Война и женское лицо

объясняет Анна Наринская

Книжка хорватки Ведраны Рудан "Ухо, горло, нож" ("Uho, grlo, noz") соответствует своему названию. В том смысле, что она — шикарная. Нет, не ловите меня на слове и не говорите потом, что я написала, что эта книжка — хорошая, и вообще посоветовала поскорее ее прочитать. Читать эти 250 страниц истерического женского монолога вам вполне может наскучить. Грубые выражения и физиологические подробности как сексуального, так и фекального толка перестанут шокировать. А главное — вам надоест сама героиня/авторша. Но даже надоевши, она останется такой, какая есть,— шикарной.

Таких шикарных женщин вы встречали. Хорошо одетые худощавые резковатые особы лет пятидесяти с чем-то, не только ни одного из прожитых годов не скрывающие, но даже ими бравирующие. Как сказала одна из них Шарлотта Ремплинг, "у женщины не должно быть возраста, у нее должно быть прошлое".

Прошлое у Ведраны Рудан имеется. И это вам не история удачных/неудачных романов и женской самоидентификации. Рудан пережила десять лет войны, и против этого не попрешь. С этим прошлым она на очень многое имеет право. Сила ее книжки именно в том, что она говорит: я вот такое пережила, и вы теперь меня слушайте. Слушайте про то, как я люблю шоколад, про мой целлюлит, про мой оргазм и про оргазм моей подруги. Про то, как пережить бомбежку. И еще слушайте, как я рыдала, когда по телевизору показывали похороны новорожденной девочки, которую зарезали четники. Маленький гробик белого цвета несли четыре гвардейца в камуфляжной форме. Молодую маму почти несли под руки. Репортерша комментировала все в прямом эфире, не сдерживая рыданий. А потом выяснилось, что это фальшивка: "Телевидение оплатило все — и маленький белый гробик, и венки с белыми лентами; они заплатили и маме, и папе, и бабуле, и горюющим односельчанам, и четырем гвардейцам". После такого Ведрану Рудан на мякине не проведешь. Она не даст себя обмануть ни в сердечных делах — она знает, что "мужчинам плевать на наше счастье", то есть плевать, получает ли женщина удовольствие от секса,— ни в каких других. Она знает, что "война, насилие, резня, изнасилования, когда друг другу перерезают глотки, выкалывают глаза. Это нормальное человеческое поведение. А когда тебя заставляют вытирать нос бумажным носовым платком, не курить в автобусе, не плевать на пол, не совать нос в дела соседа — это принуждение. Диктат".

Женщины давно пользуются преимущественным правом резать правду-матку. Последние 30 лет они использовали это преимущество в основном для того, чтобы предъявить миру подлинный внутренний мир женщины, глубоко отличный от того, который веками рисовали лживые и шовинистически настроенные мужчины. Супероткровенный задыхающийся монолог с изобилием интимных подробностей стал за это время чуть ли не самым распространенным жанром женской прозы. И практически всегда произведения этого жанра вызывают вопрос, почему мы должны слушать шепоты и крики этой женщины. Относительно Ведраны Рудан — во всяком случае, относительно практически полностью слившейся с ней героини — этот вопрос не встает. Она жила под угрозой этнической чистки, а мы нет. И, кроме того, она — шикарная.