ считают получение западной аккредитации полезным. В частности, один из популярных аргументов звучал так: после присоединения к ВТО в Россию придут западные школы, и к конкуренции с ними надо готовиться уже сейчас.

Безусловно, аккредитация как независимая оценка качества преподавания очень полезна, она дает школе возможность выделиться на фоне других учебных заведений. И три западные организации стараются активно вербовать в России новых членов. В каком-то смысле они даже соперничают друг с другом, хотя открыто этого не показывают. Во всяком случае, поговорить с корреспондентом СФ все вместе они отказались, мотивировав это тем, что «будут много дискутировать».

Но так ли нужна сегодня российским школам западная аккредитация? Большинство их выпускников не планируют работать на Западе, и международная аккредитация не является для них фактором, серьезно влияющим на выбор учебного заведения. Кроме того, получение западных сертификатов качества обходится школе слишком дорого, в среднем в $20–50 тыс., при этом велика вероятность отказа. «Можно ли, получив западную аккредитацию, увеличить вдвое стоимость обучения? Нет. Тогда зачем эта головная боль, отвлечение преподавателей и серьезных финансовых ресурсов, если школа не получит никаких серьезных конкурентных преимуществ?» – рассуждает один трезвомыслящий декан.

Но если не сейчас, то, возможно, в чуть более отдаленном будущем российские школы станут чаще задумываться о соответствии своих программ западным стандартам. Как говорит советник президента AACSB Стивен Уотсон, «это часть новой аудиторской культуры, в которой живет нынешний мир».

«Мы хотим найти лучшие школы, чтобы дать им нашу аккредитацию»
Стивен Уотсон в свое время возглавлял три английские бизнес-школы. В частности, он был первым деканом бизнес-школы Judge University of Cambridge и убедил бизнесмена Джаджа выделить на ее развитие 8 млн фунтов стерлингов. Возможно, именно поэтому Стивен Уотсон знает проблему получения аккредитации с разных сторон.

«СЕКРЕТ ФИРМЫ»: Почему международных аккредитаций так много? В чем между ними разница?
СТИВЕН УОТСОН: Когда я был деканом, тоже думал, что три аккредитации это много. Но сейчас я работаю в одной из этих систем, и могу объяснить. Между ними есть разница. AACSB (Ассоциация содействия бизнеc-школам) появилась в США 1916 году и со временем разработала стандарты для ведущих американских школ. С годами AACSB стала интернациональной системой, теперь мы хотим найти лучшие мировые школы, чтобы дать им нашу аккредитацию. Сейчас таких школ 512.

Но если наша организация аккредитует учебное заведение в целом, то AMBA (Ассоциация выпускников программ MBA) интересуют только программы MBA. Эта система возникла в Великобритании в конце 1960-х годов, когда первые выпускники программ МВА приехали из США. В Англии тогда мало что знали об MBA, поэтому они решили создать свою ассоциацию и распространять знания об этой квалификации, ее важности и ее стандартах. Затем ассоциация стала аккредитовывать программы MBA – сначала в Великобритании, а затем и в других странах.

Аккредитация EQUIS (Европейская система улучшения качества) – самая молодая, ее начали предлагать с 1987 года, и продвигает ее EFMD (Европейский фонд развития менеджмента). EQUIS также предназначена для оценки учебных заведений.

СФ: Эти системы – конкуренты?
СУ: Да, в какой-то степени. Как конкурируют между собой провайдеры одной услуги. Но это для нас не очень существенно, поскольку многое зависит от географии бизнес-школы. Например, в США EQUIS не так значима, как AACSB.

СФ: Некоторые школы тратят время, деньги и получают сразу три аккредитации. А почему бы не ограничиться одной?
СУ: Это решение обычно принимают деканы. Когда до 1994 года я был деканом бизнес-школы Judge University of Cambridge, мы вообще не подавали заявок на аккредитацию – не считали необходимым. А сейчас у Judge есть AMBA и EQUIS, и этого им достаточно. Школы обычно думают об одной из трех аккредитаций. Said Business School при University of Oxford, например, получила AMBA и этим ограничилась. А вот во Франции все ведущие школы прошли тройную аккредитацию.

СФ: Cложно ли школе получить AACSB?
СУ: Да, этот процесс занимает примерно от двух до пяти лет. Сначала школа должна стать членом нашей ассоциации, потом доказать, что она подходит для получения аккредитации. Мы назначаем ей ментора, который проводит аудит, выясняя, соответствует ли школа нашим стандартам (а их 21). Если нет, ментор будет помогать ей работать над изменениями. Но каждый его визит придется оплачивать. В общей сложности расходы на получение аккредитации могут составить примерно $50 тыс.

СФ: Ни одна российская школа еще не получила AACSB. Видимо, они не соответствуют вашим стандартам…
СУ: Уверен, что многие российские школы могли бы им соответствовать. Нам важно качество преподавательского состава, то, как контролируется процесс обучения, есть ли библиотека, доступ в интернет, и т. п.

СФ: Тогда почему они не инициируют этот процесс?
СУ: К нам обращалась одна школа из Санкт-Петербурга, но результата я не знаю. Думаю, что через несколько лет некоторые российские школы получат AASCB.

СФ: Наверное, аккредитация нужна, чтобы выделиться из общей массы, но чтобы стать действительно великой школой, нужно что-то большее?
СУ: Школа, которая проходит процесс аккредитации, совершенствуется, как раз для этого и нужен сертификат. Но чтобы стать великой, ей потребуется долгая история.

«Галочки в клетки ставить не надо»
Сегодня AMBA – самая «щедрая» организация, в России уже три школы получили ее сертификат. Менеджер по аккредитации AMBA Питер Калладайн считает, что это не предел. А в следующем обзоре карьер и зарплат AMBA собирается использовать данные о студентах российских MBA-программ.

«СЕКРЕТ ФИРМЫ»: А вы что думаете о конкуренции с другими системами?
ПИТЕР КАЛЛАДАЙН: Думаю, мы не конкурируем, так как на самом деле не существует рынка аккредитаций, и мы не продаем свой продукт. Мы хотим помочь бизнес-школам лучше развивать программы.

СФ: Отвечают ли российские школы вашим требованиям?
ПК: Мы создали критерии для всех школ, их используют в ЮАР, Латинской Америке, Азии. Поблажек не даем никому. К настоящему времени мы аккредитовали программы MBA трех российских школ – МИРБИС, «Синергия» и одной школы в АНХ (совместная программа Московской школы социальных и экономических наук и Кингстонского университета). Конечно, это не значит, что они все одинаковые.

СФ: Но если наличие аккредитации не гарантирует слушателю наивысшего качества, зачем идти в такую школу?
ПК: Если люди идут в неаккредитованную школу, то не могут быть уверены в качестве обучения. Мы же аккредитуем школы, чтобы защитить потребителя. Ведь AMBA не финансируется правительством, мы существуем на отчисления выпускников бизнес-школ. В аккредитованных институтах студенты получают стандартные хорошие программы, но это, конечно, не значит, что они все наивысшего качества.

СФ: Каковы основные проблемы и «недоделки» вы увидели в российских школах?
ПК: Они не были слишком серьезными, иначе мы бы не аккредитовали их. В основном речь шла о несоответствии требованиям, которые мы предъявляем к помещению, или, скажем, о том, что библиотека не совсем отвечала нашим стандартам. У них не было серьезных проблем с преподавателями и студентами. Сейчас нам подали документы на аккредитацию еще несколько школ из России.

СФ: Как дорого обходится школам получение вашей аккредитации?
ПК: Если считать приблизительно, то в сумму, равную стоимости обучения одного студента на программе МВА. Для России это примерно 11 тыс. фунтов стерлингов, хотя, скорее всего, это дороже ваших программ.

СФ: Многим отказываете?
ПК: Из пяти-шести школ получает аккредитацию только одна. Школы обычно останавливают процесс, если осознают, что у них ничего не получится. Это можно определить буквально после первой встречи, и мы на самом деле не хотим тратить свое и чужое время.

СФ: А на чем основаны ваши критерии?
ПК: Мы проводим качественное, а не количественное исследование, галочки в клетки ставить не надо. И потом, хорошая практика в одной стране может быть плохой практикой в другой. На сайте нашей организации размещено полное руководство по самоаудиту, и школам лишь нужно ему следовать.

«Бизнес-школы – это не башни из слоновой кости»
Заместитель генерального директора EFMD Джим Херболич считает, что миссия его организации – продвигать развитие менеджмента в Европе и мире. И сегодня EFMD готова профессионально оценивать качество разных школ и программ: как обычных, так и дистанционных, а также корпоративных учебных центров.

«СЕКРЕТ ФИРМЫ»: Ваша система довольно молодая. Как вы собираетесь завоевывать доверие школ и их слушателей?
ДЖИМ ХЕРБОЛИЧ: Мы не планируем аккредитовывать каждую школу в мире, сегодня наш сертификат имеют только 87 учебных заведений. Мы хотим признавать только отличные школы.

СФ: Но вам в какой-то степени придется конкурировать с AMBA и AACSB…
ДХ: Да, мы собираемся конкурировать с АМВА. Дело в том, что у нас появился новый вид аккредитации – EPAS, который мы будем выдавать не учебным заведениям, а отдельным программам. Точно так же мы конкурируем с AACSB по институтам.

СФ: А почему бы три системы не объединить и не создать общую?
ДХ: Мы сильно отличаемся. AACSB и EFMD в свое время объявили, что конвергенция невозможна – разница слишком большая. В отличие от других систем EFMD в первую очередь беспокоится о том, чтобы бизнес-школы работали рука об руку с компаниями, и это понятно из наших критериев. В AACSB, например, такого нет.

СФ: Каким образом школа может получить сертификат EQUIS?
ДХ: Сначала она должна стать членом EFMD. Вступительный взнос составляет 5 тыс. евро для школ из Европы, и 2,5 тыс. евро для неевропейских организаций. Второй шаг – показать, что учебное заведение является одним из лучших в своей стране. Например, если ваш журнал будет делать рейтинг российских бизнес-школ, то пять первых вполне могут быть аккредитованы. И третье: школа должна быть признана на международном уровне, то есть обязательным условием является наличие зарубежных преподавателей и студентов.

СФ: Насколько я знаю, ни одну российскую школу вы пока не аккредитовали.
ДХ: Я сейчас в Москве посещал российскую школу, которая занимается e-learning. Но не могу ее называть, пока они не закончат процесс аккредитации.

СФ: Какие препятствия мешают российским бизнес-школам получить ваш сертификат?
ДХ: Как я уже говорил, школа должна быть международной, но если программу читают только на русском, то привлекать иностранцев очень трудно. Мы также оцениваем исследовательскую деятельность преподавателей, они должны печататься в международных изданиях. Знаю, исследования дорого обходятся школам, к тому же нужно найти таких преподавателей, которые будут совмещать их с консалтинговой практикой и ведением занятий. Наконец, бизнес-школы – это не башни из слоновой кости, они должны общаться с представителями бизнеса и постоянно развивать эти отношения.

Юлия Фуколова